ней делаешь?
Его голос задрожал от ярости, словно он стал свидетелем преступления. Хотя да, так оно и было. Я могла только представить, как это выглядело со стороны: полностью одетый Деклан, затащив в душ мое безжизненное тело, пытается смыть некую тьму с волос и лица.
К несчастью, я не могла ни говорить, ни двигаться. Боль продолжала терзать меня когтями и зубами. Словно что-то невидимое глазу ненавистно пожирало меня изнутри.
— Противоядие, — выдавил Деклан. — Это все из-за него.
Ной поднес к губам руку, изумленно вытаращивая глаза.
— Оно не могло оказать такого эффекта. Что Джилл приняла? На что оно было похоже?
— Жидкость была желтой. Темно-желтой. Одна ампула в коробке. Ее дала доктор Грей и сказала, что это антидот.
— Нет, — панически затряс головой Ной. — Антидот прозрачный, я его видел. А желтая ампула… это был катализатор.
— Что, твою мать, ты несешь?
— Катализатор… Его разработали для агента, которому должны были вколоть «Ночной дурман». Я листал сегодня бумаги… хотя, как всегда, не должен был. Но по-настоящему сверхсекретные документы надо все-таки держать под замком. Мне же до всего дело есть!
Боль начинала понемногу отступать. Меня всю трясло, несмотря на горячую воду. Деклан теребил пальцами мои мокрые волосы, крепко прижимая меня к своей груди. Моя голова безвольно лежала на его плече, и я заставляла себя прислушиваться к словам Ноя, пытаясь понять, что же со мной происходит.
— Что было в тех бумагах? — требовательно спросил Деклан.
— Побочные эффекты от «Ночного дурмана»… они вызваны тем, что в формуле нет связующего с кровью элемента. Поэтому организм… отторгает ее, как, например, только что пересаженный орган. Катализатор должен был ускорить процесс слияния.
— Не понимаю, что ты вообще несешь.
— Ладно, ладно. — Ной всплеснул руками. — Катализатор изменяет ее кровь так, чтобы кровяные клетки сплелись с молекулами «Ночного дурмана», а не плавали где-то рядом. И черт возьми, я готов поклясться, что это охренительно больно. Парахимия — не самая деликатная наука.
— Какие могут быть осложнения?
— Джилл без сознания? — спросил Ной.
— Какие, нахрен, могут быть осложнения? — громче повторил вопрос Деклан. — Что ты там еще вычитал?
— Ну, — нервно сглотнул Ной, — самое худшее — это, конечно, летальный исход. «Ночной дурман» — совершенно новая формула, но катализатор уже тестировался на то, как он ускоряет процессы слияния с инородными компонентами в крови.
Короткая пауза, затем Деклан рыкнул:
— Что еще?
— На людях его еще не испытывали… и… и все эксперименты закончились неудачей. Так что… Черт, Дек, я не знаю, что еще тут можно сказать. Паршиво все выглядит.
Я стала ходячей и говорящей подопытной свинкой. Точнее, в данный момент
— Ей доктор Грей это дала. — Деклан откинул мокрые волосы с моего лица. Глаза у меня были открыты, но смотрели в никуда. — Она соврала, что это противоядие.
Наверное, у меня был шок. Но приливная волна боли все же отступала.
— Может, она просто перепутала? — неуверенно предложил Ной.
— Ты и правда веришь в это?
— Нет. Просто не хочу думать, что она и в самом деле такая бездушная.
— Она хочет, чтобы Джилл отправилась в логово Маттиаса и прикончила его. А когда Джилл отказалась, доктор Грей решила взять дело в свои руки и лишить ее выбора. Долбанная сука. — Деклан, не отпуская меня, дотянулся до крана. Горячая вода тут же охладела. Я со свистом втянула воздух. — Ладно, нужно поскорее тебя отсюда вытаскивать, Джилл. Времени мало.
— С-садюга. — У меня стучали зубы.
На лице Деклана, как я разобрала сквозь пелену слез, проступило облегчение. Он посмотрел на Ноя.
— Я увезу ее отсюда.
— Думаешь, это хорошая идея?
— Вдруг в обычной больнице ей все же помогут. Раньше я не думал, что это толковая идея, но теперь…
— Не получится. Лечение диализом результатов не принесет. Слишком поздно. Катализатор сработал. То есть… черт, только посмотри на ее волосы. И глаза. Но если зашло так далеко, а Джилл еще не окочурилось… это же хорошо, так ведь?
Деклан вынес меня из душевой кабины.
— Принеси ее одежду.
Ной, не споря больше, исчез в спальне.
Деклан поставил меня на ноги, непослушные и слабые, словно они были из желе, и принялся вытирать чистым полотенцем.
— Джилл, ты меня слышишь?
Я чуть кивнула:
— Д-да.
— Слышала, что рассказал Ной?
Я снова кивнула.
— Что думаешь об этом? Если я тебя увезу?
— Лучше п-п-поздно, чем никогд-д-да. — У меня стучали зубы. Теперь, когда боль утихла, по моим венам словно струился жидкий лед.
Ной вернулся, неся какие-то тряпки. Черные спортивные штаны и голубая майка. Деклан торопливо одел меня. Я краем глаза поймала свое отражение в зеркале. Моя кожа стала мертвенно-бледной, а длинные волосы, прежде светлые (не без помощи салона красоты, куда я наведывалась каждые два месяца) — черными как смоль. Так же как и радужка глаз.
— Боже, — только и смогла я произнести.
— Где Карсон и доктор Грей? — спросил Деклан.
— По-прежнему внизу. Выжидают, прежде чем наведаться к Джилл. Вряд ли они рассчитывали, что она так быстро примет так называемое противоядие.
— Когда объявятся, можешь им сказать, что я тебя вырубил?
— Без проблем. А ты… ну, вернешься?
— Да, — сквозь зубы процедил Деклан. — Чтобы вместе с отцом поговорить о докторе Грей.
Похоже, это будет не дружеская беседа отца и сына за парой бутылок пива.
— Удачи! — сказал Ной, бросая напоследок на меня тревожный взгляд.
Не говоря больше ни слова, Деклан вынес меня из спальни и потащил вниз по лестнице. Внезапно, прежде чем я осознала, где нахожусь, я почувствовала на лице горячий воздух. Несмотря на глухую ночь, на улице было градусов девяносто. Я слышала, как распахнулась дверь автомобиля, и Деклан аккуратно усадил меня на пассажирское сидение.
— Чья это машина? — едва слышно спросила я.
— Карсона. Он может как минимум одолжить мне сегодня свою тачку.
— И куда мы?
— В двенадцати милях отсюда есть город. А там — больница. Мы все уладим, Джилл, просто держись.
Что, если Ной был прав? И я умру? Этот страх неотрывно преследовал меня с того самого момента, как
