И эта фигурка тоже растворилась в светлом пятне.
Эндрю рассмеялся счастливым смехом.
— Что это? — спросила Элейн. — Как это получается?
Эндрю наклонился к ней.
— Ты знаешь, какой Марио отличный парень? — спросил он. — Все к нему очень хорошо относятся.
— А? — сказала она, ничего не понимая.
— Ты знаешь, он такой отважный и хладнокровный и… и… Ну, помоги же мне!
— Он умеет за себя постоять и никому не позволяет помыкать собой, — подхватила Элейн.
— Ну да, ну да, так и есть! Давай, давай еще, нам надо много!
— О чем ты говоришь, Эндрю?
Ей показалось, что он сошел с ума.
— О чем я говорю? Мы справимся, вот о чем я говорю! Все хорошее, что мы вспомним про Марио, гибельно для этих маленьких демонов. Мы с тобой открыли универсальный демоноубиватель. Ты права. Мы победили, Элейн, мы победили!
Глава двадцатая
Бен перевел взгляд с экрана компьютера на окно. Темнело. Ему уже давно пора домой, но как уйдешь, не выяснив, что стало с Эндрю и Элейн.
Вдруг сердце его забилось и дыхание прервалось — кто-то поднимался по лестнице. Он оглядел комнату в поисках укрытия, но было поздно. Дверь уже открывали. Когда мать Эндрю вошла в комнату, он рухнул на стул перед компьютером и притворился, что захвачен игрой.
Марджори остановилась на пороге, пораженная тем, что застала только одного Бена.
— Здравствуйте, миссис Хейфорд, — сказал он, не оборачиваясь, пристально глядя на экран.
— Что, Эндрю ушел и оставил тебя одного? — спросила она.
— Ага, — сказал он.
— Да? — удивилась она. — Куда он пошел?
— Он… Это… они с Элейн ушли куда-то.
Марджори нахмурилась.
— Странно. Я не слышала, как они спустились. Ты уверен, что они ушли из дома?
Бен не ответил, потому что не мог придумать, что сказать. Марджори вздохнула.
— Ну вы, мальчишки, все одинаковые! Как воткнетесь в компьютер, так с вами говорить все равно что с кирпичной стеной.
Она быстро направилась к компьютеру и уже протянула руку к клавише «выкл».
Бен только что не лег на клавиатуру.
— Пожалуйста, пожалуйста, не выключайте! Я… я скоро закончу, но это очень… очень важная игра.
Марджори пощелкала языком с некоторым раздражением.
— Хорошо, заканчивай игру и собирайся домой. Уже седьмой час, Бен. Дома тебя ждут к ужину.
Она подошла в окну, чтобы опустить шторы.
— Ты точно знаешь, что они не полезли на крышу?
— Угу, — сказал Бен, покачав головой и стараясь не смотреть на нее.
Марджори посмотрела на него холодно.
— Сколько ты еще пробудешь здесь?
Бен пытался придумать, что бы сказать такое вразумительное, когда сквозь шум игры донесся посторонний звук. Кто-то настойчиво звонил в дверь.
— Это, наверное, Эндрю, — сказала Марджори с облегчением и вышла из комнаты.
Бен тоже вздохнул с облегчением. Он повернул голову и вдруг заметил, что черные тени за спиной опять превратились в тонюсенькие трещины.
— Скоро вы появитесь, — сказал он, обращаясь к экрану. — Игра подходит к концу. Я не знаю, что Эндрю сделал, но что-то он все-таки сумел. Он побеждает!
Глава двадцать первая
Демоны исчезли, и шум начал стихать. Потом все смолкло.
В полусвете входа в туннель Эндрю и Элейн поглядели друг на друга.
— С ними все! — сказал Эндрю и рассмеялся счастливым смехом.
— Тогда чего мы все еще здесь? — спросила Элейн. — Разве мы не должны уже оказаться на вершине скалы?
Несколько смущенные, они выглянули из туннеля. Фигура демона двигалась по поверхности скалы. В руке у него был пистолет. Пистолет не стрелял.
— Остался еще один, — сказал Эндрю. — Эй, Марс, ты действительно великий боец!
Выстрела не последовало. Демон не исчезал. Он просто двигался по направлению к ним. Все ближе и ближе.
Элейн сказала громко:
— Марио, я тобой восхищаюсь! И прическа твоя — прелесть, честно, Марио!
— Спасибо, — ответил он с издевкой. — Из вас составился неплохой клуб болельщиков. А теперь, черт подери, расскажите мне, что происходит!
Эндрю протянул руку и дотронулся до него. Марио был плотным на ощупь, трехмерным, вполне реальным.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Какой тут порядок! Меня растащили на кусочки, а теперь опять соединили. Я чувствую себя совсем плохо!
И угрожающе поднял пистолет.
— Мне сдается, что этим я тебе обязан, ты, насекомое! Ты меня подставил тогда, сделал это нарочно! Ты дал меня застрелить. Теперь сам узнаешь, что это такое, теперь твой черед.
— Стой! — крикнул Эндрю торопливо. — Я виноват, да.
Он не чувствовал никакой ненависти, никакого гнева.
— Я прошу у тебя прощения. Можешь со мной рассчитаться, если хочешь. Только давай сначала выберемся отсюда. Мы почти победили программу. Мы можем выиграть. Но если ты в меня выстрелишь — все, мы проиграли.
Элейн спокойно сказала:
— Ты должен положить пистолет на место, Марио.
Он сжал пистолет еще крепче.
— Ничего подобного. Не положу, он мне нравится. Придает мне силы. Наконец-то я почувствовал себя человеком раз в жизни.
— И почувствуешь еще не раз! — сказал голос программы.
«Ничего, кроме тупика, тут почувствовать нельзя», — подумал Эндрю.
— Мы можем продолжать ненавидеть друг друга и навсегда остаться здесь. Или нам надо объединиться, победить и выйти отсюда. Все, что я тебе говорил про тебя, правда, я так на самом деле думаю. Если бы не думал, то оно не сработало бы. Мне многое в тебе нравится. И уж точно, я никого не встречал, кто бы так хорошо умел играть в компьютерные игры.
Пистолет в руке чуть дрогнул, Марио спросил чуть менее воинственно:
— Правда, что ли?
