секретной подскальной базы всего лишь в третий раз…
Впервые тревожный сигнал заставил понервничать бодрствующий персонал базы в далеком шестьдесят четвертом году. Тогда сирена включилась при несанкционированном открытии задвижки перед побегом с базы капитана Ценкера на «Верене».
А спустя несколько месяцев система оповещения сработала вторично.
Русский пленный со странным именем Матвей проявил удивительную смекалку в решении проблемы питания. После смерти второго пленника, ставшего донором костного мозга, о Матвее почти забыли. Он по- прежнему содержался в дальнем тупике технической зоны – в холодном двухместном карцере. Вспоминали о нем два-три раза в неделю, а иногда и реже, кормили объедками из кают-компании, коих не хватило бы на закуску и парочке крыс. Тем не менее русский не собирался подыхать. Более того – выглядел вполне сносно, неплохо двигался и находился в здравом уме.
Постепенно данный феномен заинтересовал Нойманна. Ведь к тому моменту призрак голодной смерти уже наведывался под скалу острова Земля Александры.
Выведать секрет труда не составило: Матвей выращивал в проточной морской воде ламинарию сахаристую, или, выражаясь простым языком, морскую капусту. Ламинария была едва ли не самым распространенным и неприхотливым видом бурой водоросли, в изобилии произраставшей в водах Атлантики и Северного Ледовитого океана, у берегов Западной Балтики и в Японском море. Русский употреблял ее в пищу дважды в день и, как ни странно, оставался в хорошей форме.
Поразмыслив над тем, кому поручить организацию фермы по выращиванию больших объемов морской капусты, Нойманн вызвал двух сотрудников из своей команды. Те совместно с русским построили по периметру соседнего с карцером помещения ванны с проточным водотоком, рассадили первые водоросли, собрали первый урожай. И взмолились:
– Герр профессор! Матвей аккуратен, исполнителен и хорошо разбирается в тонкостях морской флоры. Доверьте ему выращивание ламинарии.
«Почему бы нет?» – подумал тот. И приказал привести пленного.
– Я предоставлю тебе относительную свободу и некоторые льготы в обмен на лояльность и дисциплину, – угостил он русского сигаретой. – Согласен?
– Что я должен делать? – затянулся тот табачным дымком.
– Только то, что умеешь, – выращивать свои водоросли.
– Много?
– Достаточное количество, чтобы в чрезвычайной ситуации прокормить всю команду подскальной базы.
– Но для заготовок понадобится большое количество специй.
– Мы обеспечим тебя всем необходимым.
Докуривая сигарету и посматривая на доктора, русский молчал. Затушив окурок, кивнул:
– Согласен.
– Вот и отлично. Сегодня же кок выдаст специи. С Богом!..
Матвей набрал нужных приправ, герметичной тары и приступил к работе…
Нойманн не обманул – русский на самом деле получил относительную свободу, и довольно скоро команда привыкла к его перемещению из дальней части левого коридора в район камбуза и кают-компании. Стоило опустеть полкам продовольственных складов, как он начинал курсировать по коридорам, таская солдатские котелки, наполненные кулинарными «изысками». Вел он себя спокойно, в работе выказывал прилежность и повода ужесточать режим не давал. А как выяснилось позже – просто усыплял бдительность немецких подводников.
Русский отлично продумал детали коварного плана. Заранее подобрал ключ от комнаты, где хранились пересыпанные тальком резиновые костюмы и дыхательные аппараты. Завладев и тем, и другим, подкараулил у водоема профессора Нойманна и всадил в него кухонный нож. Затем запустил механизм подъема стальной задвижки и сиганул в воду.
В тот день сирена завыла второй раз за всю историю подскальной базы острова Земля Александры…
– Что это может быть?
– Откуда мне знать? – подал автомат Мор. – Идем скорее!
Выскочив в коридор жилого сектора, они влились в толпу нетрезвых моряков, вяло тянувшихся к причалам. Некоторые несли оружие, но большинство отнеслись к сигналу тревоги с недоверием.
– Кто-то решил отсалютовать удачной охоте, – посмеивался один.
– Или спьяну налетел на рубильник, – поддержал второй.
Третий тоже хотел отпустить шуточку, однако голос его потонул в треске выстрелов. По стенам коридора зашлепали пули, брызнула каменная крошка, у начала коридора кто-то вскрикнул и упал.
Моряки, тотчас протрезвев, рассыпались по углам и по пыльному каменному полу.
– Что там, Людвиг? – крикнул Мор.
Дав очередь из автомата, тот на секунду обернулся:
– Кто-то проник на базу!
– Сколько их?
– Вижу двоих в темных прорезиненных костюмах с дыхательными аппаратами на груди.
Корветтен-капитан крепко выругался. А Нойманн добавил:
– Все-таки это произошло! Полагаешь, их больше?
– Не знаю. Вот что, Карл, давай-ка свой автомат и займись ранеными. Кажется, их уже трое…
Вскоре непрошеные гости отступили на левый причал – к подъемному устройству. Это позволило перегруппироваться и занять более удобные позиции за распахнутыми стальными дверьми. К тому же Мор приказал притащить из арсенала один MG-42.
– Аккуратнее, – предупредил он пулеметчика, – левее находятся ложементы с торпедами.
– Да, герр капитан, я помню, – ответил тот, укладываясь на пол и поводя длинным стволом в поиске цели.
Пулемет заставил русских (в том, что на базу проникли русские, никто не сомневался) спрятаться и почти не огрызаться ответным огнем.
– У них мало боеприпасов! – предположил штурман.
– Возможно. – Мор посмотрел на необычную пулю, валявшуюся рядом в пыли, и поморщился: – Не хотелось бы получить такую в грудь или в голову.
Небольшой калибр пули не смущал, зато длина более двух дюймов производила тягостное впечатление.
Пулемет замолчал.
– В чем дело? – рявкнул офицер.
– Перезаряжаю, – объяснил пулеметчик, возясь с затвором и лентой.
– Уходят! Смотрите, они бегут к левому коридору!
Подводники открыли ураганный огонь из автоматов, но толку от них было мало.
– Скорее, скорее! – поторапливал пулеметчика Мор.
И тот успел справиться с лентой – пулемет вновь «заговорил» густым басом. Русский, бежавший вторым, рухнул как подкошенный. Другой остановился и тоже получил пулю.
– Прекратить стрельбу! Взять живыми! – крикнул командир подлодки и первым покинул коридор.
Он отлично видел, как русские ползут к водоему, видел, как один перевалился через край причала и ушел под воду, однако тянул со стрельбой до последнего момента.
«Зачем? – рассуждал он. – Куда они денутся? Выход в море перекрыт задвижкой, а здесь им от нас не уйти. Сами вылезут, когда закончится воздух…»
И все же нервы сдали. Остановившись на середине перемычки, соединявшей два причала, он опустился на колено, вскинул автомат и прицелился…
Но выстрелы не прозвучали. Откуда-то сзади, точно призрак, появился слепой русский старик. Коротко взмахнув своей палкой, он нанес точный удар по голове корветтен-капитана.
Сию же секунду половина толпы накинулась на старика, другая половина принялась палить по водоему, пока не опустошили автоматные и пистолетные магазины.
