Британцы к русским, надо сказать, относились не лучше.
Вместо этого советник вернулся с каким-то другим солдатом, который выглядел очень странно… тощий, и одет явно в то, что ему велико. Потом этот солдат размотал полотенце на голове, которое наматывают себе арабы и афганцы и…
– Как тебя зовут? – спросила девчонка, присев рядом, со своим произношением она ничем бы не выделялась даже в Букингемском дворце
Забыв про мысли о смерти, принц Уильям вытаращил на нее глаза
– Ты англичанка?
– Я русская, но знаю твой язык – девчонка не стала врать – я много раз была в Лондоне и мне понравился город. Меня зовут Катерина, а тебя?
– Катерина. Катэрин. Кэтрин… Меня зовут Алекс.
Из осторожности принц не стал представляться настоящим именем
– Алекс… а дальше?
– Алекс Рид. Так меня зовут.
– Рада познакомиться. Ты пойдешь с нами, Алекс?
– Куда?
– Мы идем домой.
– В Россию?
– Да.
– Мне нечего делать в России.
– Тогда эти люди – девчонка показала рукой на пуштунов – они отрежут тебе голову, потому что они ненавидят тебя. В России тебя никто не убьет.
– Есть вещи поважнее жизни.
– Какие, например? Ты хочешь умереть здесь?
Принц посмотрел в глаза девчонки, и понял, что действительно есть вещи, поважнее жизни.
– Как ты к ним попала?
– Они похитили меня. Нет, не эти, другие. Потом меня освободили, и мы теперь идем домой. Я бы хотела, чтобы ты пошел с нами.
Принц хотел было упомянуть о чести, но тут кое-что вспомнил. Кое-что, что не хотел бы вспоминать никогда. Звериную клетку на базаре в Пешаваре, детские ручонки и синие глаза. О какой чести можно говорить ему, да и любому британскому офицеру – если на их земле безнаказанно творится подобное?
– Ты бы этого хотела?
– Да, я бы этого очень хотела. Я пойду рядом с тобой и помогу тебе.
– В таком случае… можешь приступать. Если бы ты помогла мне подняться на ноги… я бы был тебе очень благодарен.
Весь первый день они шли рядом, в трудных местах в одной связке – в качестве жеста доверия, если предстояло пройти трудный участок, принцу, назвавшемуся чужим именем, развязывали руки. После первого же дня руки ему развязали совсем, бежать он не пытался – кругом были душманы. Форму с него сняли, дали взамен местную одежду, довольно удобную и теплую, хорошо подходящую для перемещения по горам.
Это не значит, что он не оставил мысль вырваться отсюда – попытался в первую же ночь. Дождавшись, пока все уснут, он попытался выползти из лагеря – но увидев мелькнувшую за камнями тень, все понял и вернулся обратно: душманы следили за ним. Да и мысль о побеге занимала его все меньше и меньше. Причина этого шла в нескольких шагах от него, прыгая с камня на камень подобно быстроногой газели. Сегодня утром принц поймал себя на мысли, что ни разу за день даже не вспомнил о Люси.
– Подожди. Подожди меня! – принц сделал усилие, чтобы идти вровень со своим личным проводником. Идущие рядом душманы неодобрительно посмотрели на него – они уже смирились с англизом в своих рядах, а неодобрение их относилось к его громкому голосу. Они были детьми и воинами гор, и знали как далеко в горах может разноситься голос, предупреждая врага, и как даже легкий шум может потревожить камни на склоне. Но это было не их дело, англиз не пытался бежать – и значит было все в порядке
– Где ты научилась так ходить?
– О… я люблю походы. У нас есть домик в шхерах, и я люблю там гулять, там очень красиво, лес и камни, скалы
– Почти… как ты сказала…. шхеры?
– Да… небольшие заливы, очень узкие.
– Понятно, как в Норвегии
– Ты был в Норвегии? – удивилась Катерина
Принц вовремя прикусил язык. В Норвегии он и в самом деле был, Его Величество король Норвегии был родственником Виндзоров, потому что когда король Хокон Седьмой, избранный кстати всенародным голосованием, взошел на престол в начале века – супругой его была британская принцесса. Принц прибыл туда на учебном судне HMS Britannia, потому что родственнички не теряли надежду сделать его морским офицером, и там он провел много времени, катаясь на байдарке и даже управляя большой яхтой. Но делиться этим не следовало.
– Нет, я смотрел видео. На Би-Би-Си много интересных передач о нашей земле, одна из них называется 'Живая природа'. Там показывали про шхеры.
– Понятно… А у тебя есть дом?
– Да… у родителей есть дом в пригороде. Мы его выкупили…
– Выкупили?
– Да, у банка. В ипотеку. Разве у вас не так?
– Нет. У моей семьи есть квартира и есть дом… даже два, в Финляндии и в Константинополе, верней рядом с ним. Двор на зиму переезжает в Константинополь и придворным нужно иметь как минимум два дома или две квартиры. Но я не слышала, чтобы родители брали деньги в банке, чтобы купить дом или квартиру. У нас в России, если ты не можешь купить дом или квартиру, на это есть товарищества. Половину денег ты копишь сам, вкладывая их как в банк* – а вторую половину одалживает Его Величество без процентов.
– У тебя наверное богатые родители…
– Да… papa – Катерина произнесла это слово, как и мать на французский манер, с ударением на последнем слоге – он в министерстве работает, его скоро товарищем министра сделают. А мама искусствовед, доктор искусствоведения, эксперт. Ее приглашают в разные города оценивать предметы русского изобразительного искусства, она может сказать, подлинники это или нет. Сейчас развелось много аферистов…
– Ты была в Лондоне?
– Да, много раз. Ее обычно приглашают, если Кристи или Сотби** проводит аукционы по картинам русских художников. Маму даже приглашали в Букингемский дворец оценить картину художника Верещагина, которая там висит. Правда Ее Величество она не видела.
Принц снова прикусил язык – чуть не ляпнул 'жаль, что мы не встретились'.
– А ты чем занималась в Лондоне?
– О, много чем. Мама считает, что я еще маленькая, поэтому я или сижу в номере отеля, или она отправляет меня на экскурсии. Иногда мы ходим по магазинам или музеям.
