и заменили дворцовым залом, увешанным зеркалами.
— Впрочем, я никогда ничего против них не имел. Порой встречаются, знаете ли, на редкость отважные и благородные педерасты. Кейсмент, к примеру. Или Пирс.
— Пирс был голубым?
— Почему голубым? Я бы сказал, что ничего голубого — или там розового — в нем не имелось. Люди, вставшие на путь мученичества, по самой своей природе окрашены в мрачные тона. Я ни разу не видел, чтобы он улыбнулся. Но человеком он был отважным. Хоть и педерастом.
В его голосе читался юмор. Это Сузанне понравилось. Юмор и человечность. Впрочем, было кое-что еще, некий фоновый, непреднамеренный звук.
— Этот парень, который к вам пристает… Как там его… Слайм?
— Смайт.
— Именно. Ему не следует пить и водить автомашину. Или подавать в бухгалтерию чеки за личные расходы под видом представительских. Я имею в виду ту дамочку полусвета.
«Вот был бы номер, если бы ему кто-то об этом сказал», — подумала Сузанна.
— А я уже так и сделал, — сообщил призрак. — Не далее как полчаса тому назад. Он дико перепугался… Сузанна отправляйтесь завтра на работу. Доверьтесь мне. Впредь от этого Смайта никаких неприятностей не будет.
Она поняла, что это за звук: на пол капала кровь из той пулевой раны, что стала причиной его гибели. В воздухе появился слабый медный привкус. Но утром половик окажется чист.
— Больше я помочь вам не в силах, — продолжало приведение. — Будьте начеку с этим Сполдингом. Вы суете руку в корзину со змеями. И все они гадюки.
— Почему вы пришли ко мне? Я не имею в виду только сегодняшний случай. Да, я очень признательна, но все-таки? Почему?
Призрак издал мягкий смешок.
— Не удержался. Ваш облик, Сузанна, приятен глазу. К тому же именно вы, если можно так выразиться, пожаловали ко мне первой. Я и подумал вернуть комплимент. Засвидетельствовать мое уважение. Что я, собственно, сейчас и проделал. — С этими словами он исчез.
На следующее утро, когда Джералд Смайт, продюсер документального сериала «Майкл Коллинз» и шишка в иерархии Би-би-си, вызвал Сузанну к себе, он сидел за столом, практически сливаясь лицом с белыми стенами кабинета. Сузанне вернули ламинированный пропуск. Отдали библиотечную карточку. Из IT-отдела прислали записку, что все ее компьютерные логины восстановлены. Смайт сообщил, что Сузанне подняли расценки за работу и что отныне она подчиняется ему напрямую, но с докладом о работе может подождать еще с месяц. Любые транспортные расходы, которые она понесет в ходе своих исследований, будут возмещаться из аванса наличными. Желательно, конечно, сохранять чеки.
— Конечно.
Укладывая пропуск и карточки в сумку, Сузанна чувствовала на себе его пристальный взгляд, в котором читалась смесь отчаянного любопытства и немыслимого страха. Затем Смайт извинился и выбежал в соседний туалет, где его вырвало. Затем, по слухам, он сразу отправился домой.
Сузанна вернулась в редакцию и села за свой стол, который освободила прошлым днем. Соседи кидали на нее заинтересованные взгляды. Сама она была уверена в трех вещах. Никто не узнает о тех личных и, возможно, противозаконных оскорблениях, которым Смайт подвергал ее на протяжении нескольких предшествующих месяцев. Никто не узнает истинных причин ее восстановления. И отныне Смайт никогда не позволит себе подлых высказываний в ее адрес. А если хорошенько подумать, то имелась и четвертая несомненная вещь. Никогда больше он не осмелится обманывать бухгалтерию.
Сузанна включила компьютер. Из Иельского архива пришло электронное сообщение. Оказывается, Гарри Сполдинг так и не окончил этот вуз. К концу второго курса его попросили вон. Да, он отлично проявил себя на спортивной площадке и в учебе, однако возникла необходимость отчисления. Причиной стало его членство в организации, «чье существование идет вразрез тем этическим принципам, которыми руководствуется данное учебное заведение и вся наша великая страна, не говоря уже об оскорблении Всевышнего». Название этой возмутительной организации было указано открытым текстом «Иерихонский клуб». Итак, чуть ли не случайно Сузанна узнала тайну. Теперь ей было известно, членами какого сообщества являлись отдельно взятые жители Род-Айленда. Их тайная клика именовалась «Иерихонский клуб». Должно быть, речь шла о филиале Societe Jericho на территории Нового Света. Получается, не весь французский экспорт в молодую Америку был столь благотворным и положительным, как, скажем, де Токвиль или Лафайет. Сполдинг захватил свои принципы на фронт, где — как подозревала Сузанна — сумел набрать себе неофитов из солдат. За исключением Дерри Конуэя, разумеется. Его обратить в свою веру Сполдингу не удалось.
Жаль, что погиб судовой журнал «Темного эха». Там наверняка содержался некий компромат. Кое- какие сведения, которые потребовалось скрыть от мира. С учетом, что за Сполдингом и так уже водилась нездоровая репутация, Сузанна не могла себе вообразить, какие такие гнусные факты он хотел спрятать. На протяжении всей жизни он вел себя как человек, который находился вне рамок позора или раскаяния. Но что-то все же имелось в судовом журнале, некая угрожающая ему деталь…
Придется сделать интернет-поиск на предмет «Иерихонского клуба», хотя никакого оптимизма в отношении результатов Сузанна не испытывала. Она считала, что последователей оккультного движения всегда можно поделить на очень серьезных, а потому скрытных приверженцев, с одной стороны, и легион сумасбродных чудаков — с другой. Люди, открыто обсуждающие в киберпространстве подобные темы, подпадают в своем большинстве под вторую категорию. Однако попробовать все же придется. Перед тем как впечатать ключевые слова, Сузанна достала из сумочки блокнот и записала в нем перечень тех вопросов, которые казались ей наиболее важными. Закончив, она перечитала весь список. Первой строчкой шел Питерсен.
Сузанна узнала от Мартина, что паспорт Питерсена был выдан на фамилию Кардоза Поиск сведений про «Кардозу и партнеров» ничего не дал. Их мотив участия в аукционе оставался неясным. С другой стороны, Мартин рассказал ей про освящение «Темного эха» в тот несчастный, последний вечер, проведенный в «Мельнице». Интересно, не согласится ли иезуитский священник, монсеньор Делоне, предоставить ей аудиенцию — раз уж он питает такую откровенную симпатию к семейству Станнард? Возможно, он ничего не скажет. Точно так же возможно, что какой-то факт сорвется у него с языка. И вообще нет гарантий, что ему все известно досконально. Однако Сузанна твердо верила, что иезуиты и тайны сочетаются между собой с такой же легкостью, как чай и бисквиты. Или как шлюхи и высокие каблуки. Ни то ни другое невозможно вообразить себе порознь. Имеет смысл попробовать, коль уж иных, более очевидных зацепок не имеется.
Она взглянула на часы. Десять утра. Вынимая блокнот из сумочки, Сузанна мельком заметила краешек красной пачки. Затем подумала про чай с бисквитами. Нет, сладкого ей не хотелось, однако очень потянуло сходить к автомату, налить чашечку чая, выйти с ней на улицу и выкурить сигарету. Она встала. И затем вновь присела, потому что именно так работает наркотическая привычка. Намекает о себе хитрыми мелочами. Сузанна сама установила правило: никаких сигарет до полудня, а сейчас всего лишь десять. Надо держаться.
«Да ну вас к чертовой матери», — буркнула она, решительно поднялась и взяла сумочку. Курительный рацион можно будет урезать, когда Мартин с отцом вернутся из похода. После беседы с призраком Майкла Коллинза не прошло и полусуток. Вот когда Станнарды окажутся в полной безопасности, тогда можно будет вообще бросить курить. Однако сейчас не тот момент. В такое сложное время подобные амбиции нереалистичны.
Делоне в нортумберлендской семинарии не оказалось. Он находился в иезуитском пансионате в Бармуте с группой послушников и рукоположенных священников. Сузанне пообещали передать ее просьбу монсеньору и заодно сообщили, что пансионные правила не столь уж строги, если только человек сам не налагает на себя какие-либо обеты. Возможно, Делоне отправился в турпоход на Кадер-Идрис. Или плавает в море. Не исключено также, что сейчас он занят молитвой, хотя на данный час это маловероятно. Сузанне не предложили записать номер мобильного телефона, который священник постоянно носил с собой. Однако — заверили ее — монсеньор обязательно перезвонит, наверное даже, в течение часа.
Затем она с помощью компьютера приступила к поиску сведений про «Иерихонский клуб» — с
