где столько сена, рыбы и зверья,где столько сини в человечьем взоре,где столько милых запахов жилья?Но как мы жили? Кто о том расскажет?Кто смог бы рассказать — давно умолк…Ленивыми крылами плавно машеттяжелый коршун…Сел на свежий стог…Цветочная пыльца плывет кругамипо черным водам северной реки…Мне нынче хорошо и вольно с вами,охотники,крестьяне,рыбаки.Вы обновили вековые статисемьи и быта, песни и любви,и вспоминать не время и некстатина чем — на почве или на крови.А недруги, что отворяли жилыдля этой крови…Но река временвсе унесла.Мы выжили.Мы живыи вспоминать не будем их имен.А наша кровь, густая, молодая,свернулась, извернулась, запеклась,и, раны полусмертные латая,мы поняли, что натрудились всласть,что надо вспомнить о родимом доме,что черный пепел мировых костровушел на дно, растаял в Тихом Донеи что не выкинуть из песни слов…
1975
' Опять разгулялись витии — '
Опять разгулялись витии —шумит мировая орда:Россия! Россию! России!..Но где же вы были, когдаот Вены и до Амстердама,Европу, как тряпку, кроя,дивизии Гудерианаутюжили ваши поля?Так что ж — все прошло — пролетело,все шумным быльем поросло,и слава, и доброе дело,и кровь, и всемирное зло?Нет, все-таки взглянем сквозь годыбез ярости и без прикрас:прекрасные ваши «свободы» —что было бы с ними без нас?!Недаром легли как основав синодик гуманных торжестви проповедь графа Толстого,и Жукова маршальский жезл.
1975
' Реставрировать церкви не надо — '
Реставрировать церкви не надо —пусть стоят как свидетели дней,как вместилища тары и смрадав наготе и в разрухе своей.Пусть ветшают…Недаром с векамив средиземноморской сторонебелый мрамор — античные камни —что ни век возрастает в цене.Штукатурка. Покраска. Побелка.Подмалевка ободранных стен.Совершилась житейская сделкамежду взглядами разных систем.Для чего? Чтоб заезжим туристамне смущал любознательный взорв стольном граде иль во поле чистомобезглавленный темный собор?Все равно на просторах раздольныхни единый из них не поймет,что за песню в пустых колокольняхрусский ветер угрюмо поет!