Трухлявы кочки, в поле сырь, И на заре в глуши еловой, Как ангелок, поет снегирь. Капели реже, тропки суше, Ручьи скатилися в долок… Глядь, на пригорке лен кукушкин Вздувает синий огонек. Тогда-то я испытал великое блаженство от первого знакомства с поэзией Николая Клюева. Раньше я знал (из автобиографии С. А. Есенина) только фамилию этого поэта. Беспризорно кричащие, вернее, плачущие строки навсегда нашли приют в моей памяти. После войны в Москве в букинистическом магазине я приобрел два сборника Н. А. Клюева 'Сосен перезвон' и 'Избяные песни', сборники эти когда-то принадлежали Пясту. Потом стали попадаться стихи Н. И. Тряпкина, стихи эти я воспринимал, как продолжение той поэзии, родоначальником которой был олонецкий чудодей…
В 1974 году попал я в Малеевку, в Дом творчества, ко мне часто заходил Н. И. Тряпкин, много говорили об олонецком чародее. Как-то сами собой сложились строки, которые я посылаю тебе (и твоему сыну) как благодарение за великую радость. Кстати, у меня есть стихотворение Н. А. Клюева, которое не входило ни в одно его издание. Будь здоров, жду тебя в нижегородские пределы.
Федор Сухов.
21 марта 1987 г.,
Н. Новгород (б. Горький) '.
(до возвращения Горькому исторического имени оставалось еще несколько лет)…
А вот и стихотворение Ф. Сухова, написанное под впечатлением от чтения книги, изданной нами:
Станиславу Куняеву,
Сергею Куняеву с благодарностью.
Федор Сухов.
21.03 87, Н. Новгород.
ПОВЕСТВУЕТ СИВЕРКО Осыпается, падает под ноги Золотое убранство осинника. О каком-то неведомом подвиге Голосит набегающий сиверко. Повествует о сказочной Ладоге, О былинном кручинится витязе, Что играл не на гуслях — на радуге, Что всего себя песнями высветлил. Перезвонами утренней сосенки Упивался олонецкий гудошник, Колобродил по клюквенной просеке Баско, зная все глобочки тутошны. Все промоины, все перемоины Ведал он да по всей по окружине, Что была, как невеста, помолвлена, Со своим уговорена суженым. Ну а суженый тешился песнями, Душу клал не на гусли — на радугу, Золотыми волшебными перстнями Одарял и Онегу и Ладогу. И тогда-то пошла хороводиться, В пляс пустилась просторная улица, Из озерного хрупкого хвороста Воскрылила залетная утица. Приподнялся и селезень. На полночь, На Полярное глянул сияние. Ядовитой росою окаплилась Волчьей сыти глубокая ямина. Пала на пожни белая изморозь, Свинцовея, угрюмилось озеро, Там, где дикая, гиблая низменность Каменеючи обезголосила. Сгиб безвестно олонецкий гудошник, Отходил он по клюквенной просеке; Только здравствуют иволги тутошни С перезвонами утренней сосенки. Сентябрь 1974 г. Малеевка В последние годы жизни Федор Сухов ревниво и пристрастно читал книги поэтов моего поколения, искал единомышленников по русскому слову и русскому чувству… В 1986 году, за год с лишним до смерти Анатолия Передреева, была издана его последняя прижизненная книга 'Стихотворения'… Федор сразу же прочитал ее.
'Дорогой Станислав!
Рад твоей весточке. Благодарю за память. Жду в наши нижегородские пределы. Недавно приобрел новую книгу Анатолия Передреева, какой замечательный, по-русски чистый, редкий в наше время
