этот резиновый макинтош) муаровым своим платьем.[151] Кукол?.. Внутри что-то обрывается: боммм, боммм, не чуя под собой ног, я бегу на крик, плохо заглушаемый колокольным звоном: боммм, боммм… Голубоглазая марионетка в черном парике делает прощальный книксен и садится в ландолет: о, как изысканно ее платье, как лазорева тальма! Вы такая эстетная, говорю я ей, вы такая изящная, и замираю — да это же мумия Хатшепсут, черт бы ее подрал: о, сколько у нее масок, что делать с ними?.. Вот и горит, горит шкурка — о, теперь я догоняю, что значит без кожи! Да ты спой, спой, машет рукой Сана, перед тем как исчезнуть в языках пламени, легче будет: любое переживание, в сущности, бессмысленно… Что — спой?.. — я хватаюсь за сердце. Что-что, роман[c], дурында! Рома-ан[c]!.. «Но кого же в любовники? И найдется ли пара Вам?» — слабо?.. Или пунктуального соблюдения дедлайнов желаешь? Обеспокоенные покупатели часто обращаются в компанию «Hyi» с вопросом, не снизится ли производительность стирки из-за того, что отверстия в барабане уменьшены на сорок три процента: проведя тщательные испытания, сотрудники компании «Hyi» с гордостью сообщают, что барабан стиральной машины «Zvezdets» не только отлично очищает ткань, не повреждая ее, но и сохраняет высокую производительность стирки…
Тут-то я и запела:
весна, весна на улице, бомжи в метро целуются, бомжи в метро целуются, а мы с тобой молчим. весна, весна беснуется, бомжи — и те целуются, целуются-милуются без всяких без причин!.. а мы немного нервные… наверное, наверное, растаем: уличим, как снег кислотный мартовский совсем уже поп-артовский прошепчет вдруг: «Чилим!» весна, весна на улице: бомжи весь день целуются — вот средство от морщин… а мы такие с’нежные, смущенные, безбрежные — на крыльях их летим… Не всякая книга долетит до середины Днепра — не всякая баба дойдет до Белой реки: до Белой и дальше, говорит мне Сана и, поправляя рюкзак, смахивает со лба пот, а заодно и сентиментальный сюжетец: никакого сценария нет и в помине. Не представляю, что будет с моими персонажами дальше — да это теперь и не важно. «Мне все равно, а тебе?» — «Человек состоит из жидкостей разной плотности:[152] лишь в горах понимаешь, сколько в тебе, на самом-то деле, наносного, чужеродного… Однако на свете существует лишь одно но — одно- единственное условие: знать, для чего и кого, почему и зачем. Вот и всё», — разводит загорелые руки Сана, а я снова удивляюсь, откуда в ней столько силы: она на самом деле безупречна, она кажется мне совершенством, самым обыкновенным совершенством — вот, собственно, из-за всего этого-то, леди Мэри…
Набрать переводов, думала Сана, просидеть до песка в глазах за лэптопом,[153] — а потому не помнит, как решилась: П., звонивший из Болгарии (съемки Витоши, навязчивая аксид- азотная[154] идейка запечатлеть Черни-Врых «так, как никто еще этого не смог», etc.), кричал в трубку: ты сумасшедшая, как можно идти с незнакомыми мужиками, адреналина мало?.. Сана хрипло посмеивалась — она почти потеряла голос перед поездкой: что хочу, то и ворочу — почему тебя это волнует? П. распалялся: что значит почему, что ты напридумывала, какого дьявола?.. Сана не знала, что отвечать (ведь ты не идешь со мной — не выстрелить, нет-нет: губы разорвет), вот и сказала как есть — П. не перезвонил, а она снова открыла шаманский сайт. Беззвучным вальсом закружила ее магия путешествия, странным беззвучным вальсом — Сана не видела смысла сопротивляться этому движению: да и просто не видела смысла.
Поднимая рюкзак, она присвистнула, представив, сколь весело будет скакать с ним по всем этим горбатым горам. Впрочем, вздох породило, скорее, некое воспоминание, от которого Сана все никак не могла отделаться: губы подрагивали, в низу живота ёкало (стандартный набор — после встреч с П. — ощущений) — отпустило лишь в тот момент, когда указатель Москва оказался перечеркнут; ну а потом — Тульская область (Кончинка, синим по белому), Воронежская, ну а потом — придорожные кафе, вино из пластмассового стаканчика, логоррейная попутчица («…ты сколько салатов на зиму крутишь?.. у меня вот и перчик, и помидорки всегда с чесночком морёным…») — половины слов Сана не понимает или не разбирает: главное не вслушиваться. Главное — не вчитываться: обтекатели, тара, ящик — там, за окном; а не сыграть ли?.. Чернякино, Круглики — белым по синему, белым по синему… Сана отворачивается от попутчицы, поправляет беруши и надевает наушники: все это, впрочем, не спасает от «важнейшего из всех искусств» — кино-о! — о, час за часом, один фильм сменяет другой, динамики любовно расставлены по всему автобусу: главное — не чувствовать, приказывает себе Сана, ничего не чувствовать, и каким-то чудом засыпает.
Все чаще является к ней Хатшепсут в образе рыси (3D Max:[155] нет ничего проще), все чаще касается острой груди мохнатой своею лапой, разрывая ее — нежную, гордую — на части: кровь Саны, заливающая пластиковый макет Джесер джесеру, [156] кажется голубой. Губы фараонши, слизывающие ее — универсальный, между прочим, культуроформирующий символ, встреваю я, — застывают в идеальной фотошоповской полуулыбке. Сана преклоняет колени и, размазывая по блюду трепещущую свою плоть, спрашивает: «Знаешь, почему я иду туда?» — «Пойдешь из-за него, вернешься из-за себя», — отвечает Хатшепсут, щелкая пультом: она находит, что нет ничего забавней новостей Первого канала. «Нет-нет, не только…» — пытается покачать головой Сана, но все попытки тщетны: головы нет, как нет и самого тела. «В Царстве Мертвых хочешь остаться? Сейчас акция пирамидальная» — «Mersi-те, — отказывается Сана. — Теорема еще не доказана, я не разбилась и не воскресла, а значит…» — «Т-п-р-р-р!» — Хатшепсут прижимает к воображаемым губам Саны указательный палец с перстнем в форме черепа: голос у фараонши низкий, мягкий — голос сытой рыси, не обрушивающейся на свою жертву лишь потому, что не голодна. «Я дам тебе силу, — обращаясь в мумию, она кладет Сану на лопатки и произносит голосом П.: — Любофь — ваалшебная страна, ja-ja! Выйдешь за меня?» — «Сначала я выйду на край света…» — дергается Сана и просыпается от кряхтения водителя: «…да ёп-перный же театр-р-р, застряли, нах!» — «А ты лучше скажи «р-р-рядеет облаков летучая гр-р-р-ряда»: слабо?» — неприятный такой тенорок
