грабителем. Тот издал глухой смешок.
— Неплохая позиция, мне нравится.
Надо было вставать и немедленно уходить, чтобы не слышать больше грязных намеков, но… Ширли вскинула голову — и в прорези шлема мелькнули медные волосы, знакомый розблеск зеленых глаз…
— Брэнд?!
Мотоциклист снял шлем и одарил Ширли своей неповторимой кривой усмешкой. Особо виноватым он не выглядел, и ярость Ширли вспыхнула с новой силой.
— И что это вы здесь делаете? Сбить меня решили?
— Ничего подобного. Я просто ехал, смотрю — вы идете под дождем. Честно говоря, сначала я обратил внимание на ваше одеяние. Потрясный цвет.
— То есть вам не понравилась моя кофта, и вы решили меня обдать из лужи?
— Я не видел эту лужу. Занят был, смотрел на тебя. Тебе холодно?
— Даже если и так, то вы в этом и виноваты.
— Не думаю. Когда я тебя заметил, ты уже напоминала тонущую крысу…
— Что?!
— Хорошо, мокрую курицу.
— Слушайте, что это вас все на животных тянет? То глаза у меня, как у щенка, то на крысу я похожа, то на курицу! Прямо скотный двор, а не женщина.
— Что поделать. Я вырос на ранчо.
— Думаю, что должна благодарить небеса за то, что не пахну, как стадо свиней, если следовать вашей логике…
— Вполне может быть. У меня пока не было возможности принюхаться.
У нее в голове шумело от адреналина и возбуждения. Что с ней творится? Она в жизни ни с кем так не разговаривала. Единственные люди, е кем она в принципе иногда была не согласна, отец и ее муж просто отмахивались от ее возражений — и она покорно соглашалась с этим. Но Брэнд Мэрфи! С ним она ссорится уже второй раз за день! И почему-то ей хочется, чтобы последнее слово осталось за ней.
— Вообще-то минуту назад я влетела прямо в вас, вы не заметили?
— Заметил. Но ты же не в нос мне влетела. Ты уверена, что не заболела? Что-то ты вся красная.
— Как петух?
— Не думал об этом, но если ты настаиваешь…
Она сердито отпихнула его руку и тут же пожалела: от ладони Брэнда шло тепло.
— Так что вы здесь делаете?
— Спасаю деву в беде.
— То есть сначала доводите ее до беды, а потом спасаете?
— Ты всегда такая?
— Какая?
— Колючая.
— Знаете, вы со мной сейчас так разговариваете… будто я младшая сестренка вашего лучшего друга и мешаю вам заняться вашими мужскими делами!
— О, не говори о сестренках! У меня была детская психотравма! Младшая сестренка моего лучшего друга выросла, стала обалденной красоткой и вышла замуж за другого. За игрока в гольф. А я побоку.
— У вас еще будет шанс. Браки в наши дни недолговечны.
— Только не в моем случае.
— Так вы женаты?
Она очень старалась, чтобы в голосе не прозвучало разочарование.
— Нет. Но когда женюсь… Это не будет одним из этих, брачных контрактов на время. Брак — это навсегда, так я думаю и не вижу смысла в разводах. Все можно решить, если поговорить друг с другом откровенно.
— Мне кажется, это очень упрощенный подход.
— О, да ты и в этом эксперт! Замужем?
Говорил он совершенно легкомысленно, но выдал его взгляд, который Брэнд метнул на безымянный палец Ширли.
Ей не хотелось лгать, но и правду говорить она опасалась. Если Брэнд начнет докапываться до истины… Что-то ей подсказывало, что он — докопается.
— Нет, я не замужем.
— Так откуда тебе знать?
— Можно многому научиться, только наблюдая.
Брэнд решительно переложил шлем в другую руку и отрезал:
— По МОИМ наблюдениям, девяносто девять процентов проблем в личных отношениях возникают из-за недостатка общения. Либо из-за лжи.
Ширли вся подобралась, исподтишка изучая лицо Брэнда. Неужели он вспомнил ее у ворот Гейтсвилля? Подозревает, что автор статей — она, но хочет, чтобы она сама призналась? Нет, не похоже.
ЛОЖЬ. Это слово повисло между ними в воздухе, впрочем, Ширли не особенно переживала. Она не солгала Брэнду, она просто не сказала правды.
Надо полагать, и он был не до конца откровенен. Вообще, создавалось впечатление, что оба они сейчас разводили теории, основываясь на собственном опыте и изо всех сил стараясь скрыть это.
Надо прервать паузу. Лучшая защита — нападение.
— Я думаю, вам пришлось долго наблюдать, чтобы выйти на такие потрясающие цифры. Девяносто девять процентов!
— Ты мне не веришь?
— Я этого не сказала. Просто интересно, откуда взялась цифра. Вы не сказали «большинство» или «значительно больший процент», вы использовали цифры. Вы не думаете, что для политика может быть опасно оперировать цифрами, реальность которых он не может доказать?
Она ожидала презрительного фырканья, снисходительного сообщения, что мир политики он знает лучше, одним словом, чего-то обидного. Вместо этого Брэнд рассмеялся, и напряженные нервы Ширли вздрогнули при звуках этого хриплого сексуального смеха.
Она может сколько угодно сражаться с Брэндом, испытывать к нему недоверие и антипатию — ее собственное тело все разно предаст ее в самый ответственный момент. Ее тело реагирует на Брэнда совсем иначе…
Дистанция! Надо соблюдать дистанцию, вот и все. Не говоря больше ни слова, Ширли развернулась и бросилась вперед по темной улице. Ей удалось миновать полквартала, когда рядом снова повеяло запахом мокрой кожи и горячего металла, бензина и знакомого одеколона. Потом рядом с ней на уровне плеча появилась ее собственная сумка, которую без особого напряжения сжимала также хорошо знакомая мускулистая рука, затянутая в черную кожу.
— Ничего не забыла?
Она молча забрала сумку и пошла дальше, а Брэнд заглушил двигатель и катился рядом с ней, отталкиваясь ногами. Потом неожиданно тихо спросил:
— Я тебя обидел?
— Что?
От неожиданности она посмотрела ему в глаза и тут же поняла, что это ошибка. Поспешно отвернулась, чуть ускорила шаг.
— Послушай… я не над тобой смеялся.
— Я поняла, поняла. Я просто опаздываю, вот и все.
— А ты всегда так уходишь, да? Не попрощавшись?
— Ну ты же появляешься без всякого «здрасте»?
— Туше. Ты всегда выигрываешь в спорах?
Она замерла на месте и повернулась к нему.
— Никогда. Я даже не вступаю в споры, не говоря уж о том, чтобы их выиграть.
