Немедию, где предположительно находилось главное гнездо секты — разведывать и разнюхивать.
— Завидую ему, — сказал тогда Конан с непонятным выражением на лице. — И уважаю. Обладая таким способностями, любой каттакан смог бы запросто захватить власть над нашим миром, но эти существа совершенно нечестолюбивы. Вдобавок, Рэльгонна почти невозможно убить — лично видел в Бритунии, как ему отрубили голову…
— Чего? — поперхнулся я. — По-моему, голова у него на месте.
— Новую отрастил. Понимаешь, Рэльгонн как-то проговорился, что у него по всему телу разбросано… как бы это поточнее сказать? Разбросано множество «запасных мозгов» величиной с орех. Если голову отрубают, один из этих мозгов начинает работать вместо потерянного. А уж отрастить себе новую руку, ногу или башку — для каттакана дело одной-двух седмиц. Здорово, правда?
Конан отправился спать, да и я почти моментально провалился в глубокий сон. Вопреки ожиданиям, кошмары не мучили и упыри с окровавленными клыками в сновидениях не являлись.
— …Ваш костюм, господин барон.
— Отлично Джигг, — кивнул я, передавая камердинеру опустевшее блюдо. — Так, а почему герб спороли?
Действительно, на груди чистенького колета теперь не наблюдалось вышитого герба барона Омсы, который создавал мое дутое «инкогнито».
— Я сожалею, господин барон, но если верить «Большому гербовнику Аквилонского королевства», прежняя эмблема принадлежала роду Лингенов, а не Юсдалей. Позволю себе заметить, что ношение чужого герба законодательными уложениями нашего королевства не поощряется.
Я не нашелся с ответом. Вот въедливый какой! Впрочем, это своеобразное проявление заботы — Джигг не хочет, чтобы у меня были неприятности.
— Хорошо, идите. Я буду одеваться.
— Как прикажете, господин барон.
Я предполагал, что вся наша компания уже собралась в кабинете Ройла, однако провожавший меня камердинер сообщил, что его величество и ее величество ныне изволят вкушать завтрак, месьор Гвайнард из Гандерланда доселе не проснулся, а у графа Вилькона сидит здешний лекарь, поскольку месьор граф чувствуют себя дурно.
— Да, неплохо он вчера башкой треснулся, — сообщил я и тут же перехватил укоризненный взгляд Джигга, который не терпел вульгаризмов, которых я нахватался от короля.
— Можно сказать и так, господин барон…
Пока мы пробирались замковыми лабиринтами в закатное крыло, где обитал Ройл, я не переставал удивляться, насколько велика резиденция маркграфа. В половину тарантийского замка короны, это точно. Прислуги мало, стража находится только снаружи, посему дворец производит впечатление весьма безлюдного, но обитаемого — нигде ни пылинки, лампы и свечи, освещающие сводчатые коридоры, постоянно меняют, в помещениях тепло и нет сквозняков. Достойное жилище достойного лорда.
Джигг остановил меня около величественных двустворчатых дверей, украшенных пышной резьбой по дереву, извлек откуда-то небольшой церемониальный жезл и трижды ударил по закрепленному на двери бронзовому кругу. Засим распахнул обе сворки и пафосно возгласил:
— Его милость Хальк, младший барон Юсдаль, тайный советник короны и кавалер ордена Большого Льва к его светлости графу марки Малверу Ройлу, владетелю Ройла, Антага и Крисба!
Я немедленно почувствовал себя какой-нибудь коронованной особой, наносящей государственный визит другой такой же особе. Не хватало только фанфар и гвардейского караула с мечами наголо в положении «подвысь».
Джигг посторонился, впуская меня в кабинет.
Разумеется, первым делом я обратил внимание на дрыхнущего возле самого стола его светлости хэллхаунда по имени Пончик. Жуткая зверюга даже не шевельнулась при появлении гостя, а продолжала, как выразился бы киммериец, сопеть в две дырки, причем над означенными дырками иногда появлялись тоненькие струйки дыма, пахнущие кузницей.
— Заходите, Хальк! — раздался знакомый низкий баритон. — И не обращайте внимания на Джигга. Его пристрастия к старинным традициям, безусловно, похвальны, но иногда Джигг хватает через край, и это не всем нравится.
Ройл еще не стар — кажется, маркграфу только в прошлом году исполнилось сорок лет. Строен, подтянут, худощав. Лицо загорелое, как это часто бывает у провинциальных дворян, проводящих много времени на свежем воздухе. Одет скромно, но красиво — синий бархат с золотом, гербовые цвета. Дело в том, что династия Ройлов настолько древняя, что не гербовом щите маркграфа вообще нет никаких изображений — только ярко-синее поле в золотом окоеме. Известно ведь, что чем стариннее род, тем проще его символы, а предками Ройла были Первые Короли…
Однако маркграф не унывает из-за столь плачевного положения дел с геральдикой и в угоду своей выдающейся эксцентричности лично придумал себе неофициальную эмблему — ушастую голову хитрой мыши. Само собой, что это привело в ужас всех благородных дворян с грифонами, фениксами и львами на гербах, а особенно геральдическую коллегию в Тарантии — последняя использование мышиной головы на государственных церемониях запретила безусловно и категорически. Где это видано, чтобы потомок Алькоя и Олайета (каковыми, кстати, являются все три дворянина, носящие титул маркграфа Аквилонии — Ройл, Карндон и Тарбей) носил вместо благородного животного изображение непотребной хвостатой твари? Но Ройлу на столичных консерваторов было решительно плевать, и серебряная мышка так и осталась его личным символом.
Кабинет ничего себе. Большой, но не огромный, мебель скромная, из черного дуба. Непременный камин с потрескивающими березовыми поленьями, темно-красный ковер, шкафы с книгами, здоровенный стол, заваленный горой пергаментов. Слегка напоминает рабочий кабинет короля в тарантийском замке — никаких излишеств.
— Вот мы и встретились в моем родовом гнезде, — Ройл поднялся мне навстречу. — Как вам замок, барон Юсдаль?
— Очень солидно, — честно признался я. — Никогда в жизни подобных построек не видел.
— Да, досточтимые предки постарались. Уверен, второго такого оборонительного сооружения нет на всем Закате, да и за Вилайетом тоже. Как доехали?
— Ужасно, — сказал я, усаживаясь, и приготовился было рассказать о наших печальных приключениях, но Ройл меня опередил:
— Мне докладывали. Я приказал своим орлам следить за округой в четыре глаза, как только появится ревенант, с которым вы имели несчастье столкнуться, мы примем меры по его изловлению — хочу присоединить сие чудо к своей коллекции.
— Изловлению? Коллекции? — я раскрыл рот и машинально покосился на сонливого хэллхаунда.
Ройл рассмеялся.
— Хальк, не бойтесь, Пончик вас не укусит. Эти собаки-демоны отлично приручаются, если, конечно, взять их на воспитание немедленно после рождения. А у меня есть возможность… э… проникать в те области Универсума, где они обитают.
— В Черную бездну? — заикнулся я. Сложилось впечатление, что Ройл меня разыгрывает.
— Можно сказать и так… Впрочем, я потом расскажу. Сначала о делах. Итак, вы все-таки встретили месьора Гвайнарда и, насколько я знаю, спасли ему жизнь. Это очень радует, поскольку мне необходимо срочно снестись с Хранителями гильдии Ночной Стражи. Я подозревал, что за представителем гильдии, направленным ко мне Хранителями, начнется охота, однако не думал, что Черное Солнце будет действовать столь нагло и одновременно бездарно. Впрочем, их ошибки нам только на руку.
