Он предпочитал не думать о том, какую цену требует Марио за свою защиту.
— Да, тебе-то хорошо. Иногда мне тоже хочется учиться в Фернлее и чтобы Марио Ферроне «присматривал» за мной. Пожалуй, из него получился бы неплохой телохранитель.
Эндрю снова вздохнул. Он закончил разбираться с одним ящиком и принялся за следующий. Многие вещи выглядели старыми и ненужными. Решившись, он вытряхнул содержимое ящика в зеленую сумку для мусора, и так набитую почти до краев. Сумка упала набок, и большая часть вещей снова вывалилась на пол.
— Боже, я никогда не закончу, — безнадежно пробормотал он, пытаясь собрать все одновременно. Такая беспомощность была совсем не в духе Эндрю, и Бен с тревогой взглянул на него.
— Хочешь, я помогу?
— Ты можешь помочь собрать вещи, но с Полом мне уже никто не поможет.
— А что он такого делает? — Бен отложил журнал, который перелистывал, и принялся складывать все журналы в аккуратную стопку.
— Да так… Как обычно, подкалывает по любому поводу, — отозвался Эндрю с таким видом, словно думал о чем-то другом. Проследив за его взглядом, Бен увидел измятый листок бумаги. В другой руке Эндрю держал пустую пластиковую коробку из-под компакт-диска. Почувствовав взгляд Бена, он поднял голову. Глаза мальчиков встретились. Эндрю рассмеялся и помахал коробкой:
— Помнишь эту штуку, старина?
Последовала короткая пауза — не дольше удара сердца.
— Да, это была классная игра, — нарочито небрежным тоном произнес Бен, — Что с ней случилось — ты стер ее по ошибке?
— Что ты болтаешь? — изумленно спросил Эндрю. — Ты же прекрасно знаешь, что произошло. Ты был там, играл вместе с нами!
— Да, помню. Я и говорю, классная игра.
— Мне почему-то так не кажется, — тихо сказал Эндрю. — Разве ты забыл, что тогда произошло? Забыл «Космических демонов»?
Для него воспоминания об этой компьютерной игре оставались живыми и яркими. Он мог до мельчайших подробностей описать все звуки и краски, когда-то наполнявшие его ужасом и восторгом. Он понимал, что, думая об игре, старается избавиться от ощущения своего одиночества. И беспомощности. Ее ужасы теперь казались чем-то незначительным по сравнению с ее притягательностью. Эндрю отлично помнил, как здорово было попадать внутрь игры, действовать там, стреляя, спасаясь и отражая атаки демонов. Эти чувства доставляли гораздо больше удовольствия, чем мысли о первом учебном годе в новой школе, которая ему не слишком нравилась, или о притеснениях со стороны сводного брата, который ему совсем не нравился.
Воспоминания Бена были иными. Намеренно или невольно он как будто вычеркнул из жизни большую часть того времени, когда они все играли в «Космических демонов». Теперь воспоминания причиняли ему сильнейшее беспокойство. Ему не хотелось, чтобы Эндрю снова впутался во что-либо подобное. Кроме того, он по-прежнему не был уверен, до какой степени все случившееся было реальностью, а до какой — плодом их воспаленного воображения.
— В прошлом году ты совсем слетел с катушек, — обратился он к Эндрю, — Воображал всякие ужасы. Все считали, что ты чокнулся.
— Только не Марио!
— Что он может знать! У него тоже не хватает шариков в голове. Да и ты бы не стал связываться с ним, если бы был в здравом уме.
— Я не мог выдумать все это, — упрямо возразил Эндрю.
— Почему бы и нет? Ты был одержим компьютерными играми. Ты переживал тяжелые времена и поэтому решил ускользнуть в созданную тобой фантазию. Люди всегда так поступают. Разве ты никогда не видел, как они разговаривают сами с собой на улице?
— А это что в таком случае? — Эндрю протянул листок бумаги, — Это адрес, по которому мне нужно обратиться, чтобы получить следующую игру. Разве ты не помнишь, что «Космические демоны» автоматически стерлись после того, как мы успешно прошли их? А потом на экране появился этот адрес, и Марио посоветовал мне записать его. Ты должен помнить. Мы все были в этой комнате, и Элейн Тейлор тоже. А вот и компьютер!
Бен посмотрел на пустой экран. Сейчас он выглядел совершенно безобидным; трудно было даже представить себе, что оттуда исходила смертельная угроза.
— Почему ты не послал письмо? — спросил он.
— Я собирался, но тут такое навалилось. Сначала беготня с разводом родителей, потом папа связался с Розой в Сиднее. Потом мама влюбилась в Кейта, и выяснилось, что мне придется учиться в другой школе. Я несколько раз вспоминал о письме, но каждый раз в неподходящее время.
— То-то и оно! — торжествующе произнес Бен, — Ты так и не послал письмо, потому что в глубине души сознаешь: все равно ничёго не выйдет. Ты предпочитаешь цепляться за свою фантазию, вместо того чтобы проверить ее и узнать, что это неправда.
— Глупости! — отрезал Эндрю. — Откуда ты набрался таких дурацких идей? Оказывается, ты такой же сдвинутый, как Кейт.
— Отец проходит курс консультаций у психолога. Там можно много узнать о побудительных мотивах, которые движут людьми. Интересная штука, между прочим!
— Ха! — Эндрю отмахнулся и презрительно фыркнул. — Ты абсолютно не прав. И чтобы доказать тебе, как ты ошибаешься, я, пожалуй, попрошу прислать мне эту новую игру, — В его голосе зазвучали торжествующие нотки: идея безмерно понравилась ему. — Это как раз то, что нужно, чтобы отвлечься от моего невыносимого состояния.
Эндрю потянулся к следующему ящику шкафа и выдвинул его.
— Где-то здесь должна быть бумага. Я напишу письмо прямо сейчас!
Бен выровнял стопку журналов со смутным предчувствием чего-то недоброго.
— Ты будешь разочарован, — предупредил он, — Игра окажется совершенно обычной.
— В таком случае ты сможешь прийти и поиграть в нее, верно? — язвительно отозвался Эндрю. — Да-вай-ка поскорее уложим весь этот хлам. Тогда у нас останется время сбегать на почту и отправить письмо.
— О'кей, — согласился Бен, но лишь потому, что это выглядело гораздо предпочтительнее, чем играть в «охотника» с Дарреном на пустынных улицах. И все-таки его не покидало ощущение, будто он попал из огня да в полымя.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Эндрю, тебе сегодня пришел какой-то пакет из Японии, — Мать упомянула о посылке в автомобиле, по дороге из школы.
После переезда прошло несколько недель, и Эндрю уже почти свыкся с новым домом.
Дзинг! Эндрю возбужденно вздрогнул всем телом, словно прикоснувшись к оголенному электрическому проводу. Пол, сидевший впереди, резко обернулся.
«Всегда сует свой длинный нос в чужие дела», — с неприязнью подумал Эндрю. Нос у Пола действительно был длинным, а сам он — очень любопытным. Все, чем занимался Эндрю, привлекало его, хотя он делал вид, будто не замечает своего сводного брата. Пол также вел строгий учет поступкам родителей и тут же обращал их внимание на то, что, по его мнению, ущемляло его права или выдвигало Эндрю на первый план.
Мать Пола умерла, когда ему было шесть лет. Он необычайно сблизился с отцом и теперь с некоторой тревогой наблюдал за вторжением мачехи и Эндрю в свою жизнь. В общем и целом он не возражал против повторного брака отца. Ему нравилась мать Эндрю, и он с готовностью признавал, что ее присутствие значительно улучшило спартанский быт дома, где жили мужчины. С другой стороны, Эндрю казался ему
