Сожженные мосты Часть 3

регистрируют гражданские сожительства между представителями сексуальных меньшинств***. То же самое ему сказали и в католическом храме. И лишь православный священник, который приехал сюда проповедовать из России, и против которого Коннор должен был работать, сказал что это – страшный грех перед Господом и растление детей. И посоветовал, что делать и как воспитывать ребенка, чтобы его не коснулась эта мерзость. Собственно говоря – с этого то все и началось, он угрожал подать на школу в суд и забрал оттуда сына, информация попала в Министерство юстиции, в отдел, который занимается вопросами служебной этики. Минюст быстро установил, что речь идет об агенте ФБР из контрразведывательного отдела и передал информацию в СРС для оперативной разработки. Ну а СРС не упустит случая ткнуть нас носом в грязь.

– При чем тут это?

– Да при том. Иногда я думаю – а в чем проблема этого мира? Почему с каждым годом становится все хуже и хуже? Помню, когда я был маленьким – у нас в районе был полицейский и звали его Джек. Он работал давно, так давно что, сколько я помню себя – он работал у нас в районе. Он был один, и он справлялся со своей работой – у нас за год в районе было несколько краж и угонов и все. Убийства – я помню всего два за все время моего детства. А теперь там где раньше справлялся один Джек – не справляется целый полицейский участок. Мы раньше не запирали двери в своих домах, и ходили друг к другу в гости. А теперь я плачу сорок девять долларов фирме, обслуживающей сигнализацию в моем доме и учу жену пользоваться дробовиком, который есть в доме. А еще я купил ей револьвер и сказал постоянно держать при себе, потому что она работает не в самом лучшем районе, а на светофоре ее могут высадить из машины, ограбить и возможно убить. Вот так вот мы живем – и я думаю, может мы что-то потеряли по пути прогресса?

– Кем работает твоя жена? – спросил Мантино, чтобы хоть что-то спросить.

– Врачом. Зарабатывает в два с половиной раза больше меня. Но дело не в этом. Мы говорим, что русские живут как в средневековье. Но когда я был маленький – у негров не было права голосовать на выборах, гомосексуалисты презирались и отвергались всем обществом, про них не рассказывали в школе детям и вообще не подпускали к ним детей. А каждое воскресенье мы все шли в церковь. Всей семьей и другие семьи делали так же. Еще не было нужды в таких как мы – людях, которые смотрят, чтобы никто не обрушил многотонный воздушный лайнер на головы других людей. Со всеми преступниками справлялся старина Джек – а таких с кем он не смог бы справиться ловило ФБР. Мы тоже тогда жили как в средневековье – но жили свободнее и счастливее чем живем сейчас. Мы всегда говорим, что мы многое приобрели по пути прогресса – но считал ли кто-нибудь сколько мы потеряли?

Излишне резко, агент МакДугал газанул, подъехал к большой урне, выбросил туда пакет из под курицы. Потом он выбросил туда и тот пакет, который передал ему Мантино – тот тоже расправился со своей порцией.

– Забудь обо всем сказанном. И не вздумай повторить это где-то еще – собственная безопасность и отдел служебной этики станцуют твист на твоей могиле. Что-то я расклеился совсем сегодня. Поехали…

* жить на велфере – то есть на пособии, не работать. Если жить на велфере и еще выполнять мелкую поденную работу без оформления и уплаты налогов – то дохода вполне хватает на жизнь.

** Североамериканцы почему то едят в курице только белое мясо. Вот почему 'ножки Буша' так дешевы – в САСШ их некуда девать.

*** кое-кому в этом моменте может показаться, что автор преувеличивает и ведет какую- то пропаганду, передергивая карты. Увы, все описанное имеет место в действительности, священниками становятся открытые гомосексуалисты, в церквях освящают однополые браки. В свое время была ересь – николаиты, которая проповедовала сексуальное раскрепощение. Эти николаиты упоминаются даже в откровении Иоанна Богослова – в Апокалипсисе! И думаю что это неспроста.

21 июня 2002 года

Афганистан, провинция Урузган

'Среди верующих есть мужи, которые верны завету, который они заключили с Аллахом. Среди них есть такие, которые уже выполнили свои обязательства, и такие, которые еще ожидают, но никак не изменяют своему завету'

Коран 33:23

Аллах свидетель нам и деяниям нашим, и единый судья делам нашим, совершаемым на пути Джихада. Каких бы соблазнов не насылал на нас иблис – мы остаемся на своем пути, и будем следовать им, мы никогда не сдадимся ни за какую цену и не будем утомляться. Аллах заключил с нами договор, купив наши жизни и наше богатство взамен Рая и счастья, если мы сражаемся с муртадами, убивая их и погибая сами. Прибылен был торг наш: рай будет нам наградой за дела наши, это – великий успех. Мы просим, чтобы Аллах принял от нас, наставил и пробудил нашу Умму и молодежь, чтобы встать на путь, который Аллах выбрал для нас: путь жертвенности, чести и Джихада.

Таковы были слова, произносимые в этом богатом доме тем вечером после совместного намаза, и люди, произносившие клятвы, клялись искренне и с верой в душе. Каждый из них сделал свой выбор отринув земное богатство ради обещанного им небесного и каждый из них встал на путь джихада, дабы изменить мир, в котором они родились и жили. Каждый из них сделал осознанный выбор, став муджахидом и каждый из них был проклят людьми и теми, кто служил Аллаху – на пятничных намазах в мечетях их называли ашрарами*, и многие правоверные в ужасе отшатнулись от них. Руки каждого из них были обагрены кровью, а многие из них – обагрили руки кровью правоверных, что было самым страшным преступлением из возможных: обагривший руки кровь брата своего не может надеяться на прощение и не почувствует он даже запаха рая, а ведь запах рая раздается на сорок дней пути.

Удивительно – но среди собравшихся в этот день на намаз людей были как сунниты, так и шииты. По сути, шииты и сунниты молятся одному богу и читают одну книгу, и разница лишь в деталях ее толкования, даже не самой книги – а книг последователей пророка Мохаммеда, в вопросе наследования статуса главы уммы – исламской общины. Тем не менее – до сего дня не было такого, чтобы шиитские и суннитские лидеры, амеры банформирований собрались здесь, в одном доме и за одним столом. Однако же – собрались, и собрала их благая весть, весть об окончании сокрытия и начале всемирного Джихада. Должен был явится тот, кто соберет многие миллионы находящихся в рассеянии и заблуждении мусульман, и поведет их в последний бой, бой с неверными, с кяфирами, угнетающими правоверных и сбивающими их с истинного пути.

Это была хутб, пятничная проповедь после совместного намаза, обычно произносит ее либо мулла, либо если с правоверными нет служителя веры – ее произносит самый сведущий в религии правоверный, чаще всего самый старший по возрасту. Сегодня ее должен был произнести человек, который был моложе всех собравшихся – и в этом никто не видел греха (харам). Ибо то, что должен был сказать этот молодой человек – должно было понять мусульман на джихад, на священную войну для победы.

Когда четыре раката были отданы – молодой человек оглядел собравшихся, и глаза его были подобны двум голышам, выброшенным морем на песчаный берег. Он обладал удивительным взглядом, почти никто не мог долго смотреть пророку в глаза.

– Я рад видеть вас здесь всех вместе, о воины и ревнители веры… – проговорил он, и многие внутренне поежились, потому что таков был голос Махди, он пробирал до костей, до души… Пророк продолжал осматривать их.

– Я рад видеть тебя здесь, БайтуЛлах Мехсуд**, амир муджахедов Индии, да будет Аллах с тобой в праведных делах твоих…

Человек, лишь немного старше Махди, с кустистой бородой и жесткими глазами молча поклонился в ответ. Он был образован, этот неукротимый Лев Ислама, потому что считал нужным не только читать Книгу – но и постигать искусство войны по муртадским книгам благо он знал английский не хуже англичанина. Под его началом было не меньше двадцати тысяч активных боевиков – это не считая племенные ополчения, которые подчинялись только вождям племен, и воевали не за ислам, а за землю и за то чтобы англичане оставили их в покое. Последним деянием людей Мехсуда был взрыв в автобусе в Равалпинди,