всколыхнуло интерес к астрономии, и подписчики чувствовали, что вносят свою лепту в финансирование первого космического полета.
Еще несколькими годами раньше из этой затеи ничего не получилось бы, но энтузиасты очень правильно выбрали время. Через несколько лет «Спейсвардз» уже имел четверть миллиона подписчиков по всему миру. Межпланетное общество было основано с целью глобальных исследований проблем осуществления космического полета. В первое время оно не могло предложить своим членам таких высоких окладов, которые получали сотрудники крупных, спонсируемых правительством ракетных учреждений, но постепенно общество привлекло в свои ряды лучших ученых, специализировавшихся в этой области и предпочитавших, получая более низкое жалованье, трудиться над конструктивным проектом, а не строить ракеты, предназначенные для транспортировки атомных бомб. Кроме того, обществу также оказывала поддержку пара-тройка финансовых магнатов. Когда в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году умер последний британский миллионер, оказалось, что он завещал почти все свое состояние нам, учредив трастовый фонд.
С самого начала Межпланетное общество было всемирной организацией, и так уж исторически сложилось, что его штаб-квартира находится в Лондоне. Она могла бы с таким же успехом находиться в Америке, и многие ваши соотечественники до сих пор недовольны тем, что это не так. Но по какой-то причине вы, американцы, всегда несколько консервативно воспринимали идею космического полета и отнеслись к ней всерьез только через несколько лет после нас. Впрочем, не огорчайтесь: немцы побили и вас, и нас.
Кроме того, вы должны помнить о том, что Соединенные Штаты — слишком маленькая страна для исследований в области астронавтики. Да-да, я понимаю, это звучит странно — но посмотрите на карту плотности населения, и вы поймете, что я имею в виду. На Земле существует только два места, которые действительно подходят для работ по созданию ракет большой дальности полета. Одно из этих мест — пустыня Сахара, но даже она находится слишком близко от многонаселенных городов Европы. Вторым удобным местом является Западно-Австралийская пустыня, где в тысяча девятьсот сорок седьмом году британское правительство начало строительство крупной ракетной базы. Протяженность этой пустыни составляет более полутора тысяч километров, а затем еще на три с лишним тысячи километров тянется океан, то есть в целом получается около пяти тысяч. В Соединенных Штатах не найдется места, где можно безопасно запустить ракету даже на восемьсот километров. Так что отчасти в том, что все так сложилось, виновата география…
На чем я остановился? Ах да, тысяча девятьсот шестидесятый год. Примерно тогда мы начали приобретать реальный вес — по двум причинам, которые не слишком хорошо известны. К тому времени целый сектор атомной физики зашел в тупик. Ученые из Управления атомной энергетики решили, что могут запустить водородно-гелиевую реакцию — о тритиевой реакции, примененной в старой водородной бомбе, я молчу, — но окончательные эксперименты были весьма благоразумно запрещены. В морской воде такое количество водорода! Словом, ядерные физики кусали ногти в ожидании того момента, когда мы построим для них лаборатории в космосе. В то время не имело значения — а вдруг что-то пойдет не так. Ну, появится в Солнечной системе еще одна недолговечная звезда. Управление атомной энергетики также хотело, чтобы мы попробовали убрать в космос радиоактивные отходы — на Земле их хранить было опасно, но они могли в один прекрасный день пригодиться.
Вторая причина была, пожалуй, более злободневной. В космос непременно нужно было попасть крупным радио» и телевещательным компаниям, потому что лишь спуда они могли бы наладить вещание на всю планету и обеспечить весь мир универсальной службой связи. Как вам известно, очень короткие волны радара и телевизионные волны не способны огибать Землю — эти волны распространяются по практически прямым линиям, поэтому отдельно взятая станция может посылать сигналы только до горизонта. Для того чтобы справиться с этой проблемой, построили ретрансляторы, однако было ясно, что окончательное решение может быть достигнуто только тогда, когда ретрансляторы будут установлены в тысячах километров от Земли. Нечто вроде искусственных лун, кружащих на околоземной суточной орбите — такая орбита могла бы обеспечить стационарное положение спутников в небе. Наверняка вы уже прочли все, что написано о подобных идеях, поэтому в детали я сейчас углубляться не стану.
К тысяча девятьсот семидесятому году мы получили поддержку самых крупных технических корпораций в мире и практически неограниченные фонды. Корпорации вынуждены были выйти на Межпланетное общество, поскольку именно у нас были собраны лучшие эксперты. Боюсь, поначалу кое-кто был недоволен, и некоторые правительственные департаменты просто-таки злились на нас за то, что мы похитили у них самых лучших ученых. Но в целом мы неплохо ладили с компаниями «Вестингауз», «Дженерал электрик», «Роллс-ройс», «Локхидс», «Де Хавилландс» и прочими. У всех них здесь есть свои офисы, как вы уже, наверное, заметили. Они выдают нам весьма ощутимые гранты, но их техническая поддержка поистине бесценна. Нынешнего уровня без их помощи мы бы не достигли еще лет двадцать.
Наступила короткая пауза. Дирк вынырнул из потока слов, словно спаниель из горной речки. Мак- Эндрюс говорил слишком быстро и явно повторял фразы и целые параграфы, за годы заученные наизусть. У Дирка создалось впечатление, что все, рассказанное Эндрюсом, взято из доступных источников и не блещет оригинальностью.
— Я даже не представлял, — признался он, — какие у вас обширные связи.
— Поверьте мне, это сущая ерунда! — воскликнул Мак-Эндрюс. — Вряд ли найдется много крупных промышленных фирм, которые не убеждены в том, что мы способны в чем-то им помочь. Компании, производящие кабель, сэкономят сотни миллионов, когда смогут заменить наземные станции и подземные линии несколькими космическими ретрансляторами. Химическая промышленность получит…
— О, я верю вам на слово! Я просто гадал, откуда берутся деньги, а теперь вижу, насколько все грандиозно.
— Не забывайте, — заметил все это время молчавший Мэтыоз, — о нашем самом важном вкладе в промышленность.
— Что вы имеете в виду?
— Импорт высокого вакуума для заполнения электрических лампочек и электронно-лучевых трубок, — ответил Мэтьюз.
Мак-Эндрюс сердито продолжил:
— Если оставить в стороне легкомысленность Альфреда, нет никаких сомнений в том, что физика совершит грандиозные шаги вперед, как только мы сумеем строить лаборатории в космосе. И вы можете догадаться, как страстно мечтают астрономы об обсерваториях, которым никогда не будут мешать облака.
— Теперь я понимаю, — сказал Дирк, загибая пальцы, — как родилось Межпланетное общество и чего оно надеется достичь. Но все же мне довольно трудно понять, что именно оно собой представляет.
— С юридической точки зрения Межпланетное общество — некоммерческая организация… — проговорил Мак-Эндрюс.
— Еще какая некоммерческая, — шепнул Мэтьюз.
— …деятельность которой, как сказано в ее уставе, посвящена «исследованию проблем космического полета». Первоначально общество субсидировалось журналом «Спейсвардз», но в данное время он с нами официально никак не связан, поскольку объединился с «Нэйшнл джеографик», хота неофициальные связи между нами сохранились. Сейчас большая часть денег к нам поступает в виде грантов от правительства и заинтересованных промышленных компаний. Когда межпланетные путешествия получат коммерческую основу, как в наши дни — авиация, мы, вероятно, трансформируемся в нечто иное. У этой идеи немало политических ракурсов, и никто не знает, что может случиться, когда начнется колонизация планет.
Мак-Эндрюс негромко рассмеялся — он словно бы извинялся и защищался одновременно.
— В этом здании, как вы скоро поймете, витает множество дерзких мечтаний. У некоторых есть идеи об основании научных Утопий на подходящих для жизни планетах, и всякое такое. Но первостепенная задача имеет чисто технический характер: мы должны выяснить, что представляют собой планеты, прежде чем решить, как ими можно воспользоваться.
