обычно готовила из них супы или сушила, развесив на веревке на балконе. В Краснодаре Вовка видел только шампиньоны. Их, говорят, надо было искать в земле, потому что они росли как бы вниз, выставляя на поверхность лишь самую макушку своего белого тела. Ковыряться в земле ради шампиньонов Вовке не очень-то хотелось. Он разгребал листья, в надежде найти какой-нибудь таинственный и необычный гриб, не поганку, а что-нибудь съедобное, чтобы потом показать маме. Под листьями, правда, все чаще находились жуки, муравьи и гусеницы.
Внезапно Толик сказал:
— Все пришли!
И Вовка, едва поднял взгляд, сразу понял, что, да пришли.
В нескольких метрах впереди среди деревьев высился холм земли, обильно поросший высокой травой. На макушке холма тянулись к свету два тонененьких деревца. В высоту холм был метра три, обтекаемый и ровный со всех сторон. Забраться на него было плевым делом, Вовка бы без труда так и сделал. Но в холме его привлекало не это. В холме, знаете ли, было крохотное окошко и входное отверстие — неровная черная дыра. Окошко покосилось от времени, за стеклом было видно кружево паутины.
— Ничего себе. — пробормотал Вовка тихо, боясь, что все услышат как у него дрожит от волнения голос. — Ничего себе сюрприз… Вы уже забирались?
— Мы без тебя внутрь не лазили. — заверил Артем, улыбаясь так, будто этот таинственный холм он не просто нашел, а сотворил самостоятельно. — Знаешь что это? Это, брат, землянка! Настоящая землянка со времен войны, представляешь?
Вовка подошел ближе. Страшно было, но вместе с этим и волнительно, хотелось забраться внутрь, вот прямо сейчас, не откладывая. Наверное, нечто подобное испытывали кладоискатели, или путешественники, когда высаживались на неизвестные земли. Они справлялись со страхом неизведанного, делали шаг вперед, потом еще один, и еще…
— Залезаем по очереди? — спросил Толик внезапно. Вовка вздрогнул.
— Не пугай же так!
— А что тут страшного? Это же землянка, а не берлога. Тут внутри медведей не будет.
— А вдруг, кто-нибудь… грибник, например.
— Ага, не выспавшийся и голодный. Каак зарычит сейчас на нас! — засмеялся Толик. — Все ты о грибниках переживаешь. Насолили они тебе что ли?
— И ничего не насолили.
— У тебя, Вовка, грибники, как будто чудовища из страшилок. Похуже вампиров и оборотней! Страшно, аж до костей пробирает!
Артем и Серега неуверенно, но одновременно хмыкнули.
— Ну, раз ты у нас самый бесстрашный, да еще и Командир, тогда ты первым и лезешь. — Вовка подошел к окошку и осторожно, боязливо, дотронулся пальцем до стекла. Оно было теплое, но влажное. Паутинка с обратной стороны дрожала, будто от сквозняка.
И ведь на самом деле ничего страшного: много лет назад партизаны вырыли здесь землянку, чтобы прятаться от фашистов или чтобы жить здесь, никем не замеченные. Для них (для партизан) землянка была домом, убежищем, крепостью. Там, внутри, они ели, спали, грелись у печки, рассказывали друг другу новости, а иногда выбирались наружу, чтобы разведать, как идут дела в станице. А, может быть, там вообще жил один-единственный человек. Жил себе тихо в лесу и никому не мешал. И землянка его — это обыкновенный дом, только под землей. Вон, даже видно место, где когда-то давно торчала труба (правда, завалилась она на бок, и почти заросла травой). Так чего же сейчас землянку бояться? Не съест же.
Но и Толик никуда не спешил, заглядывал в черный провал с опаской.
— Ну, давай, ныряй, ласточкой. — подбодрил Серега, хихикнув. — Не бойся, мы с тобой. Или ты принюхиваешься?
— Еще чего! Я размышляю… Прыгаем друг за другом. Только сразу, чтобы я там один… в темноте не сидел, хорошо?
— А ты взял с собой фонарик, или спички какие-нибудь?
Толик выудил из кармана зажигалку:
— Вот. У меня бабушка курит. Но у нее зажигалок много, так что все нормально, не заметит.
— Или подумает, что ты тоже теперь куришь и выпорет тебя как следует.
— Не выпорет. Она мне верит. Я же хороший мальчик, не то, что некоторые.
И с этими словами Толик нырнул в черное отверстие-вход. Прямо головой вперед, ласточкой. Бесстрашный.
На мгновение Вовка подумал, что он бы так не смог. У Вовки, чуть что, ноги становились будто ватными, а двинуться с места было очень сложно. Но потом он сделал шаг, еще один… Из черноты провала дыхнуло сыростью, а там, в глубине, если присмотреться, можно увидеть тонкий лучик света…
— Толик?! Ну, как там, внутри? — крикнул Вовка, присев на корточки перед отверстием.
Артем и Серега подошли ближе, встали за Вовкиной спиной и вытянули шеи, будто можно было что- нибудь разглядеть в этакой темноте.
Сначала никто не отозвался. Потом голос Толика, далекий, будто с другой стороны земли:
— Здесь круто! Прыгайте ко мне! Самая настоящая землянка!
— Страшно! — выразил всеобщее мнение Артем, оглядывая остальных вытаращенными глазами. — Я вот так ни разу не боялся! Это вам не книжку про вампиров ночью читать с фонариком и под одеялом…
— Никто нас там не съест. Прыгаем? — Вовка и сам боялся не меньше, но Толик же прыгнул. А чем Вовка хуже?
Мы, мурманчане, ребята закаленные, решил он, собрался с мыслями, вздохнул глубоко, сжал кулаки, да и полез головой вперед в темноту.
Лаз наверняка был рассчитан на взрослых людей, Вовка проскользнул без труда, только задел пару раз плечом шершавые земляные стены. За шиворот посыпалась холодная крошка, а еще показалось, что по щеке пробежал торопливый, испуганный паук. Но тут уже бояться не было ни сил, ни времени: Вовка и глазом не успел моргнуть, как вывалился из отверстия и приземлился задом на неровный пол землянки.
А сзади уже завопили:
— Э-ге-гей! Поберегись! — и мягко ударил в спину выкатившийся Артем, а за ним последовал и Серега.
Вовка поднялся первым, отряхнулся. Шорты были безвозвратно заляпаны грязью.
Внутри землянки дрожало сразу несколько огоньков, кое-как разгоняющих темноту. Из окна тянулся робкий луч света, упирался в пол, будто пытался прожечь его и двинуться дальше, к самому центру Земли.
Вовка зажмурился. Однажды дедушка научил его хорошо видеть в темноте. Это делается так: нужно закрыть глаза, медленно сосчитать до десяти, потом открыть. Глаза, привыкнув к темноте, сразу начнут хорошо видеть. Безотказное действие, всегда помогало. Так случилось и на этот раз. Вовка сразу подметил множество деталей.
Вот Толик, бродит вдоль стен и зажигает свечи в ржавых подсвечниках. Не свечи даже, а огарки, растекшиеся когда-то давно по деревянным полкам растаявшим воском.
Вот низкий неровный потолок, широкие доски, тянутся крест накрест, исчезают в темноте. И две балки-подпорки, не дают потолку упасть. Свисают густые лохмотья паутины, мечутся пауки, встревоженные нежданными гостями.
Вот под ногами рыхлый, влажный пол, комья грязи, лужицы влаги. И капает с потолка где-то, гулко, страшновато…
Вовка увидел деревянную скамейку, подошел к ней, разогнал пыль ладонью и сел. Сбоку в стене было углубление, в котором стояла свеча, а еще — ржавая кружка без ручки. Вовка осторожно дотронулся до нее. Казалось, что кружка сейчас рассыплется в труху, такая она старая, но этого не произошло. Ржавый металл под пальцами оказался теплым и влажным, как и все вокруг.
Остальные ребята мгновенно наполнили землянку удивленными возгласами.
— Ух, ты!
