Галоши счастья

Штоп (шепотом). Каким? Чтобы только сам невидимый или если что возьмешь, то тоже невидимое?

Полицейский. Тоже! Тоже!

Они разговаривают, как двое сумасшедших.

Штоп (вздыхает). Ах, если бы!

Полицейский. А что?

Штоп. Во-первых, все время остаются следы. Идешь, все нормально, никто не видит, а следы – остаются!

Полицейский. Да что вы?

Штоп. Да-да! И во-вторых, в толпе совершенно невозможно двигаться.

Полицейский (соображая). Да-да-да!

Штоп. В автобус не сядешь.

Полицейский. В автобус? Да, никак. Да-да, неудобства есть… А летать?

Штоп. Летать? С какой скоростью? На какой высоте? Кругом радары.

Полицейский. Да-да-да.

Хустен (стучит кулаком). Дадут мне наконец цып­ленка?

Неф чихает и кашляет. Он достал черного цыпленка, от которого валит чад. Штоп хватается за голову.

Ресторанчик затемняется, а на второй половине сцены освещается столик в другом, современном кафе, где сидят Губерт и Ганс. Пьют пиво. За окном – поток машин, автоматический ритм свето­фора.

Губерт. Нет, подожди, ты не так поешь. Надо вот так: «Ах, зачем я…»

Ганс. «Ах, зачем я…»

Губерт. У тебя совершенно нет слуха. Подпевай просто: «Ах, зачем я…»

Ганс. «Ах, зачем я…»

Губерт. Все! Поем!

Поют.

Ах, зачем я не родился
В девятьсот шестом году!
Я бы с дедушкой возился
По утрам в своем саду.
Мне б с переднего крыльца
Подавали жеребца,
Я любил бы свою маму,
Знал бы своего отца.
Ах, зачем я не родился
Девяносто лет назад!
Я б на бабушке женился,
Был бы весел и богат!..

Ганс. Вот! Вот!.. (Горячо.) Я гениальный повар! Я все могу! Понимаешь? А это что? Автоматы! Бумажные тарелки! Сосиски, яичница, сосиски, яичница! Все мчатся сломя голову! Скороварки! Хлеборезки!.. Все на ходу, всухомятку! Ты знаешь, в армии я был поваром у генерала.

Губерт. О!

Ганс. Что «о»?! Даже генерал говорил мне: «Что ты там колдуешь, Ганс? Свари мне сосиски, да и ладно!..» Кому теперь нужна моя древнейшая профессия? Ты знаешь, например, у герцога Найнхальгальского с тысячи семьсот семьдесят второго по тысячу восемьсот первый год не подали к обеду ни разу двух одинаковых блюд! А? За двадцать девять лет!

Губерт. В самом деле? Что ж это были за блюда?

Ганс. Уж наверное не сосиски с яичницей!.. Э, и вообще!

Губерт. Ну-ну, Ганс! Ну, старина! Что ж теперь делать?..

Ганс. Нет, брат Губерт, что-то не так… Плохо мне!..

Губерт (в тон ему). Да-а… Живешь как механизм…

Ганс. Вот-вот!

Губерт. Каждый день одно и то же.

Ганс. Именно.

Губерт. Встаешь в один и тот же час…

Ганс кивает.

…Бреешься, как всегда… чистишь зубы, как всегда…

Ганс кивает.

…Один и тот же завтрак… одни и те же слова… одним и тем же движением жена красит ресницы…

Ганс. Ну!

Появляется Марта.

Губерт. Все тот же автобус, метро, табачный киоск, газетный киоск…

Ганс. Да! Да! Да!.. И вот так всю жизнь? Тсс! Есть, между прочим, одна девочка… Мария… Тсс!..