Попытка говорить 1. Человек дороги

'Мой меч. Он тоже несёт мету благословения. И годится не только для аккумуляции Силы и веерной атаки молниями'.

'Деталей не надо'.

'Почему?'

'Потому что меня-то как раз взяли, как ты догадываешься. И до тех пор, пока я остаюсь принёсшим клятву вассалом Сейвела, мне лучше не знать о тебе слишком много'.

'Так вот оно что…'

'Не надо жалости. Меня тоже, знаешь ли, недооценили. Как только представится возможность, я слиняю из Черноречья, и клятва второго яруса меня не остановит'.

'Каким образом ты собираешься освободиться от неё?'

'Ну, у меня свои способы. Рассказ о них лучше оставить на потом. Но будь свидетелем: я обещаю, что те-арр пожалеет и о том, что принудил меня поклясться, и о методах принуждения'.

'Так ты клялся под давлением?'

'А ты думал, я только и мечтал о службе под чьей-нибудь сильной рукой?'

'Извини'.

'Не за что. Скажи лучше, тебе известно хоть что-то о судьбе Лады?'

'Нет. Скорее всего, её взяли вместе с тобой. Прости'.

'За что?'

'За то, что не смог о ней позаботиться. За то, что не успел создать астральный поводок для неё тоже…'

'Айс, ты чудо. Сам еле ушёл – и ещё просишь прощения за то, чего в принципе сделать не мог! Нет, ты тут ни при чём. Это я влез в болото обеими ногами, да ещё Ладу втащил…'

'Тогда я тоже скажу кое-что, а ты стань мне свидетелем. Если вам с Ладой понадобится моя помощь при вылезании из болота, посигналь. На той же полосе, что сейчас. Я буду поблизости и постараюсь помочь, чем сумею'.

'Зачем тебе такой риск, Айс?'

'Это… личное. Считай, что я помогаю тебе в возмещение старого долга. Это не вся правда, но ты сам не велел вдаваться в подробности'.

'Ясно. Ты тоже сигналь, если что. Помогу, как смогу – хотя бы советом…'

'Хорошему человеку помочь приятно, не так ли? Ну, бывай'.

Сон медленно растаял, как зелёная ледышка на лиловом покрывале хаотичных видений. Но я уже просыпался – и уносил с собой в мир дневных забот нюансы состоявшегося разговора.

Да-а-а… ловок Айс!

Чем дальше, тем сильнее становится ощущение, что подавляющему большинству известных мне менталистов он может дать хорошую такую фору – и всё равно остаться в выигрыше. В Пестроте (то есть в этом Лепестке Пестроты: зачем мне лишние обобщения?) ментальная магия не слишком хорошо развита – во всяком случае, в сравнении с тем же шаманизмом, школами стихий и первооснов, целительством и артефакторикой. Вдобавок, как говаривали у меня на родине, свято место пусто не бывает. А ведь и Видящие, и те же друиды, и даже отчасти шаманы – прямые конкуренты менталистам!

Деревья, выросшие в густом лесу и выросшие на просторе, сильно отличаются. Я привык считать ментальную магию одним из второстепенных, служебных разделов ведовского искусства, имеющим минимальную самостоятельную ценность. Привык, что в менталисты идут, как в алхимики или геоманты, лишь бедняги, обделённые Силой. По пальцам можно счесть исключения из данного правила, с которыми я сталкивался достаточно близко: разработчики Стиля из империи Гидры, пойманный и казнённый инквизицией сумрачный гений по прозвищу Кукольник, так и оставшаяся не пойманной Ткачиха. Вот и всё.

Да ещё четвёртое исключение: Айс Молния, Айс-чужак, странник Айс…

'Ладно. Хватит посторонних мыслей, пора заняться делом'.

Следующие два часа я вдумчиво и тщательно разминался. Недостаток практики в боевых искусствах, поклонником которых меня назвать сложно, я возмещал кое-какими несложными целительскими приёмами. Нет, ничего запредельного или хотя бы секретного – просто широко распространённые способы, позволяющие манипулировать своейэши. Дополненные крайне примитивными, но эффективными заклятьями, в создании которых я опирался на свои (скудные) познания о человеческой нейрофизиологии.

Вообще-то мастера-целители, идущие по тропе разрушения – едва ли не самые сильные бойцы ближнего боя. Модификации своих собственных тел в сочетании с чарами скорости и возможностью наложения контактных проклятий превращают боевых целителей в сущих монстров, уступающих разве что высшей нечисти, штурмовым големам да ещё тварям Света и Мрака из верхних иерархий. Мне до боевого целителя хотя бы в ранге подмастерья – как до Последнего домена пешком. Я даже не особенно хорошо умею пользоваться тойэши, которую вытягивает из противников мой Двойник…

Но тренироваться-то всё равно необходимо. Лучше размяться и помесить кулаками воздух, чем сидеть сиднем взаперти, изнывая от скуки.

Закончив с зарядкой, я оттащил тюфяк на середину своей камеры. Бросил его на пол (что всё равно не сделало тюфяк грязнее – скорее уж, запачкало пол). Сел, сложив ноги в полулотос, лицом к запертой двери. Выровнял дыхание, эмоции, успокоил мысли. И начал без спешки раскручивать спираль магического восприятия.

Вторая вуаль Глубины, третья, четвёртая, пятая, шестая… за седьмой вуалью сознание 'уплыло' уже довольно сильно, а восприятие собственного тела превратилось в этакий аппендикс: скромный до полной незначительности придаток к величавости мироздания. Независимо от моего желания реальность померкла. Но взгляд мой отнюдь не стал ловить меньше подробностей окружающего, наоборот: верхние грани Мрака, к которым меня притянуло из-за влияния глубоко спящего Двойника, раскрасили сущее тысячами оттенков темноты, льдистой пустоты, сосущей жажды и активного голода. Гармония мира – мрачная в самом что ни на есть буквальном смысле – заворожила меня. И с неохотой оторвался я от созерцания абстрактных магических красот ради исследования своего ближайшего окружения.

Из-под девятой вуали я казался сам себе пылинкой, абсурдно крохотной и совершенно цельной запятой на странице стеклянной книги. Я словно смотрел куда-то вниз через мощный бинокль – но не через окуляры, приближающие далёкое, а перевернув его и заглянув в объективы, отдаляющие близкое. Да, отдаляющие – но и дарующие сверхъестественную резкость зрения. Я в одно мгновение понял, что нахожусь на третьем ярусе подземелий, единых для большого комплекса зданий в самом центре Эббалка, за второй городской стеной. Я увидел все коридоры, все комнаты, все потайные ходы, лестницы и галереи, сады и фонтаны, водопроводные трубы, вентиляционные шахты. Всех людей, полулюдей, нелюдей и магов, находящихся в этом комплексе. Сокрытой от моего всевидения оказались лишь две области. Клякса толстой башни возле угрюмого прямоугольника казарм, напоённая энергиями Света, слепила мой взор. Да ещё оставался тайной кусок подземелий неподалёку от моей камеры, окутанный некой разновидностью тумана.

'Хо! А не постарался ли здесь тот самый ритуалист, спец по магическим маскировкам?'

Мысль эта совпала с заданным самому себе порогом, с точкой возврата. Сознание плавно и непринуждённо скользнуло назад. Восьмая вуаль, седьмая – и мир возвращает более привычные черты. Шестая, пятая, четвёртая, третья – пауза, подобная остановке для декомпрессии. Я не творил в Глубине никаких заклятий, я просто наблюдал… но за девятой вуалью, в безднах, знатоком которых я не могу назвать себя при всём желании, даже 'просто' наблюдение служит причиной огромного расхода энергии. На большой Глубине маг, особенно раскрывшийся, не может не терять Силу. Так раздевшийся на сорокаградусном морозе человек не может не мёрзнуть.

Подземелья, где я находился, строители отделали камнем с мощной природной аурой, рассеивающей и искажающей течения Сил. (Именно поэтому мне пришлось нырять так глубоко, чтобы сориентироваться: до пятой вуали включительно я видел сквозь стены не дальше, чем на локоть-полтора). Но глушить весь магический спектр без разбора камень не мог: по своей природе он являлся не самым плохим проводником энергий земли. Обычно я предпочитаю черпать у воды и воздуха, но это отнюдь не делает меня