понимали закон как средство обеспечения добровольного сосуществования разных людей на одной территории. Они не жили в Империи, хотя в ее составе их земли были больше чем арабские – они подчинялись ей как слабый подчиняется сильному. Никто, ни Араб ни другие служащие здесь офицеры не сомневались в том, что случись империи ослабнуть – и они набросятся на нее, подобно стае шакалов, разрывающих еще живое и трепещущее тело, часто чужой добычи. Они были любезны и показательно покорны – но в кармане их богатого халата всегда прятался кинжал. И история этого мальчишки, дикая в любом другом уголке Империи удивления у Араба не вызвала – этот старик увидел слабого. Может быть, он специально подкарауливал его, а может быть – нет. Но как бы то ни было – он увидел слабого, понял что он сильнее – а сильный всегда имеет право над слабым.
– А что за поход? Ты скаут?
– Скаут-разведчик! – гордо ответил Вадим
Араб прикинул – это было лучше, чем он ожидал. Скауты-разведчики – большая часть тех, кто служил в спецназе, в десанте, в особых отрядах, в морской пехоте, в горных егерях – начинали именно как скауты- разведчики. Скаутскими отрядами чаще всего занимались отставные офицеры, и они целенаправленно присматривали пополнение для своих полков.
– Скаут-разведчик. Стрелять умеешь?
– Умею.
– Из чего?
– Ну, у нас мелкашки были. Пару раз папаня стрельнуть дал.
– Автомат уже проходили?
– У нас винтовки тренировочные – тот же автомат.
– Хорошо. Я дам тебе автомат, потому что вдвоем мы не справимся. Но не вздумай стрелять, пока я тебе не разрешу, или пока ты не останешься в живых один. Тогда стреляй. Сейчас – держи на предохранителе. Дорогу выдержать сможешь?
– Ну… смогу наверное. У меня ботинки не отобрали, ноги не сбиты, выдержу.
– А этот?
– Не знаю…
– Надо, чтобы выдержал. Понял?
Вадим совершенно не представлял, что он должен будет делать, чтобы этот жирдяй выдержал. Да еще и девчонка… хотя на вид она крепкая, не хнычет. У Вадима еще не было постоянной девчонки, хотя у некоторых его сверстников они уже были.
Это была ответственность. Он ее не боялся – но просто у него не было опыта, он не знал что делать. Если этот жирный опять захнычет – что делать? Ударить его? Ну, раз ударишь, два ударишь – а потом что? На себе тащить… он вон какой жирный, не утащишь.
Но Вадим знал, что не откажется, пусть и боится. Дело не в автомате, хотя как и любой нормальный пацан он интересовался оружием и до верезга мечтал о своем, личном. Дело было в том, что перед ним был русский офицер, он выполнял боевое задание и нуждался в его помощи. Их скаутским отрядом заведовал майор по адмиралтейству в отставке Тереньтев, он был мастер-скаутом, и задачи пацанам ставил точно так же – как взрослым. Без сюсюканья, без соплей – коротко и четко. За это пацаны его уважали, никогда не прогуливали скаутские занятия – не то, что в гимназии, где тебя, провинившегося, вызывают в учительскую тетеньки и начинают долго и нудно отчитывать. Отданный приказ должен быть исполнен, каким бы он ни был.
И поэтому Вадим постарался вытянуться, принять строевую стойку и четко ответил
– Так точно!
– Ты должен быть все время рядом с ними. Поддерживать их, помогать им – потому что ты сильнее их.
– Так точно.
– Тогда готовься. Ты теперь их командир, по факту – на унтер-офицерской должности. Если кому то надо оправиться – делайте это прямо сейчас, потом ехать придется. Время пошло.
Рядом с воротами, в облаке пыли тормознул автомобиль, в темноте он казался огромным и уродливым.
– В машину. Быстро!
Вадим сначала удостоверился, что в машину сели те двое, за которых он отвечал, только потом сел сам. Последним в машину запрыгнул офицер, двигатель взревел – и машина тронулась с места, на удивление плавно и мощно. Они забились назад, на спальные места, впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности. Там, на виду, в каком-то мешке лежали лепешки и вода, на удивление вкусные. В машине было темно, тепло, уютно. Пахло кардамоном…
29 июня 2002 года
Хемниц, Австро-Венгрия
Стоянка дальнобойщиков
Как и на всем земном шаре дороги – это жизнь…
С тех пор, как человечество спустилось с деревьев и надело на себя нечто более пристойное, чем набедренная повязка – оно начало строить дороги. Сначала – это были просто натоптанные тропинки, относительно известные, где есть укрытия, где можно накормить скот и где не нападет хищник. Потом дороги стали мостить – это началось еще во времена римской империи, римляне вообще придавали большое значение дорогам, потому что они, как стальные скрепы, крепили единство империи, развивали торговлю и помогали быстро перебрасывать из одного конца империи в другой войска. Некоторые римские дороги в италийском королевстве сохранились до сих пор, они мостились булыжниками, вбиваемыми в землю, и не отличались особо ровной поверхностью – но зато что сделает с булыжником? Такие дороги вечны. Остались целыми и некоторые римские мосты – просто удивительные сооружения для такого времени, простоявшие больше десяти веков и оставшиеся невредимыми. Дело безвестных римских каменщиков пережило их самих на долгие века и стало лучшим памятником им и империи, памятником прошедшим через века.
Мостили дороги и в средние века – во многих городах для въезда надо было не только заплатить пошлину местному графу или магистрату, но и привезти с собой один или несколько камней, а кто не привез – еще плати. Так и строилось величие старой, каменной Европы, строилось неспешно – но тоже на века. Жаль, в наполеоновские времена почти полностью перестроили исторический Париж – вот было бы зрелище…
Мостят дороги и теперь. Правда – почему то не на века, положили – лет через пять ремонтировать. Высочайшим указом дорожникам строго предписано мостить новые дороги не из асфальта – а бетоном и специальной смесью на основе базальта. Да только видимо кто-то крепко зарабатывает на ремонтах дорог, потому что мостят чем попало, и даже Государь один раз изволил в сердцах высказаться: дорожников
