– Архитектура, во-первых имперская. Тбилисская архитектура, хотя грузины ей очень хвастаются, это провинциальная архитектура окраины России. А Ереванская архитектура действительно имперская. Он и по кругу к тому же построен, как имперские города. Это тоже какой-то смысл имеет, я думаю. И в принципе, это зависит уже от людей и от нас.
– Помимо людей которые в нем живут, сам город несет в себе какую-то такую идеологию. Архитектура ведь тоже идеологию несет. И эта идеология сохраняется вне зависимости от людей. Даже если бы здесь жили одни кяварцы[17], то по своему подпольному духу он остался бы имперским.
– У нас был преподаватель, который говорил, что Ереван какой-то фальшивый город. Я очень удивилась тогда. Город, говорит, это на самом деле центр, который сам организуется. Не берет кто-то, архитектор какой-то – нарисовал вот, начертил и вот построили этот город. А город – это когда кто-то прибыл откуда-то и решил здесь жить. Так исторически возникали все города. Он говорит, что поэтому у Еревана нету будущего.
– А вот наши неоязычники, как это не экстравагантно, считают, что Ереван был основан когда-то очень давно, основан еще как только человечество стало, так значит Ереван и был. Потом он, значит, во время потопа исчез, потом он снова возродился с помощью какого-то ритуала и что это вообще вечный город, который возрождается все время. Что-то вроде Рима. И есть даже представление о небесном Ереване. И что он так циклически возрождается. Какой-то там его прообраз там, на небесах.
– И многие в это верят?
– Не знаю. Это распространенная вещь вообще-то.
– И вот что играет важную роль в восприятии Еревана самими ереванцами – это то, что он играет роль наследника столиц Армении.
– Дело в том, что ни одна столица Армении в принципе никогда не выживала. Она всегда разрушалась. И вот я на счет имперского города задумалась как раз – почти все они планировались как столицы империй.
– Как бы несостоявшиеся столицы империй.
– Только Тигранокерт был запланирован…
– Арташат был…
– Это чистая легенда.
– Нет, Арташат тоже был запланирован.
– А Ани?
– А Ани когда был имперским городом?
– Ани тоже был запланирован.
– Там были маленькие армянские царства и Ани…
– Нет, у армян не было имперских амбиций.
– А как не было? Вот все города, все столицы, вот я как задумываюсь, строились с целью стать центром.
– Центром чего?
– Армян.
– Империя – это не центр армян. Империя – это центр чего-то большего должно быть, чем армян.
– Мне кажется, что Тигранокерт, как несостоявшаяся столица несостоявшейся империи, он как-то наложил свой отпечаток на Ереван.
– Сейчас Ереван стал столицей какого-то непонятного государства. Армяне отвыкли или и не привыкали действовать в столь малых масштабах. Это какое-то игрушечное государство. Непонятно, зачем им заниматься.
– Да, и поэтому собирают миллион подписей за присоединение к России и Белоруссии.
– Потому что Ереван не мыслит себя вне империи. И та империя, которая была, была своя для Еревана. В каком-то смысле он был ее столицей. Ну одной из столиц. Поэтому и архитектура имперская, и дух, и стиль.
– Я где-то читал даже про какую-то клаустрофобию национальную в масштабах этих 30 тыс. км. Потому что это непривычно.
– Еще сто лет назад в представлениях армян Армения была намного больше.
– И не только это. Ереван хоть куда ни шло. Это город армян. Армяне живут по всему миру и ощущение пространства совершенно другое.
– Сейчас ереванцы воспринимают Армению именно как Ереван. То есть не учитывают, что есть еще Ленинакан, есть еще районы какие-то.
– А в пошлом году я столкнулась с таким странным явлением. Я всегда считала, что Ереван и районы находятся в некоторой оппозиции. И вот я столкнулась, что зангезурцы называют себя Ереваном. Они относят себя к Еревану. То есть Ереван расширился. У них идет резкое противопоставление себя Карабаху и в этом противопоставлении они называют себя Ереваном.
– Может Ереван как центр Армении?
– Нет! Когда первый раз я ехала в Лачин (район Карабаха), со мной в автобусе одна женщина ехала. Как только мы доехали до границ Сюника, вот в эту дорогу въезжаешь, коридор, она показала сразу на Лачин и сказала “Ереванцы – здесь, а карабахцы – там”. В Ереване. И вот в том плане, что карабахцы стали хозяевами Еревана. Но дело в том, что ведь в Лачине не только ереванцы. И потом я несколько раз там сталкивалась с этим: все говорят, вот мы ереванцы, приехали жить здесь. Причем это говорят люди, которые не жили в Ереване. Жили в Абовяне, или там в Нор Хачне. Спрашиваешь: откуда ты? Говорит: я из Еревана. Я спрашиваю: где твой дом? Отвечает: в Нор Хачне. Или опять? Откуда ты? Из Еревана Где твой дом? В Аштараке. То есть это не Ереван, а ощущение такое, что они ереванцы. Интересно. И вот так совершенно едино они отвечали, что они из Еревана. А вот в Степанакерте наоборот. Там совсем другое отношение к ереванцам. На улице они сразу разбирают, кто из Еревана. Я очень громко, как всегда, говорила. И все прохожие оборачивались. И моя подруга мне сделала замечание. Она сказала: “Слушай, ты ведешь себя как ереванка. У нас и раньше не очень хорошо к ним относились, а сейчас как будто ты пришла и диктуешь как бы. А ереванцы считают, что карабахцы задавили сейчас ереванцев.
– Об этом сейчас много говориться. Вот президент карабахский и вообще карабахцы пришли и нас подчинили.
– Это – типичный снобизм русскоязычных армянских интеллигентов. Они считают, что они приобщены к российской культуре.
– А что не так? Это и сейчас верно.
– А вот об американцах – сейчас самая модная тема их ругать.
– Ереван – центр чего?
– Все формируется в Ереване, а потом распространяется уже в несколько искаженном виде в провинцию. Идеи, формы поведения, культура.
– А вот вам не кажется, что влияние периферии сейчас сильнее, чем влияние города на периферию.
– Какой периферии?
– Армянские районы, скажем так.
– А Араратский район – периферия?
– В принципе, периферия. В сознании ереванца – периферия. Ереван, он больше ничего не замечает.
– А Карабах – центр?
– Интересный вопрос очень. Карабах -центр для самих карабахцев. Карабах ереванцами воспринимался как граница, как какой-то фронт. Карабах – явно не центр.
– Нет, мне кажется, что в предшествующий период было как бы два центра, Ереван и Степанакерт.
– Да. Ереван и Карабах одновременно были конкурирующими центрами.
– В принципе у армян есть еще два центра – Лос-Анжелес и Москва. Именно сейчас воспринимаются центры одного порядка – Ереван и Карабах и центры другого порядка – Лос-Анджелес и Москва.
– А почему Лос-Анджелес центр? В каком плане? Он что-то решает для Армении?
– Ну, наверное, решает. Кое-что решает. Многие оттуда получают деньги.
– Но как влияет Лос-Анджелес на поведение армян?
