Попытка говорить 1. Человек дороги

мне показалось, можно выразить словосочетанием 'искусное движение'. Но сюда же наслаивалось и 'правильное дыхание', и 'гармония изменений', и 'магия жеста', и ещё много разного. Под определённым угломтериваи мог оказаться танцем, под немного иным углом – песней, а то даже просто 'жизнью'. При этом у меня возникло стойкое ощущение, что несколько смысловых слоёв просто ускользнули от моего внимания.

В такие моменты я особенно остро жалею, что вламуо так и остался недоучкой.

- И что ты можешь делать с помощью этого умения?

- Териваи – не умение!

- А что тогда оно?

Лада посмотрела на меня, как на двухголового говорящего телёнка.

- Это…териваи.

- Благодарю за чёткое и краткое разъяснение, – хмыкнул я.

При всём сарказме, кое-что я действительно понял. Странное 'не умение' оказалось как-то связано с превращениями и с запахами. Если хилла ещё несколько раз употребит это слово в разных контекстах, глядишь, я сумею разобрать несколько новых оттенков смысла.

- Ладно. Пойдём по этапам.

Спустя некоторое время я установил путём расспросов и несложных экспериментов, что Лада не умеет зажигать огонь без кремня и огнива, не способна сдвинуть усилием воли даже песчинки, не умеет творить иллюзии, не умеет читать мысли, не… короче, не умеет практически ничего из набора-минимум начинающих магов из числа людей. Однако при этом для неё не было проблемой разглядеть объект, видимый только во второй-третьей вуалях Глубины. Когда же я дал ей свежесрубленную ветку фирраса толщиной в два пальца, она переломила её без видимых усилий. А ведь древесина фирраса заслуженно считается весьма прочной…

Неизвестно, до чего бы мы доэкспериментировались, если бы впереди не показалось небольшое поселение, огороженное стеной кафаллы. Живые изгороди, составленные из переплетённых стеблей этого растения, уступают обычному частоколу только в одном: их нельзя поставить так же быстро. Впрочем, если пригласить мага одной из 'зелёных' школ, даже этот недостаток можно устранить – за умеренную плату.

- Советую помалкивать и как можно меньше глазеть по сторонам. Взгляд вообще лучше не поднимать и капюшон не снимать, тогда, надеюсь, тебя примут за обычного смеска и не станут задавать лишних вопросов. Если знаешь, что такое скромность, будь скромнее. Общаться с местными я буду сам, всё равно ты не знаешь здешнего койне. Или знаешь?

- Не знаю.

- Тем более. И не отходи далеко.

- А зачем нам 'общаться с местными'?

- Заработок. Еда. Питьё. Ночлег. Что находится дальше по дороге. Какие опасности могут подстерегать путников, кроме встречи с охотниками за рабами, от которых я тебя спас. Поверь, Лада, темы для общения найдутся без труда.

Проход сквозь стену кафаллы был сделан нарочито узким, лишь на шаг или два шире, чем требуется для проезда торгового фургона. И перегорожен он был пусть примитивно, но надёжно: 'ежом' из ствола стального дерева с нарочно оставленными заострёнными сучьями длиной в руку взрослого мужчины. Для пешехода это препятствие оставалось вполне проходимым, потому что между нижними сучьями и дорогой виднелся полуметровый зазор. Однако у ворот, прячась за стеной кафаллы, торчала пара стражников с копьями, так что пролезть под 'ежом' безнаказанно было не так-то просто.

- Мир! – возвысил я голос, останавливаясь шагах в десяти от прохода. – Позволите ли нам пройти, уважаемые?

- Ждите, – коротко ответил один из копейщиков.

Ждать пришлось недолго: предупреждённый одним из пацанят, постоянно крутившихся у прохода, к нам уже хромал не столько старый, сколько состарившийся до срока мужчина. Надо полагать, местный шаман: для старосты Хромому не хватало солидности, а для того, чтобы получить персонального управляющего от местного тарра, поселение было маловато.

Остановившись шагах в пяти от 'ежа', Хромой неожиданно остро взглянул на нас с Ладой и так же неожиданно усмехнулся.

- Что соврёшь, пришлый? – поинтересовался он.

- Не вижу нужды врать. Нам нужен проход по вашему участку дороги. Если захочешь, можем поговорить о том, что за места лежат впереди. Если доверишься, могу сослужить службу за приют, еду и питьё, как это установлено обычаем.

- Чудо, что ещё денег за услуги не просишь.

- Может, и попрошу – смотря по тому, какая служба потребуется. Сам понимаешь, крыс в подполе извести – это одно, зверьё от полей отвадить на три урожая вперёд – другое. Больного от чирьёв излечить – третье, а начавшийся мор остановить…

- Ну-ну. Полагаешь, что могуч?

- Могуч или нет, судить не мне. Но хожу по дорогам я давно и научился разному.

Пока я отвечал, Хромой почти незаметно цапнул один из украшающих (или уродующих) его одеяние амулетов. При беглом взгляде в Глубину я обнаружил, что от скрюченной фигуры шамана ко мне ползут жёлто-серые струйки какого-то заклинания.

Какого?

Заглянув в Глубину до пятой вуали, я попытался постичь сущность неизвестного колдовства. Обычное зрение при этом заволокло чем-то вроде призрачного тумана, а восприятие времени начало искажаться. К большому моему неудовольствию, даже на пятой вуали структура заклинания оставалась скрыта. Времени уходить дальше в Глубину не осталось, поэтому мне пришлось останавливать заклинание грубой силой, надеясь, что этого будет достаточно.

Не буду живописать скучные подробности. Скажу лишь, что спустя несколько ударов сердца амулет, использованный Хромым, надолго, а то и навсегда исчерпал запас силы. А заклинание, свёрнутое и сердито пульсирующее, превратилось в видимое только из Глубины серо-жёлтое кольцо на моём левом указательном пальце. Я решил, что позже, в более подходящий момент, я изучу его ближе и тщательнее. Пока же оставалось лишь смахнуть со лба ледяной пот, умерить суматошные скачки сердца в груди и подождать решения Хромого.

Шаману поселения наш тайный поединок явно дался куда тяжелее. Скрученный жестоким приступом сухого кашля, он довольно долго не мог вымолвить ни слова. А когда смог, приветливости в его голосе не прибавилось.

- Что тебе надо у нас, тёмный? Кому и чем мы помешали?

- Ты что-то путаешь, ведун. Я не намерен причинять вреда ни тебе, ни твоему поселению, ни людям, ни посевам, ни землям, ни скотине. Если твой страх так силён, что мешает слышать голос разума, просто позволь нам пройти дальше по дороге.

- Нет! – новый приступ кашля. И безапелляционное: – Иди через лес, раз уж тебе так нужно дальше. Оставь нас в покое!

Вот и поговорили.

- Будь я в самом деле тёмным, твои слова не привели бы к добру. Но спорить с тобой я не буду. Оставайся при своём, пугливый человек. Лада, пошли.

…если на землях, озарённых Пестротой, существует что-то поистине беспредельное, то это, пожалуй, людская слепота и неблагодарность. Если бы я знал, к чему приведёт решение не форсировать конфликт и обойти лесной посёлок! Ох, если бы знал!

К сожалению, предвидение – самая туманная и ненадёжная из магических дисциплин, и дисциплиной этой я не владею совершенно. Иначе я бы накрыл Покрывалом Смерти всех поселян, кто меня видел, начиная с копейщиков и любопытной ребятни и заканчивая Хромым персонально.

Всего-то десяток жизней. Сущий пустяк, если сравнить со всем остальным.

Но я ничего не знал и ничего не предвидел. А если поразмыслить, Покрывало Смерти могло бы лишь