Друзья Путина: новая бизнес-элита России

соцподдержки. Второй пункт данного документа предписывал перечислить в эти фонды деньги, которые КПСС через обкомы рассовала по региональным банкам, то самое «золото партии». Ковальчук утверждал, что средства Ленинградского обкома были возвращены мэрии в 1992 г. Конечно, из-за лавинообразной инфляции рубль тогда обесценился. Но тем не менее. Если у фонда были счета в банке «Россия», что следует из данных журнала Forbes, то 50 млн «золота партии» могли и не покидать пределов банка Ковальчука.

Кроме коммунистических денег и выручки от продажи гуманитарной помощи фонды соцподдержки должны были наполняться средствами от переоценки остатков продукции и товаров в связи с либерализацией цен и доходами от приватизации федерального и муниципального имущества. А приватизация молодой стране предстояла нешуточная.

Петербургский фонд соцподдержки, судя по всему, не бедствовал. По итогам 1995 г., как следует из бюджета Санкт-Петербурга за этот год, доход территориального фонда социальной поддержки превысил 2 млрд руб. – что-то вроде $500 млн. Почти $1,5 млн из них – остаток средств на начало года.

Глава 6 Нефть в обмен на продовольствие

Сообщения о связях между мной и Путиным сильно преувеличены.

Геннадий Тимченко, письмо в Financial Times

Можно сказать, что Геннадию Тимченко повезло. С юных лет его жизнь так или иначе связана с заграницей. То, что для обычного советского человека, жившего за железным занавесом, являлось недостижимой мечтой, для Тимченко было обычным делом. Геннадий родился в семье военного в Ленинакане, но часть его детства прошла в ГДР[58]. После окончания Ленинградского механического института какое-то время он поработал на Ижорском заводе, а потом его пригласили на работу в Министерство внешней торговли СССР[59]. Там же Тимченко познакомился со своими будущими партнерами по бизнесу – Андреем Катковым и Евгением Маловым.

По рассказам Каткова, в курилке министерства они втроем обсуждали различные торговые идеи и схемы[60]. Проработав во внешнеторговом ведомстве пять-шесть лет, в 1987 г. они попадают, как сейчас сказали бы, в реальный бизнес, откуда и начинается их стремительный взлет.

В советский период добытую в стране нефть и произведенные нефтепродукты на экспорт продавало хозрасчетное предприятие «Союзнефтеэкспорт» (позже оно будет преобразовано в компанию «Нафта- Москва»). Но в конце 80-х нефтеперерабатывающие заводы в числе 70 избранных предприятий получили возможность самостоятельно продавать свою продукцию за рубеж в статусе спецэкспортеров и принялись создавать в своей структуре внешнеторговые подразделения. Такое подразделение (его назвали государственным внешнеторговым объединением «Киришинефтехимэкспорт») появилось и на Киришском НПЗ. В его создании активно участвовал Андрей Катков, сотрудник Министерства внешней торговли[61]. Объединение возглавил заместитель директора завода Адольф Смирнов, а трое сотрудников министерства – Катков, Малов и Тимченко – перешли к нему на работу заместителями.

Киришский нефтезавод – предприятие удачное, особенно если идет речь о поставке нефтепродуктов на экспорт. Во-первых, это один из трех крупнейших НПЗ страны. Во-вторых, это самый близкий к западной границе нефтезавод. Во-вторых, рядом есть несколько портов – в Санкт-Петербурге и прибалтийских республиках, откуда товар танкерами можно переправить в скандинавские страны. Из Киришей до потребителя – практически рукой подать, значит, есть возможность сэкономить на транспортных расходах. Главное, правильно настроить все бизнес-процессы.

Именно этим – оптимизацией схем доставки нефтепродуктов – Смирнов, Тимченко, Катков и Малов занялись сразу же, и, нужно сказать, добились в этом значительных успехов. У каждого из них был свой фронт работы. Катков в «Киришинефтехимэкспорте» отвечал за инвестиции, Малов – за транспорт, а Тимченко – за контакты с иностранными покупателями[62].

В 1990 г. бывший сотрудник советского торгпредставительства в Швеции Андрей Панников вместе с коллегами по «Союзнефтеэкспорту» создал совместное советско-голландское предприятие «Юралс».

С голландской стороны в СП вошла компания Sadko Oil. Панников привлек еще партнеров – пароходство «Волготанкер» и «Киришинефтехимэкспорт»[63]. Тимченко перешел на работу в одно из подразделений СП – Urals Finland, а Киришский завод стал первым клиентом «Юралс». Торговали полугодроном, это утяжеленный мазут, для продажи которого не нужно было получать специальную лицензию Со временем бизнес по торговле нефтью и нефтепродуктами набирал обороты. Но Панникову этого было мало – он хотел заниматься еще и добычей нефти.

Примерно в то же самое время «Киришинефтехимэкспорт» отделяется от завода, становится самостоятельной внешнеторговой хозрасчетной фирмой со статусом спецэкспортера нефтепродуктов. Финское представительство «Юралса», то самое, где работал Тимченко, – Urals Finland – становится чуть ли не единственным зарубежным покупателем нефтепродуктов с Киришей.

«Для того чтобы продавать нефтепродукты на Запад, нужно было проводить огромное количество согласований по каждому контракту. Если бы мы работали по разным контрактам с различными клиентами, то можно было бы погрязнуть в оформляемых документах. Поэтому у нас был главный контракт с “Юралс”, а через нее нефтепродукты уже продавались клиентам. Это был своего рода способ избежать лишних бюрократических процедур», – рассказывал журналу «Фокус» бывший сотрудник «Киришинефтехимэкспорта»[64].

Внешнеторговой фирме удалось сохранить самостоятельность и после создания нефтяной компании «Сургутнефтегаз», в состав которой вошел киришский завод без «Киришинефтехимэкспорта». Тем не менее «Сургутнефтегаз» сохранил взаимоотношения с трейдерами. Зачем менять отлаженную схему?

Примерно в то же самое время расходятся пути «Киришинефтехимэкспорта» и СП «Юралс». О причинах «развода» ничего не известно – возможно, продавцам нефтепродуктов из Киришей захотелось большей самостоятельности. И они ее получили. Менеджеры «Киришинефтехимэкспорта» стали торговать нефтепродуктами без «Юралс», выкупив у Панникова Urals Finland, на которую были замкнуты продажи в Европе. Бывшее финское подразделение СП «Юралс» переименуют в International Petroleum Products Oy (IPP). После этого Тимченко и Панников больше не общались, как уверял последний в интервью Forbes[65].

«Киришинефтехимэкспорт» в 1995 г. был приватизирован. На его базе создали акционерное общество открытого типа «Кинэкс», в котором государству отошло 49 % акций, а контрольный пакет оказался в руках трудового коллектива, возглавляемого все той же четверкой – Смирновым, Катковым, Маловым и Тимченко.

Структуры, связанные с ними и IPP, приватизировали госпакет «Кинэкса», выиграв в 1996 г. инвестиционный конкурс РФФИ[66]. Но компания просуществовала недолго. После финансового кризиса «Кинэкс» признали банкротом, его место заняла новая структура с похожим названием – «Кинэкс Инвест». На этот раз ее единственными акционерами стали топ-менеджеры обанкротившегося «Кинэкса», точнее, принадлежавшие им фирмы «Новые технологии», «Февраль», «Успех» и «Союз».

Любопытные детали бизнеса «Кинэкса» выяснились в ходе недавнего судебного процесса в Высоком суде Лондона по иску «Совкомфлота», крупнейшего российского пароходства, к его бывшему руководителю Дмитрию Скарге.

В 90-е, в период становления, у «Кинэкса», где за транспортную часть отвечал Малов, был совместный бизнес с бывшими менеджерами судоходной компании. До 2004 г. «Совкомфлот» возглавлял Скарга, а потом, не дожидаясь окончания срока контракта ушел из компании и стал сенатором. Правда, законотворчеством занимался недолго, а в 2005 г. покинул страну и обосновался в Великобритании. «Совкомфлот» обвинил Скаргу в том, что он дешево отдавал в аренду танкеры госкомпании собственным офшорным компаниям, а те якобы потом эти корабли «пересдавали» по рыночным ставкам. Разница, по словам обвинения, шла в карман Скарге и его компаньонам.

ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА ПО ИСКУ «СОВКОМФЛОТА» К ДМИТРИЮ СКАРГЕ:

В 1992 г. г-н Малов в интересах Kinex Partners («Кинэкс») (топ-менеджмента «Киришинефтехимэкспорта») предложил г-ну Никитину (предпринимателю, проходящему по делу