— А то! — В подтверждение своих слов Рогач лязгнул затвором своего доисторического карабина. — Покурим еще по одной и займемся. У меня идея насчет сегодняшней ночи. А они придут — я чую. Вот и луны нет.
Марко задрал голову. Действительно, стояла глубокая тьма. Ни звезд, ни луны. Черный, ни проблеска, небесный свод, грозивший, сдавалось, упасть на голову. Идеальная ночь для засады.
Место тоже выбрали хорошее. Под разлапистым деревом, чудом выжившим во время Рассвета. Ствол был необхватен — такие аксакалы росли столетиями, не меньше. Глядя на него, с готовностью верилось, что дерево помнит еще те счастливые и практически легендарные времена. Видела, когда деревня еще жила, а на небе светило чистое солнце. И не было гнили.
Рогач обустроил себе лежбище заранее, утрамбовал землю, присыпал листвой сверху. Густые кусты росли тесно, отлично скрывая засаду от постороннего взгляда. А рядом располагался здоровенный дом, двухэтажный с крышей, крытой красной черепицей. На самом верху все еще вертелся потемневший флюгер в виде медного петуха, сейчас практически неразличимого на фоне ночного неба, затянутого непроглядной облачной пеленой. Второй этаж пустовал, пугал заколоченными окнами и завыванием ветра. На первом же даже сохранились окна, мутные пленки, сквозь которые с трудом пробивался огонь свечи. Здесь клан держал всех своих детей — своеобразный детский сад. У входа сидели два охотника, вооруженных не абы чем, а добротными клейденскими автоматами. Не новая модель, но вполне эффективная. Как рассказал Рогач, в доме находилось еще пятеро и все вооружены до зубов. Окна и дверь под постоянным прицелом. Свет поддерживается всю ночь.
— Бывало, — заметил Рогач, улегшись в засаде. Карабин он положил перед собой. — И из такой охраны вытаскивали. Мигнет свечечка — и нет дитенка.
Марко для верности тоже освободил пистолет от кобуры. Ощущение рельефных змей словно добавляли уверенности и спокойствия.
— А ведь ни окошко не шевельнулось, ни дверь не хлопнула, и как назло посреди комнаты отпечаток в пыли. Тихо! — вдруг зашипел мут, крайне осторожно перехватил поудобнее оружие, прицелился. — Смотри!
И действительно, прямо на фоне кирпичной стены и отколовшейся штукатуркой наемник увидел темный силуэт. Для верности Марко потер глаза, присмотрелся, но лучше не стало. Фигура подрагивала, словно сотканная из клубов дыма, скользила вдоль стены и словно бы раздваивалась.
— Ну, все, сволочь! — со злостью выдохнул Рогач и нажал на курок.
Грохнуло так, что заложило уши. Мут передернул затвор — выскочила дымящаяся гильза. Опять выстрелил, и опять. И не одна пуля не прошла мимо — Марко мог в этом поклясться, но тень судорожно метнулась в сторону и скрылась в кустах. Бесшумно, будто не касаясь земли. Только зашевелись веточки.
С глухим ревом подскочив, Рогач метнулся за призраком, не отпуская винтовки. Марко ругнулся, но побежал за ним. Ему все это до крайности не нравилось — два года ни разу не попался, а сегодня во всей красе. В голове метались мысли: а вдруг засада? Но охотничий азарта забивал помехами трезвое мышление. И ноги сами, как на автомате, несли вперед, едва касаясь земли, что ни одна веточка не хрустнет, травинка не примнется. Сегодня ночью решалось все, и Марко не мог упустить такого шанса.
Глава 6. Погоня за призраком
Марко и Рогач уже давно потеряли из виду таинственную фигуру, но продолжали преследовать. Теперь, правда, по следам, услужливо оставленным призраком. И ради того, чтобы лучше разбирать маленькие отпечатки в полной темноте, в кустах и зарослях острой как нож траве пришлось перейти на спокойный шаг. Благо загадочный визитер озаботился всеми требования комфорта для своих преследователей: в угрюмые, заросшие злой крапивой овраги не прятался, топкие лужицы мелких болот обходил стороной, а вел по относительно гладкой равнине, услужливо подсовывая четко оттиснутые в мокром песке цепочки следов.
Если бы этот фарс увидел Веллер, то бы уже ничто не спасло Марко от справедливого братского гнева и упреках в легкомыслии и идиотии. Но никакого рядом не было. Рогач шел вперед, опустив лицо вниз, уверенно шагал по следу, иногда припадал на одно колено, чтобы разобрать не особенно четкий оттиск, затерявшийся среди других, звериных. Навязчивая идея захватила его разум и теперь не желала отпускать: он впервые увидел врага, и теперь исковерканная душа жаждала немедленной расплаты. Что вело Марко, трудно было ответить. Гордость пополам с южной горячностью, помноженные на уверенность в собственном превосходстве. Веллер бы помог справиться с этим, но его здесь не было.
Или просто призраки и в самом деле обладали некой мистической силой — было уже все равно.
Ночной дождь сработал отрезвляющим душем. Потоки воды, устремившиеся за воротники, мигом вернули здравомыслие, по крайней мере, Марко. Наемник остановился и чуть не силой заставил Рогача спрятаться под одиноким деревом, затерявшимся в пустоши. В проклятых землях даже обыкновенный дождь может принести большие неприятности. Неизвестно, что могло выпасть из вечных облаков, застилающих небо пустоши. Марко помнил случаи, как дождь за несколько часов разъедал сталь. Чистейшая кислота, если что не хуже.
Стало еще темнее, хотя куда уж больше. Рогач зашарил рукой в кармане, вытащил из кармана самодельный фонарик из жести и изоленты. В качестве блока питания батарейка с клеймом Клейденской электротехнической мануфактуры господина Вайнграфа. Тусклый свет осветил недовольную физиономию Рогача.
— Чертов дождь! Мы его упустим!
— Мне не нравится, как легко все проходит! — Марко мотнул головой. — Два года ты за ними охотился, и ничего. И тут внезапно и увидел, и наследил так, что даже ребенок выследит.
— Да-да! — хлопнул себя по лбу и кивнул мут. — Старый дурак, слепой осел! Повелся на простейшую разводку.
— Как думаешь, дождь надолго?
— Не думаю, уже заканчивается. — Рогач выставил руку под открытое небо. Две крупные капли ему в ладонь, зашипели. Мут с отвращением вытер ладонь об одежду. — Кажется, все уже. Возвращаемся назад?
— Мы уже слишком далеко забрались…
Рогач хохотнул.
— И это я безумен?!
Наемник улыбнулся в ответ.
— А мы тоже не лыком шиты. Может быть, и мы сможем кое-чем удивить этих призраков. Предлагаю продолжить погоню.
— Согласен!
И они опять побежали. После дождя посветлело, на горизонте подымалось странное багрово-алое зарево. Жуткие отблески легли на землю, растительность и лица, превращая их в жуткие упыриные морды.
— Что это? — Свет был неприятен, давил на глаза и раздражал.
— Познань светиться, — мотнул головой в сторону сияния Рогач. — И так каждую ночь.
— Но почему?
— Не знаю, но выяснять чего-то не хочется. Опять следы…
Земля размокла от недавнего дождя, но кое-что все-таки осталось: оплывшие, заполненные желтоватой водой лужицы. Стало та светло, что Рогач счел за правильное выключить фонарик, тем более батарейки были большим дефицитом.
Через полкилометра резко изменился рельеф. Стало больше низин, заполненных черной жижей с плавающими комками растительности и большими круглыми листьями кувшинок, маслянисто блестевшими в алом сиянии. Огромные лягушки флегматично наблюдали за людьми большими круглыми, как блюдца глазами. Взрыкивали порой и ныряли по воду. Ноги зачавкали по грязи, вперемешку с водой.
