из кармана халата мобильник, включил запись, и поднёс микрофон поближе к губам Антона.
Когда Антон пришёл в себя, он увидел Марию Хазаринову, которую почему-то назвал Ребеккой, и улыбнулся ей. Потом он увидел уставшего профессора, который сидел на кушетке, и держал в руках мобильник. Он прослушивал запись диктофона, из которого звучал голос Антона, произносящий фразы на незнакомом языке. Профессор Шапиро нервно пожевал губами.
— Что скажете? — Спросил Рувим Яковлевич у пришедшего в сознание Антона.
— Со стороны выглядит впечатляюще. — Ответил тот.
— И это всё? — Удивился профессор.
— Пока, да. — Антон не стал посвящать профессора в подробности. Он не знал, как отнесётся к его словам учитель. Ведь тому предстояло выслушать рассказ о городе-призраке, построенном в каменной пустыне, который Антон увидел своими глазами.
Чьей-то тенью проник он в город, незамеченным прошёл мимо гарнизонной стражи, бродил по базару, пересёк площадь и прошёл в ворота крепости мимо застывших караульных. Он входил в просторные комнаты, где обучались молодые мужчины, слушал и распевал с ними молитвы, а с некоторыми сидел даже на одной скамье длинной лавки у такого же длинного стола из камня, на котором были разостланы листы выделанной для письма кожи. Он слышал скрип перьев, наблюдал, как на листах появлялись слова, и вместе с хором писцов он повторял их вслед за двенадцатилетней внучкой хазана, которую звали Ребеккой.
Он видел её огромные от испуга глазищи, когда юноша её лет случайно заглянул под капюшон.
— Видение Еноха! — Едва не вскрикнула Ребекка, и хор писцов повторил:
— Видение Еноха.
Ему снова приснился этот эпизод. Это было начало его странных путешествий. Потом были и другие путешествия, но это было ПЕРВЫМ. Антон так никому и не решился рассказать о нём. Кроме отца, который очень серьёзно отнёсся к рассказу сына. Под предлогом, что отец хочет послушать голос сына, Антон изъял из мобильника шефа запись. Он передал её отцу, и тот перевёл фразу, которая с тех пор стала частой гостьей его снов.
— Видение Еноха. — Говорила Ребекка.
— Видения Еноха. — Вторили писцы.
— Видение Еноха, — Антон окончательно проснулся, и принёс в свой мир частичку сна. Он подошёл к рукомойнику, открыл кран и умыл лицо. Тихо одевшись, он вышел из дома, прошёл в пустой сквер, сел на скамейку и позвонил профессору. Тот ответил сразу, точно ждал звонка.
— Привет, — услышал он голос наставника. — Не спится?
— Видение Еноха, — произнёс Антон в трубку.
— Не понял, — переспросил Рувим Яковлевич.
— Компьютер есть?
— Два! Оба в ординаторской.
— В строке поиска Гугля наберите: «Видение Еноха». Это тот самый текст, который диктовала писцам Ребекка. Можете его прочесть в переводе, подразумевая мой голос.
— Уже! Уже, дорогой вы мой Антон Михайлович. Вот оно! Древнейшее из откровений!
Я говорю тебе.
Остановись и познай,
Что Я есть Бог. –
Все тридцать шесть песен.
11.
Аркадий сидит на той же раскладушке, что и год назад. Сашка Бубен сгрёб всё со стола, и постелил свежую скатерть.
— Домработницу нанял, — сказал он, — приходит раз в неделю: стирает, убирает, за продуктами ходит. Удобно. — Бубен налил в рюмки водки:
— С возвращеньицем! — Чокнулись и выпили.
— И сразу второй тост, — не умолкал Бубен, — За твой Небесный Иерусалим! — он стукнулся рюмкой о рюмку Аркашки и выпил.
— Пей! — сказал он, — что застыл. Я к твоему выходу из тюрьмы наисерьёзнейшим образом подготовился. Вот тебе загранпаспорт, а вот и билет до Тель-Авива. Как ты хотел — авиакомпания Эль Аль. Вылетаешь завтра. Сегодня празднуем твоё освобождение: отмываем в парилке, массаж тайский, все дела! А завтра… Завтра я лично тебя в самолёт посажу, чтобы ты снова в какую-нибудь переделку не вляпался. Тебе Израильская община уже прогулы ставит. — Бубен подмигнул другу. — Вот, так-то вот, будущий раввин Аркадий. Не до воспоминаний о внучке звонаря будет. А?
— А что с ней? — спросил Аркадий. — Память-то к ней вернулась?
— Память вернулась, да не её! — махнул рукой Бубен. — Вся деревня ей твердит: Велимир, мол, спас её честь, а ты — обидчик и насильник. И пацана они тебе не простили.
— Какого пацана? — Удивился Аркадий.
Бубен осёкся.
— Прости, ты не должен был это слышать.
— О чём я не должен был слышать, Бубен?!
— Она родила!.. Мёртвого ребёнка.
— Мать честная! — Воскликнул Аркадий. — Когда?
— Три месяца назад.
— Выпьем.
— Выпьем. А этот урод, Велимир, теперь ей муж законный. — Закусывая сообщил Бубен. — Перекупил бензоколонку, рядом открыл автосервис. Тебя грозился грохнуть. — Бубен развёл руками. — Скажу по правде, может он нам в ту памятную ночь под машину такой сюрприз подложил, что мало не показалось бы. Кстати, я твой должник.
— Да, — крякнул Аркадий, — хорошо, что ты ещё помнишь об этом. Потому и выпихнуть пораньше стремишься?
— Ты это о чём? Просто у меня всё по плану. Ведь за тобой со всех сторон охота! И этим тебя охота, и тем охота. Потому и не интересно мне, чтобы ты задерживался дольше срока, означенного в билетах авиакомпании Эль Аль.
— Да, — согласился Аркадий. — Неудачный бизнесмен, опозоренный любовник, несостоявшийся отец, сиделец, терпила.
Сашка налил в бокалы шампанское:
— Пора с эти заканчивать. Сама судьба выдавливает тебя отсюда, а ты всё цепляешься за старое, — балагурил Бубен. — Впереди у тебя безбедная жизнь среди своих. И как только ты, Аркаша, пристегнёшь ремень безопасности, и трап отойдёт от Боинга, я буду считать, что ты в полном порядке. Только когда ты окажешься под охраной твоего нового государства, я буду спать спокойно. А до тех пор, извини друг!.. — Он снова наполнил бокалы. — Буду тебя конвоировать. Вот как сурово мы будем жить с тобой. — Он чокнулся со стоящим на столе бокалом Аркадия и сам выпил.
— У тебя бабок в камере хранения! — Бубен присвистнул, и оглянулся. Он вынул из бумажника визитку, на обратной стороне которой был записан секретный код, и вручил Аркадию. — Не потеряй. Это шифр к твоему богатству
— Бубен, не томи. Сколько?
— Пол-лимона. — Скромно сказал тот.
— Пол-лимона? Зелени? Откуда столько?
— Премия от заказчика. — Хитро подмигнул Бубен. — И наша задача с тобой — не только
