– Анатолий, кто же еще? – возмущенно ответил он.
Я почувствовала себя неверной женой, которая не решалась открыть дверь супругу и гадала, кому из любовников, пришедшему в неурочный час, принадлежит голос. Даже легкие угрызения совести тронули мое сердце. Надо было срочно спасать положение.
– Ах, Анатолий, ну наконец-то! – воскликнула я. – Думала, вы меня совсем забыли, а вы вот позвонили.
– Да, Анатолий, – его голос заметно потеплел. – Ну, как, какие планы на вечер? Я сейчас свободен.
– Для вас я свободна всегда. Иронии Анатолий не уловил.
– Вот это хорошо! А ты где сейчас находишься территориально?
– Территориально – на лестнице. Анатолий коротко гоготнул.
– По-яс-ня-ю, – по слогам выговорил он. – В каком районе?
– Московском.
– Надо же, бывает такое удачное совпадение, а я тут работаю на Варшавской в отделении милиции, – радостно ответил Анатолий.
Я оказалась черствой, не найдя в себе сил разделить его радость. Вообще, с тех пор, как стала общаться на сайте знакомств, мне удалось узнать себя лучше. Замечая за собой многочисленные недостатки, в тот момент выяснила, что я, вдобавок, малодушна. Мне следовало признаться Анатолию честно, что мне достаточно и пары фраз, чтобы понять, что мы не подходим друг другу, и прекратить разговор. А я продолжала ломать комедию, потому что не научилась говорить «нет».
– Слушай, – продолжил Анатолий, – я тут твою фотографию смотрел. Ты какая-то высокая. Ты, вообще, какого роста?
Я была настороже, как заядлый участник викторин. Меня уже спрашивали про размер обуви, любимые цветы, знак зодиака, и могу ли я подыскать комнату для аренды двум студентам из Калмыкии. Однажды позвонил Павел-28 и повел свои вопросы томно и неторопливо, как караван верблюдов через пустыню:
– А в год какого зверя ты родилась? – говорил он медленно нараспев так, что веки смежались сами собой.
– А какой знак зодиака? – не выслушав ответ, продолжил он.
– На убывающей Луне? – тянул Павел. Ясность в вопрос лунного цикла я не внесла, а в остальном предоставила исчерпывающую информацию. Прослушав ответы, Павел замычал после паузы:
– Ммда, столько информации сразу, надо осмыслить, переварить как-то.
От одного его голоса я уже клевала носом. От встречи я уклонилась, побоявшись сладко уснуть прямо за столиком в кафе, подперев ладонью щеку.
Анатолию ответила, что рост указан в анкете – 168 см.
– Давай сразу как-то, ну знаешь, определимся, – Анатолий вздохнул. – Тебя не смущает, что я буду ниже ростом?
– Любви все росты покорны, – без энтузиазма ответила я.
– Вот и я говорю. В крайнем разе, я могу на цыпочках ходить, а ты будешь нагибаться, – он рассмеялся. Ничто так искренне не смешит людей, как собственные шутки. – Лады. Выяснили. А ты драники любишь?
– Обожаю!
– А борщ? – недоверие и подозрение сквозили в его голосе. Казалось, я безвозвратно упаду в его глазах, если отдам предпочтение харчо или щам.
– Любимое блюдо! Я готовлю его, как никто!
Чистая правда! Так испортить первосортные продукты, как я сделала это в прошлый мамин отпуск, способен не всякий.
Чувствовалось, он уже потирает руки от удовольствия.
– Подходит! Все подходит! Ты смотри, ни с кем не встречайся больше. Ты теперь моя. Слышишь? – зазвучали требовательные нотки.
Я робко напомнила, что мы еще не виделись. Он был беспечен и самоуверен.
– Ты мне уже подходишь, а уж после встречи тем более.
Мы условились встретиться перед библиотекой у фонтана. На широкой гранитной лестнице, сокрытый за кустом роз, стоял Анатолий.
Он протянул цветы, восхищенно сверкая глазами из-под густых огромных бровей. Брови, длиной с мой мизинец, самое замечательное в его наружности, колдовски притягивали взгляд, как я ни старалась его отвести и смотреть на лацкан пиджака, на галстук. Взгляд, с фатальным упорством, устремлялся в самую гущу. Брови беспрепятственно росли параллельно горизонту, причудливо переплетаясь на переносице, шевелились, живо отражая всю гамму переживаний хозяина: радость, гнев или смятение, – и покачивались на ветру. Мы присели в круглосуточном кафе. Было за полночь. Съели по блину, запили чаем. Мне отчаянно хотелось спать, и я сонно улыбалась, представляя, какое, должно быть, удобство в дождливую погоду приносят такие великолепные брови. Анатолий был бодр и держался молодцом. Он повествовал о трудностях службы в милиции. Но доверительно добавлял вполголоса, что без хлеба мы с ним не останемся: курорты всякие, приоденет, дача у него.
– Пусть ты там себе не думай! Заживем! – отрапортовал Анатолий и громко хлопнул ладонью по столешнице. Я подпрыгнула вместе с посудой на столе.
Тем не менее, я сохранила самые теплые и благодарные воспоминания о том вечере. И, расставляя розы в вазе, хвалила небеса за то, что Анатолий не утруждал себя поцелуем на прощание, утыкаясь в мое лицо бровями, а лишь крепко пожал руку и пожелал доброй ночи, считая дело решенным настолько, что впору «сватов засылать».
К четвертой встрече я очерствела, как городской батон без упаковки. Палеозойской черствостью. Я переписывалась, изучала анкеты, по несколько часов в день пропадая в Интернете. И уже ничему не удивлялась, как венеролог, пресыщенный общением с человеческой подноготной. Чем сильнее я налегала на весла, тем быстрее встречное течение уносило меня от цели.
«Моралистки, – заявлял Урфин-43,– пишите. Мне нравится переводить вас в папки „удаленных' и нажимать „очистить'». Ему вторил Сергей-29: «Так радостно спонсировать порядочных девиц».
Евгений-32 из Петрозаводска педантично расставил все точки над «Сообщаю для гуляк и развлекающихся – тачка у меня не крутая. Жилье есть, но оно вам вряд ли достанется, исключая тот случай, если мы поженимся».
«С подобной жизненной установкой Евгений-32 вряд ли когда-нибудь женится, зорко оберегая свое жилье в Петрозаводске от колониальных посягательств», – злорадно думала я.
Света, узнав о моих поисках, определила идею Интернет-знакомства емко и категорично, как она умела:
– Бесовщина! Ну наконец-то извращенцы, шизофреники и прелюбодеи нашли себе клуб по интересам. И ты, фефела, туда же! Возьмите меня, братцы, в жены, я тут с котиком недалеко проживаю. Ты же интеллигентная женщина, Марина, – шумела она.
«Интеллигентная женщина» прозвучало как оскорбление.
– Альтернативные предложения? – сухо интересовалась я. – Только по существу.
– Может, еще сходишь на танцы для тех, кому за тридцать? – не унималась подруга.
В четверг предстояла встреча с Александром-39. А накануне в среду вечером я разволновалась так, что пришлось выпить успокоительное.
«Зачем опять куда-то идти, опять вести бессмысленные разговоры с чужим, незнакомым человеком?» – с тоской думала я.
Он припарковался у кафе и позвонил:
– Марин, это Саша. Выходи, я в черном «БМВ». У входа увидишь.
Александр открыл дверцу...
Я не запомнила его лица. Бывают такие лица, стирающиеся из памяти, едва отведешь взгляд. Только части, как пазлы в коробке, рассыпались в памяти – прямой, тонкий нос, выступающий вперед подбородок, широкие скулы, холодные глаза. Он развернулся вполкорпуса, придирчиво осмотрел меня. Молчание затягивалось. Я заерзала в кресле:
