После краткого, но исчерпывающего объяснение вчерашним опозданиям дамочка презрительно кивнула на пивную банку и с прободной язвой в голосе поинтересовалась:
– Сдается, вы не слишком-то хорошо себя чувствуете?
«Нет, это не козлище. Это, блин, козище с рожками в каштановых волосах! – пялился на нее Доро хов красными с перепою глазами. – Вот же угораздило!.. Да лучше «духов» мочить, ползая в пыли по горам, чем иметь дело с такими суками!»
И, скопировав ее кривую усмешку, ответил вопросом на вопрос:
– Вам-то что за дело до моего здоровья? Каким боком оно вас беспокоит?..
Агент в юбке тоже заказала себе кофе и, успев выпить половину чашечки, прикурила тонкую сигарету. Выпуская же в сторону струйку табачного дыма, приглушенно отчеканила:
– Меня больше беспокоит собственное здоровье, которое вы согласно возложенным обязанностям должны оберегать. Совершенно не уверена, что в подобном состоянии вы, при необходимости, способны здраво рассудить и принять четкие решения.
– Мое состояние – не ваша забота, – огрызнулся Артур.
– Разумеется. Контролировать, водить за ручку и лечить чье-то похмелье я не собираюсь! По окончании операции я просто напишу рапорт о вашей несдержанности в употреблении спиртного.
– Да по хрену мне твои рапорта! Я под твое руководство не напрашивался!.. И вообще, не понимаю этих многословных нравоучений…
Вскинув тонкую бровь, она замолчала, вероятно, обдумывая свою реакцию на резкое заявление телохранителя.
«Мля-я… Загребет-замучает, как Полпот Кампучию!.. – сокрушался про себя Дорохов. – Скорее бы она указала, кого нужно грохнуть. Клянусь паховой грыжей – расстараюсь и замочу с первого раза! Чтоб побыстрее отделаться от нее и свалить обратно в учебный Центр – лучше на хрен по два раза в день кроссы бегать, чем выслушивать морали!»
И, откинувшись на спинку стульчика, лениво обронил:
– Ты, милашка, делай свое дело, а остальное не твоя забота. Как-нибудь разберусь со своими обязанностями, независимо от состояния…
С этими словами, позабыв о том, что для уборки мусора существуют официанты, он подхватил со стола пустую банку из-под пива, покрутил головой и, обнаружив стоящую метрах в шести-семи симпа тичную краснобокую урну, метнул в нее пустую посудину. Описав ровную дугу, алюминиевая штука с характерным грохотом нырнула точно в ее темнеющее жерло.
Проследив за этими экстравагантными, но неторопливыми и уверенными действиями, девушка с минуту помолчала, затягиваясь сигаретой; затем, внезапно переменив тактику, примирительно сказала:
– Знаете… Не нужно называть меня милашкой. У меня есть имя… Анастасия Игоревна. А вас по паспорту, если не ошибаюсь, зовут Андрей?..
– Андрей Викторович, – точь-в-точь повторил Дорохов ее официальность и протяжно выдохнул: – Пожалуй, надо еще выпить пива.
– Я бы посоветовала здешнее красное «Божоле». Замечательное, сухое вино – голова быстро посвежеет.
«Да, козочка… Ты не из простых: хитра и имеешь в наличие разные ключики. Вот ежели бы еще рот тебе заклеить скотчем – пять минут знакомы, а уж надоела до смерти, – сызнова скользнул он по со беседнице изучающим взглядом. – Надуманной строгости я не испугался, вот ты и достала из закромов медок с елеем. И согласно новой роли сговорчивой и компанейской девочки, сейчас скажешь: А знаете ли, разлюбезный, закажите-ка фужерчик и для меня – я ведь вчера тоже по чистой случайности напоролась до рвотных фонтанов с балкона!..»
И точно в подтверждение его предположений девица вдруг встрепенулась:
– А знаете, любезный, пожалуй, и я не откажусь от хорошего вина. За компанию…
Нет, она не показалась ему симпатичной.
Не показалась, невзирая на лицо с идеально правильными чертами; на изредка покидающую это лицо серую озабоченность с искусственной твердостью. Временами молодая женщина становилась при ветливо дружелюбной, и складочка между ровными бровями расправлялась; в серо-голубых глазах заго рались искорки интереса; слегка подкрашенные губы трогала легкая улыбка…
Но и это не добавляло к ней приязни.
Он не успел толком оценить роста с фигурой, пока та, подходя к столику, щелкала высокими каблуками по тротуарной плитке. Возможно, и с этими элементами внешности у Анастасии Игоревны все было в полном ажуре. Но… негатив первого и самого сильного впечатления, вызванного манерой дер жаться с подчиненным, увы, перекрывал все то положительное, что явно бросалось в глаза.
Пока еще оставалось рубиновое вино в фужерах, Артур незаметно наблюдал за ней, оценивал. Изредка они перекидывались фразами, не касавшихся причин пребывания в Париже. Вероятно, торо питься было некуда – молодая женщина не интересовалась временем, не спешила делиться тайнами предстоящей миссии. Она вела себя так, словно приехала в столицу Франции насладиться дивными красо тами смазанной границы между летом и осенью; походить по модным бутикам и выставкам, отведать изысканных блюд знаменитой французской кухни…
Лишь после часа проведенного на веранде кафе, Анастасия скосила взгляд на запястье и приглушенно спросила:
– В каком отеле вы остановились?
– Не помню названия… Какая-то дешевая гостиница в квартале от площади Вогезов.
– И французским вы, надо полагать, владеете слабо. Верно?
– Верно. Как-то не было особой нужды говорить с прононсом в Чечне, – буркнул капитан.
– Понятно. Так вот насчет завтрашнего дня и легенды на ближайшее время… Мы с вами познакомились сегодня на бульваре Сен-Жермен, неподалеку от этого кафе. А на два часа завтрашнего дня вы назначили мне свидание у главного входа на кладбище Пер-Лашез.
Он кивнул. Затем с легким удивлением возвратил взгляд на ту, которой «назначил свидание»:
– Хм, а другого местечка я придумать не мог?
Девушка впервые улыбнулась, затушила в пепельнице сигарету и уточнила:
– Это самое большое и самое грандиозное мемориальное кладбище в Париже – настоящий музей скульптуры под открытым небом. Кладбище привлекает толпы туристов со всего света и лучшего местечка для спокойной встречи отыскать трудно. Слева от центрально входа находится внушительный павильон цветов под стеклянной крышей – там, выбирая букетик, меня и дожидайтесь.
– Ладно… Только не опаздывайте.
– Каковы ваши планы на остаток дня?
– Поеду в гостиницу. Закроюсь в номере и…
– Разве не тянет побродить по Парижу, посмотреть, полюбоваться?..
– Меня уже полгода тянет хорошенько отоспаться, – признался Дорохов.
– Что ж, дело ваше – отсыпайтесь. А у меня сегодня еще одно небольшое мероприятие. Полчаса в запасе имеется, пойдемте, так и быть – подброшу…
Расплатившись с официантом, они спустились с террасы на аллею, прошлись бульваром меж пышной растительности и ухоженных зеленых газонов с яркими пятнами цветочных куртин.
Покинув тенистый бульвар через центральные ворота, она достала из плоской сумочки ключи и кивнула в нужную сторону:
– Машина за углом – через проулок.
Тем временем на улице, которую надлежало пересечь, происходило что-то непонятное. Прохожие толпились на тротуарах и глазели на неторопливо бредущую по проезжей части бесконечную колонну странных мужчин, шедших широкими – человек в двадцать, рядами. Сбоку странноватых на вид демонстрантов с приличным интервалом сопровождали полицейские на мотоциклах; движение транс порта по прилегающим магистралям замерло…
– Парад геев. Вчера о нем писали во всех французских газетах, – шепнула Анастасия. – Шествие
