Подобные донесения из Женевы, центра тогдашней русской политической эмиграции, не могли не обратить на себя внимание III Отделения.
'Что побудило III Отделение дать согласие на выезд Достоевского?', — запрашивает управляющий канцелярией III Отделения граф П. А. Шувалов. Ему напоминают, что Достоевский был уволен за границу не без его ведома. Действительно, в канцелярии за № 1051 от 7 апреля 1867 г. находится документ, подписанный Шуваловым, о том, что увольнение Достоевского за границу 'высочайше разрешено' и что 'генерал-лейтенант Трепов уведомлен об этом'. Шувалов приказывает 'наблюсти за возвращением' Достоевского, и в фондах III Отделения заводится 'Дело об осмотре при возвращении из-за границы отставного поручика Федора Достоевского'[1662]. Оно значится по 3 -й экспедиции, в ведение которой, обычно занимазшеяоя наблюдением за иностранцами, в то время перешли обязанности 1-й экспедиции по наблюдению за общественным и революционным движением и производству дознаний по политическим преступлениям.
В 'деле' № 154 находится приведенная ниже переписка по установлению виновников, допустивших выезд Достоевского за границу в 1867 г., и последовавший в связи с донесением из Женевы ('Выписка из заграничных сведений', л. 1) строжайший циркуляр (л. 2):
'При возвращении из-за границы в Россию отставного поручика Федора Достоевского произвести у него самый тщательный осмотр и если что окажется предосудительное, то таковое немедленно представить в III Отделение собственной его и. в. канцелярии, препроводив в таком случае и самого Достоевского арестованным в это Отделение'.
Подписано управляющим III Отделением генерал-майором Мезенцевым. Циркуляры такого же содержания направляются 'совершенно секретно' по всем 'таможенным местам' — директору Департамента таможенных сборов, а в случае, если Достоевский поедет в Россию пароходом, — одесскому жандармскому штаб-офицеру, начальнику Феодосийского таможенного округа. Предписания об аресте Достоевского получили также николаевская и евпаторийская таможни[1663].
Ю. Г. Оксман, публиковавший 'секретные инструкции о Достоевском', полученные Одесским жандармским управлением, высказал предположение, что причиной таких строгих предписаний об обыске Достоевского могло быть известие о его связях с русской эмиграцией. Намек на это имеется в комментариях к письмам Герцена М. К. Лемке, знакомого с 'делом' № 154[1664]. Действительно, в этом небольшом, содержащем всего 5 листов 'деле', находится разгадка того, почему Достоевский при возвращении своем в Россию сжег рукописи заграничного периода, не желая, чтобы они пропали так же, 'как пропали все его бумаги при аресте в 1849 г.'[1665]. Достоевского предупредили о предстоявшем обыске. 'Я слышал, что за мной [велено] приказано следить. Петербургская полиция вскрывает и читает все мои письма <…>, — писал он в августе 1868 г. А. Н. Майкову. — Наконец, я получил анонимное письмо о том, что меня подозревают (черт знает в чем), велено вскрывать мои письма и ждать меня на границе, когда я буду въезжать, чтобы строжайше и нечаянно обыскать'[1666] .
Возвращались Достоевские в Россию в 1871 г. из Дрездена курьерским поездом, на который сели в Берлине. В Вержболове их задержали.
А. Г. Достоевская вспоминала:
'Как мы предполагали, так и случилось: на границе у нас перерыли все чемоданы и мешки, а бумаги и пачку книг отложили в сторону. Всех уже выпустили из ревизионного зала, а мы трое оставались, да еще кучка чиновников, столпившихся около стола и разглядывавших отобранные книги и тонкую пачку рукописи…'[1667].
С января 1873 г. Достоевский начал редактировать журнал 'Гражданин', и, как свидетельствуют документы III Отделения, оно 'не принимало на себя ответственность за будущую деятельность этого лица в звании редактора'[1668], хотя в ходатайстве князя В. П. Мещерского говорилось, что 'Достоевский как романист совершенно искупил то, чем был он как политический преступник в 1848 г.'. Сам Достоевский также считал, что в 1870-е годы он заслужил 'забвения его прошлого со стороны тех, кто могут ему это забвение даровать'[1669].
Когда в 1874 г. вновь, после длительного перерыва, Достоевский хлопотал о заграничном паспорте, на циркуляре III Отделения в адрес петербургского градоначальника, разрешающего ему выезд за границу для лечения в Эмсе, графом Шуваловым была сделана приписка:
'К сему долгом считаю присовокупить, что если Достоевский во все время нахождения в С-Петербурге ни в чем предосудительном не был замечен, то возможно по возвращении его из-за границы возбудить о снятии с него такового надзора'[1670].
Неизвестно, сколько лет собиралось бы III Отделение отменить надзор за Достоевским, если бы не некоторые мероприятия в Министерстве внутренних дел, оказавшие влияние на судьбу многих поднадзорных лиц.
Как и когда был снят надзор над Достоевским?
Долгое время биографы Достоевского считали, что писатель находился под надзором полиции до 1880 г. А. С. Долинин ссылался на воспоминания А. Г. Достоевской, утверждавшей, что Достоевский находился 'под полицейским надзором почти всю жизнь'[1671]. На основе знакомства с описью документов Министерства внутренних дел за 1880 г. Ю. Г. Оксманом было высказано предположение, что снятие с Достоевского надзора следует датировать 1875 г.[1672]; Л. П. Гроссман оспаривал это мнение, называя 1879 г.[1673]; В. С. Нечаева называла 1875 г., опираясь на документы Новгородского архива[1674].
Каково было положение на самом деле?
В мае 1870 г. при Министерстве внутренних дел была создана специальная комиссия по пересмотру правил о полицейском надзоре и административной высылке в связи с поступавшими в Министерство записками из различных его канцелярий о том, что слишком много накопилось дел по наблюдению за поднадзорными, затрудняющих полицию и обременяющих канцелярское делопроизводство[1675].
Министр внутренних дел А. Е. Тимашев писал Шувалову:
'Есть возможность облегчить полицию и сократить делопроизводство о поднадзорных прекращением надзора над лицами, исправившимися в поведении, а также и над такими, в отношении которых изменились обстоятельства, вызвавшие их высылку' [1676].
Комиссии было предписано: 'рассмотреть подробно о каждом лице причины принятия административной против него меры', собрать справки 'из производящихся в разных местах дел' и 'проследить губернаторские о них аттестации'[1677].
В комиссию начинают поступать списки поднадзорных из разных губерний. Многие губернаторы возражали против освобождения от надзора лиц, привлеченных по 'крестьянским беспорядкам'. Особо рассматриваются списки польских повстанцев, и наиболее строго и внимательно идет просмотр ведомостей и дел о поднадзорных в Петербурге и в Москве.
12 октября 1874 г. в комиссию поступает из канцелярии петербургского градоначальника 'Список лицам, которые, состояв С.-Петербурге под надзором полиции разновременно с 1854 г., не были замечены в предосудительных поступках и представляются к освобождению от учрежденного за ними полицейского надзора'[1678].
В списке 43 человека. За № 17 значится отставной подпоручик Федор Достоевский. В графе 'за что подчинен надзору' указано: 'По случаю дозволения ему проживать в С.-Петербурге, как сужденному в 1849 году по делу преступника Буташевича- Петрашевского'[1679] (из петрашевцев в этом списке по
