невозможно соскучиться!
Я демонстративно выгнула бровь.
— Ну и где у меня этот моторчик?
— Там, где ты старательно ставишь мне синяк.
Я намека не поняла и ткнула посильнее.
— Так, не отвлекаться от поставленной задачи. Шаг в сторону и я начинаю пытки.
А теперь отставим игры в сторону. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все. Но прежде всего — что за нечеловек приходил вчера вечером? Ты ведь знаешь, кто он, верно?
Демм прекратил смеяться и серьезно посмотрел на меня. Потом вздохнул, развел руками.
— От тебя не отвяжешься. Но прежде чем я расскажу, ответь: почему ты решила, что он не человек?
— Чтение мыслей — раз, — я загибала пальцы, — необычные глаза — два, странные разговоры — три, невозможность его рассмотреть — четыре, то, что он упоминал тебя — пять.
Он подогнул под себя одну ногу, а другую отставил, согнув в колене.
— По-моему пятое не доказательство. Меня знают многие.
— Отнюдь. Ты тоже не простой человек.
Я говорила это спокойным тоном, внимательно наблюдая за его реакцией на каждое слово. При фразе «ты не простой человек», его брови срослись с веками. Он ничего не говорил, просто смотрел на меня.
— У тебя проявлялся странный окрас радужки, ярко-алый, перечеркнутый вертикальным зрачком. Ты каким-то невиданным образом управляешь огнем, что никто из людей не может делать — ты не можешь быть простым человеком. Ты что-то еще. Также как и вчерашний незнакомец. Ваши глаза подобны.
Тяжелый, сверлящий кожу взгляд пропал. Он усталым движением откинул голову и лишенным всяких эмоций голосом сказал:
— Тогда кто мы по-твоему?
Я давно подготовила ответ.
— Можно было бы предположить, что Элементалы. Но, по крайней мере ты не похож на лишенного воли и чувств.
— А может я новая, усовершенствованная модель?
Я помотала головой.
— По закону на левой стороне шеи любого элементала должно быть имя хозяина-аристократа. А до обретения хозяина там стоит клеймо Лаборатории.
— Надо же, — откликнулся он, — А кто я, если не Элементал и не человек?
— Я хочу услышать от тебя.
Он громко фыркнул.
— Скажи мне, кто же ты. Я должна знать, кто на самом деле мой… Страж…
Я с трудом выговорила это простое слово — Страж. И снова ощущение как на плато. Воспоминания, которые я не могу вспомнить.
Резко повернувшись, он все-таки посмотрел мне в глаза. Усталый и грустный взгляд.
— Кто ты, кто ты… Могла бы уже и догадаться, родившаяся в начало резни между двумя расами. Что ты так смотришь на меня? — Губы его изогнулись в ухмылке, но не такой как раньше… Более тоскливой.
Но то, что он сказал… это значит…
— Т-ты говоришь о войне четырехсотого года? Войне между людьми и…
— Демонами, — докончил он. — И я — один из них. Демон.
В груди разлился первобытный страх.
Демоны… Монстры. Убийцы. Можно называть их как угодно, но смысл не изменится. Истребители людского рода. Хоть они появились единожды, их помнят до сих пор. Зная только рассказы и слухи, я боялась их, как и все. Родители, которые видели этих «посланников смерти», как их называют, рассказывали, что демон одной лишь рукой без помощи оружия мог разорвать человека на части. Когда мы убегали из рушащегося горящего дома, на их глазах демон разорвал голову у нашего соседа. Легко и непринужденно. И посмотрел в глаза маме. Полные презрения глаза маньяка, жаждущего вновь и вновь проливать кровь — вот какими они были. Он не стал нас преследовать. Почему, никто не знает. Но если бы… нет, я не хочу думать об этом.
Демм… демон.
Звучит как приговор мне и моим чувствам. Он все это время играл, так правдоподобно, что я бы никогда не подумала, что за маской прячется холодное чудовище…
Что на меня нашло???
Почему я боюсь его? Потому что он — демон. Логичный ответ. Я боюсь демонов. Но он не дал мне повода бояться. Никогда. Его глаза: смеющиеся, лукавые, наполненные болью, задумчивые, бывало разъяренные, презрительные… глаза чувствующего человека. Не демона.
Демм, демон — эти два слова не могут быть совместимы друг с другом!
Я уверена. И эта уверенность настолько сильная, что удивляет меня.
Хотя пора уже привыкнуть, ведь когда он рядом это чувство постоянно.
— … не так, как в прошлом. Я знал, что все будет по-другому…
Демм сидел спиной ко мне. Пока я размышляла, он, похоже, что-то говорил. Короткие, едва прикрывающие уши пряди, растрепались, более длинные были распущены и теперь свободно расплескались по напряженным плечам.
И я опять ощущала его чувства. Тоска… такая же сильная, как и тогда.
Он открыл мне очень важную часть себя. А я позволила предрассудкам захватить себя, тем самым предав его. Да все эти предрассудки не про него… Демм не монстр.
Мне стало больно. За него. Внезапно захотелось что-то сделать, чтобы… Чтобы что?.. Наверно, чтобы ему стало легче. Хоть немного.
Он находился двух метрах от меня. Я неслышно преодолела эту преграду, и вот я сидела у него за спиной. Что мне делать?
— И все же я так хотел, чтобы ты вспомнила. И вот, то, что мы хотели, случилось — ты узнала правду. Да, я демон. Не зря тогда я не успел рассказать тебе. Все было бы иначе, у нас не существовало будущего. Ты теперь боишься и ненавидишь меня. Считаешь, я чудовище.
Демм, зачем ты так?
Поддавшись порыву, я положила голову ему на плечо и тихо сказала:
— Я боюсь. Тебя и за тебя. Но ненавидеть тебя я никогда не смогу. Я не видела других демонов, но знаю, что они безжалостны. И глаза у них — пустые глаза убийц. А твои глаза не такие. Я вижу в них твою душу. Перестань называть себя существом, чудовищем и как-то еще. Ты человек, просто немного другой, но человечнее многих людей.
Я осторожно обняла его.
— Я был рожден монстром, значит, ничем не отличаюсь от них, — глухо откликнулся он. Опять боль в его голосе. Почему тебе так больно? И твоя боль становится моею.
— Ты убивал людей? Ты ненавидишь таких, как мы?
— Нет…
— Ты хочешь этого?
— Нет.
— Значит, ты не такой, — постаралась как можно убежденнее сказать я. Я хотела, чтобы моя уверенность дошла до него.
Меня не покидает ощущение, что я разговариваю с ребенком. Маленьким потерянным ребенком, запутавшимся в собственных страданиях, как в огромной липкой паутине. Одиноким и всеми брошенным.
Без чужой помощи не выбраться из нее. Позволь мне быть ею. Я постараюсь помочь, как смогу. Не брошу. Не предам.
