возникло.
— А разве эхо от земли происходит?
Толик пожал плечами.
Вовка тоже слышал, как от их дружного смеха по землянке прошел странный глухой звук, словно действительно вздохнул кто-то… кто-то большой, могучий, величавый. И хотя в тот момент не было для Вовки ничего уютнее и роднее этой самой землянки, на короткий миг почувствовал он легкий испуг, да и волосы на затылке встали торчком. Но он, как и Толик, убеждал себя, что это всего лишь эхо их голосов. Или еще что-то в таком же духе. Не верить же в вампиров, в самом деле…
Вовка размышлял о странном глухом звуке, когда приехал домой. И за ужином вспоминал пару раз, но вкусный борщ и соленая редиска вышибли из головы дурные мысли. А проснувшись следующим утром, он и вовсе позабыл о страхах, потому что любой девятилетний мальчик живет сегодняшним днем и тем, что ждет его впереди.
А впереди его ждали друзья, видеокамера и съемки фильма.
Глава третья
По дороге к Толику Вовка встретился с Лизкой.
Дело случилось так: Вовка набрал скорость на пустынной дороге, взвинтил педали с такой силой, что велосипедная цепь зазвенела, будто ужаленная, потом свернул налево (там быстрее, мимо магазина и по гравию), потом съехал с гравия на тропинку, и вдруг увидел Лизку.
Лизка шла с зонтиком в одной руке и книжкой в другой. Поскольку тропинка была не очень широкая, а Лизка, к тому же, разглядывала цветущую вокруг сирень, столкновение было неизбежным. Вовка выкрутил руль, нажал на тормоза и зажмурился. Велосипед занесло. Лизка тихо ойкнула. Вовка почувствовал удар, потом неведомые силы подхватили его и бросили кувырком в траву.
— Вовка!
Кажется, Лизке не сильно-то и досталось.
Вовка сел в траве, подтянув ноги, обхватил руками колени. Голова слегка кружилась. Рядышком валялся велосипед, поскрипывая вращающимся передним колесом.
— Принесла нелегкая. — проскрипел сквозь зубы Вовка.
С Лизкой у него были связаны не самые приятные воспоминания. Как и всякий мальчик в его возрасте, Вовка питал к девочкам необъяснимое влечение. Хотелось легонько стукнуть одну из них портфелем по голове, или ущипнуть за шею, или потаскать за косичку. Разговаривать с девчонками обычно было не о чем, да и какой с ними разговор — они же девчонки! У них на уме только мультики про волшебниц, сережки всякие, бусы, колечки, украшения на портфели и пеналы, танцы и пение.
С Лизкой дело обстояло иначе. С Лизкой Вовка хотел общаться, и не хотел дергать ее за косичку или бить, пусть даже легонько, чем-нибудь по голове. Вот только она не отвечала взаимностью…
Познакомились они в прошлом году, в середине лета. Вовкина бабушка наварила огромную кастрюлю кукурузы и понесла ее продавать. Вовка увязался следом (куда подевалась троица его друзей, он уже не помнил) и провел полдня, исследуя лабиринты огромного станичного базара. У базара была особая, непередаваемая атмосфера. Здесь смешались сотни, а то и тысячи запахов. Пахло рыбой, мясом, кофе, мылом, шампунем, остро — духами и терпко — туалетной водой. Вился легкий запашок стирального порошка, растворялся под натиском пышного аромата цветов, а чуть дальше атаковали запахи свежих фруктов. Бабушкина вареная кукуруза тоже пахла по своему. От обилия запахов у Вовки начинала кружиться голова.
А и люди на базаре были интересные и необычные. Двое пожилых людей, с огромными животами, с сединой на висках, продающие один морскую рыбу, а второй разнообразную икру, сидели за прилавком и сосредоточенно проводили партию в шахматы, причем, судя по возгласам, партия длилась у них уже не один день, но никто не хотел уступать. Пожилая женщина, близкая бабушкина подруга, с редкими усиками над верхней губой, нацепив большие очки, читала вслух вопросы из кроссворда и, получив ответ, сначала комментировала, а потом вписывала. Неподалеку же щуплый паренек лет двадцати продавал сотовые телефоны, ковырялся в батарейках, подбирал людям нужные наушники и торговался по любой мелочи. Кто-то увлеченно рассказывал о том, как хорошо жить в Европе, кто-то делился новостями, кто-то пересказывал последнюю серию любимого сериала. И посреди всего этого стоял Вовка и помогал бабушке продавать кукурузу.
Торговля в тот день шла бойко. Бабушка не успевала наполнять пластиковый стаканчик рассыпной солью. Вовка выдергивал горячий кочан, дул в него, солил и, улыбаясь, протягивал покупателю. Продавать ему нравилось.
И вот в какой-то момент Вовка увидел Лизку. Вернее, сначала он увидел ее бабушку: это была высокая и чрезвычайно худая женщина, в длинном белом платье и в соломенной шляпе, закрывающей глаза. Еще женщина держала над головой зонт, в надежде спрятаться от солнца. Немудрено, что кожа у Лизкиной бабушки была белой, как снег. Сама Лизка обнаружилась неподалеку. Судя по виду, ей вообще не хотелось идти ни на какой базар. Лизка стояла в толпе людей, не обращая внимания на толкотню вокруг, и сосредоточенно читала книгу. Яркие буквы на обложке гласили: 'Как совершить путешествие за 5 дней'. Но Вовка, если честно, смотрел не на книжку. Он разглядывал Лизку. Она была… ну, скажем, симпатичная. В меру курносая, с робкими веснушками на щечках, рыженькая, с опущенными на лоб изогнутой челкой, а на плечи — двумя косичками. Глаза у нее тоже были рыжие, то есть, темно-оранжевые, почти коричневые.
Не сказать, чтобы Вовка влюбился окончательно и бесповоротно (а он уже знал, что такое любовь и с чем ее едят), но какое-то время не мог отвести глаз, и даже промахнулся кочаном мимо солонки.
Потом Лизкина бабушка подошла ближе и завела с бабушкой Вовки длинный разговор, из которого выходило, что бабушки знают друг друга уже давно, что они часто встречались на работе, до того, как обе ушли на пенсию, и, что, вот, непутевые родители привезли Лизку на лето сюда, а сами смотались куда-то на Дальний Восток, якобы зарабатывать денег.
— Знаем мы их Дальний Восток. — говорила Лизкина бабушка. — Почем кукуруза-то?..
Пока бабушки общались, Вовка набирался храбрости.
Случилось так, что Лизку кто-то нечаянно зацепил плечом, она отвлеклась от чтения и растерянно, задумчиво, огляделась по сторонам. Тогда-то Вовка и сделал решительный шаг.
— Привет! — сказал он, выныривая из-за прилавка. — А ты ведь Лиза, да? Наши бабушки, оказывается, знакомы. Вот ведь смех!
— Ага. — сказала Лизка, щурясь от яркого солнца. — Смешно. А тебя как зовут?
— Меня? Вовка.
Лизка захлопнула книжку, так стремительно, будто собиралась тут же ее выбросить куда-нибудь подальше.
— У тебя кукуруза есть?
— Да. Горячая.
— Дашь кочан?
— С солью?
— Еще бы.
Вовка торопливо выудил горячую кукурузу, растер солью и протянул Лизке. Почему-то Вовке казалось, что вот сейчас, в эту самую секунду, они начнут долго и о многом разговаривать, до самого вечера. И это предчувствие наполняло Вовку чем-то воздушным… Но Лизка взяла кукурузу, сказала: 'Спасибочки' и, залившись детским задорным смехом, пошла прочь от прилавка.
Вовка растерянно проводил ее взглядом. Не ожидал он такого подвоха. Лизкина бабушка, тем временем, купила кукурузы, завернула кочаны в прозрачный пакет и, потрепав Вовку по голове ('Хороший у вас внук растет, Раиса Филлиповна') пошла следом за исчезнувшей в толпе Лизкой.
Вот тебе и раз. У Вовки на весь день испортилось настроение. А следующим утром он выбрался на улицу на велосипеде и исколесил всю станицу, разыскивая новую случайную знакомую. Лизка нашлась на
