Комната была залита лунным светом, но чувствовалась какая-то тревога.
— Помогите…
Неясный крик прорезал тишину. Он прозвучал так невнятно, так надрывно… Какие-то секунды я еще вслушивалась, пытаясь осознать, что происходит. Но затем спрыгнула с кровати и подскочила к двери. От резкого порыва в глазах все поплыло. Чтобы не упасть, я на миг оперлась о стену. Голову, словно налитую чугуном, тянуло вниз. Повернув ключ, я открыла дверь и, держась о дверной косяк, выглянула в коридор.
— Помогите…
Зов шел издалека, оттуда, где были две башни и переход между ними. Сквозь обволакивающий туман сна я вспомнила дыру на лестнице и чудом державшиеся камни в стенной кладке. Неужели кто-то пошел через башню и провалился? Или попал под обвал?!
Зов повторился. Такой далекий, еле слышный. Не медля, я бросилась к комоду, но только с третьей попытки зажгла свечу. В глазах все еще плыло, одолевала зевота. Даже тревога не стряхнула слабость дрёмы. Вялые руки не слушались, голова клонилась к низу, и мне казалось, что я вот-вот осяду на пол и засну. Не отдавая себе отчет, только желая поскорее освободиться от душащих оков сна, я вылила в умывальную чашу всё, что осталось в кувшине, и, задержав дыхание, погрузила лицо в холодную воду. Дремота как будто немного отступила.
Затем босиком, даже не заметив этого, я вышла в коридор и прислушалась. Крик не повторялся. Надо разбудить кого-нибудь. Время неумолимо шло, но тишину не нарушал ни единый звук. Почему же молчат? Почему не зовут на помощь…Я боялась думать, что могло означать это безмолвие.
Ближайшая комната — Джессики. Но даже сейчас моя глупая неприязнь не позволила обратиться к ней. Я прошла дальше и постучала в дверь Жаннин. Через пару секунд постучала сильнее, но ответа всё не было. Надавив, я обнаружила, что дверь не заперта. Не церемонясь, вошла. Только трепещущий огонек моей свечи освещал спальню. Я различила широкую кровать под балдахином, но мне показалось, что в ней никого нет. Света было недостаточно, чтобы убедиться в этом. И вдруг я вновь уловила неясный крик. Он подтолкнул меня к действию. Пройдя в комнату, я осветила кровать. На ней и впрямь никого не было.
Задумываться об этом было некогда. Я бросилась к двери Джессики. Но и тут меня постигла неудача. Я громко стучала, не боясь разбудить весь дом. И уже готова была кричать сама, лишь бы кто-нибудь откликнулся и поспешил в башню вместе со мной.
И опять я услышала зов:
— Помогите…
Мне почудилось (но это все из-за нервов, думала я в тот момент), что крик прозвучал гораздо ближе и как-то настойчиво.
— Помогите… — вновь повторилось глухо и натужливо, но как будто где-то рядом.
Надо спешить. Надо помочь. Надо узнать — серьезно ли ранен человек; а потом я сбегаю за помощью. Но, по крайней мере, он будет знать, что его услышали, что его спасут!
Я дошла до лестницы, ведущей вниз, в холл. И на миг замерла. Можно сразу же спуститься на второй этаж и позвать Дамьяна или спуститься еще ниже и позвать слуг, ночевавших в замке.
Огонь свечи озарял желтым пятном лестничный пролет. И в этом пятне через все ступеньки уродливо тянулась моя длинная тень. Внезапно я почувствовала тревогу. Но не прежнюю тревогу за того человека, что зовет на помощь. Нет, это была какая-то необъяснимая тревога, как та, что охватила меня в сторожевой башне, когда я слышала шаги.
Я отошла от лестницы и ступила в черный проход башни, пристроенной к дому. До соседней, где разрушены ступени, идти совсем чуть-чуть: только пересечь квадратную башенную площадку и короткий переход, соединявший обе башни. Но я отчего-то медлила.
— Помогите…
Сдавленный крик беспомощно затих в глубине. Я никак не могла понять, кто зовет: мужчина или женщина. Уж слишком неясный, слишком тихий был крик. Я подняла свечу над головой, будто пытаясь разглядеть кричащего…Что было не так в этом крике? Что же тревожило меня? Странное, необъяснимое чувство, будто все неправильно, будто что-то не так.
Опять одолела сонливость. Чем дольше я стояла, чем сильнее всматривалась в черноту перехода, тем тяжелее становились веки. Нужно идти, нужно узнать, что там стряслось…
Я набрала в грудь воздуха и крикнула:
— Я иду, слышите меня, я уже иду…
Тишина…А потом все таким же натужливым криком отозвались:
— Быстрее…
Что я здесь стою, трусиха! Там человек в беде! Придерживая полы халата, чтобы не запутаться, я двинулась вперед. И почему кричали так тихо…так неестественно тихо? Все же надо было спуститься вниз и позвать слуг! И где Жаннин и Джессика — вдруг ни с того ни с сего подумалось мне. И сон…этот предательский сон. Мысли хаотично кружились в голове, но я никак не могла ухватить их и обдумать. С каждым движением по телу разливалась дремотная вялость.
Я позвала. Но в ответ услышала только тишину. Преодолев переход, я ступила в башню.
Тишина… Я пересекла верхний ярус и принялась спускаться. Ступени были ужасно высокие.'…Будто строили для гигантов' — вспомнилось мне сравнение Жаннин. Жаннин…где же ты? И почему меня так тянет в сон? Уж, не из-за твоего ли отвара?!
— Где вы, отзовитесь? — позвала я в темноту, голос нервно дрогнул и захрипел. — Не молчите!
Я остановилась на площадке. Дальше шел разрушенный пролет. Не так. Все не так!
— Где вы? — через силу выдавила я, всматриваясь в темноту перед собой. Рука со свечой онемела, но я вытянула ее, чтобы осветить лестницу.
Впереди ни намека, что там кто-то есть. Только пугающей пустотой зияла дыра. Я заглянула в нее. Нижнего пролета, расположенного у самого основания башни, даже не видать. Только чернота. Если бы кто-то провалился, то падать пришлось бы высоко. И вряд ли он остался бы жив. Я задрала голову, осматривая стену. В разломе наверху нависали выбившиеся из кладки камни.
Внезапно на освещенной стене задвигалась тень. Я неотрывно смотрела, как она медленно скользит по заплесневелым камням. И вдруг все осознала! Я будто увидела, как человек притаился в темноте угла за моей спиной и выжидающе следил за мной… Теперь же он медленно подходил…Он был уже совсем рядом…
Какой-то животный инстинкт толкнул меня сделать шаг назад. Этот один единственные шаг спас мне жизнь. Потому как в тот же миг стоявший сзади напал на меня. Я не успела обернуться, чтобы защититься. Мой крик разорвал тишину. Меня сильно ударили по спине раз, а потом еще и еще так сильно, что я пошатнулась и упала на колени, выпустив из рук свечу. Темнота окутала нас, как удушливое покрывало. Я напрасно пыталась отклониться. Остервенелые удары сыпались один за другим. Но прекратились так же внезапно, как и начались. Похоже, нападавший надеялся, что подловит меня, когда я буду стоять на ступенях и, упав, соскользну прямо в пролом на лестнице. Но я шагнула назад! И упала на площадке, а не на ступенях.
В следующую секунду нападавший с силой толкнул меня в истерзанную спину. Но я, упершись дрожащими руками в пол, сохранила равновесие и устояла. Он не сдавался, пытаясь столкнуть меня вниз. От боли и напряжения, я ослабела. Тело все еще плохо подчинялось. Но не смотря ни на что я удерживалась изо всех своих малых сил. И, не переставая, кричала. Хоть кто-нибудь должен же услышать меня!!!
Я чувствовала, как трясутся ослабленные руки. Силы стремительно иссякали. И вдруг мои потные ладони соскользнули по камню. Я пластом упала на живот. Тотчас нападавший резким рывком подтянул меня на ступени. В отчаянной попытке спастись я перевернулась набок, руки судорожно зашарили вокруг, выискивая хоть что-нибудь, за что можно зацепиться. Доски подо мной нещадно заскрипели. В нос ударил запах древесной гнили. Я с ужасом представила, как от нашей яростной борьбы ветхие, полуразрушенные ступени обваливаются, и я лечу вниз.
Внезапная мысль, подобно вспышке молнии, ослепила меня. Ослепила своей безумной надеждой. Веревочные перила! Конечно же, веревочные перила…только бы дотянуться! Не знаю, как мне удалось извернуться, но я ухватила в темноте веревку и намертво вцепилась в нее, подтянув ноги к подбородку и
