'заточки' пронзить его сердце. И за это – именно это – я ненавижу Деххато!
Риллу подстроил смерть принца. Чужими руками – точнее, интригами подчинённых ему магов Круга – принца-шпиона превратили в пепел. И тем же серым пеплом рассыпалось сердце Ниррит. Она поклялась найти виновника и отомстить. Ради этой цели она не побоялась предстать с вопросами перед Хозяином Лесов. Ради мести она спустилась в Нижние Миры и беседовала с обитающими там демонами. Ради мести она даже отреклась от своей человечности и прошла очередное посвящение, превратилась в Княгиню Ада. Двоих магов из Круга Бессмертных, прямых исполнителей воли Деххато, Ниррит просто убила. (Если уничтожение бессмертных высших магов можно назвать простым). И приготовилась убивать риллу. Заказчика убийства, если пользоваться обыденной терминологией.
- У неё получилось?
- Нет.
…смерть Деххато означала также смерть его мира. Неизбежную. Страшную. Для Эйрас, в отличие от её бывшей ученицы, родной мир принца был чужим. Но когда Ниррит попущением риллу стала слишком сильна, чтобы с ней могли справиться маги Круга Бессмертных или даже малые аватары богов, на пути у обезумевшей мстительницы встала странница по прозвищу Игла.
- Понятия не имею, на что походила их схватка. До магии такого уровня я не дорос – и не факт, что доросла Сьолвэн, волей риллу искусственно ограниченная в спектре доступных Сил. Зато я знаю, чем всё закончилось.
- И чем?
- Игла прибегла к высшей некромантии, а Ниррит стала добровольной жертвой. Исполняя её последнее желание, Эйрас не просто убила её, но разменяла жизнь на жизнь. Любившая меня умерла в муках. Угроза основам мира была устранена. Я воскрес и получил новое тело.
- В каком смысле 'новое'?
- В своей первой жизни я был не человеком, а тианцем. Как Ландек, наш хозяин.
Айс замолчал. Я тоже не спешил ломать тишину. Слишком много невероятных вещей за раз пришлось мне узнать.
Шекспировские страсти, однако. Хотя – куда там Шекспиру! Драматург, по крайней мере, был достаточно милосерден, чтобы не воскрешать своих героев…
- Так ты живой? По-настоящему?
- Да. Я не нежить. Я живу… потому что моя женщина отдала за меня жизнь. Отдала в самом что ни на есть буквальном смысле. – Голос Айса оставался ровным, как шёлковая лента. Боюсь представить, чего ему стоило это внешнее спокойствие.
- А почему Эйрас не…
- Потому что всякой власти положены пределы, – перебил он. – Я умер, потому что так захотел Деххато. Гибель Ниррит стала тем рычагом, при помощи которого Эйрас подвинула волю риллу. Это… я просто не знаю, с чем это сравнить. Или ты думаешь, что Игла охотно и с радостью прирезала свою ученицу, пусть и бывшую? Воспользовалась удобным случаем?
- Коль скоро Эйрас, как минимум, ровня Сьолвэн – не мне её судить.
- Дипломатично.
- Справедливо, – парировал я.
- Однако же судить о поступках риллу ты берёшься.
- В той мере, в какой эти поступки касаются смертных – да. 'В этом году жертвами ураганов в Тихоокеанском регионе стали тысяча сто сорок три человека. Также пострадало имущество общей стоимостью…'. Если твой рассказ точен, получается, что волей Эйрас был сохранён твой мир, твоё королевство, твоя семья и спасён от смерти ты сам. Это вряд ли можно назвать…
- Вот и не называй!
Мы снова замолчали. Надолго.
- Ты действительно так сильно любил… её?
- Ещё сильнее. Знаешь, это было взаимное чувство. Она ради меня… ну, ты уже знаешь, что она чуть было не сделала…
- Тогда почему ты не сделал столько же?
- Из-за чужого вмешательства.
Слова Айса падали, как стеклянные шарики в графин с водой. Бульк, бульк… упадёт – и уже не видно. Почти. Но вода вот-вот выплеснется через край…
- Я не похож на Ниррит: мысль о мщении риллу слишком страшна для меня, – продолжал он ровно. – Родина… это не просто сочетание звуков. Пусть я никогда не вернусь туда, где родился впервые, я всё же не хочу, чтобы… нет! Деххато
Меня зазнобило. Очень, очень осторожно я спросил:
- Оно всё ещё возвращается? Становится… сильнее?
- Да, – лаконично ответил он.
Бульк.
- Ты уверен, что сможешь с этим справиться?
- Нет.
Бульк!
- Я могу тебе чем-то помочь?
- Не знаю.
Молчание. Колышущийся кусочек реальности вокруг нас. Такой ненадёжный…
…и так хорошо отражающий состояние своего 'создателя'.
- Ты потерял почти всё, что имел, – медленно молвил я. – Ты утратил реальность, где тебе было хорошо. Где ощущал себя нужным, где ты был на своём месте. И теперь в новой реальности всякий раз, когда тебе хорошо, ты невольно вспоминаешь свои потери.
- Мудрый Рин, – усмехнулся Айс. – Да, всё так. Мне хочется выть от боли, когда я один. И когда я не один – например, в постели с Колючкой или в беседе с тобой – мне тоже хочется выть. Если бы я не был менталистом и не умел управлять своенравными эмоциями… но всякой власти положены пределы. В том числе власти над собой.
- Я не прошу тебя забыть…
- А я и не намерен запирать свою память. В конце концов, это – всё, что у меня осталось. Банально, не правда ли?
Вот оно, воспитание, подумал я. Принцам не положены истерики, поэтому Айс держит себя в руках. И лишь изредка, когда не ждёт подвоха… Зачем, ну зачем я пел ему 'Одинокую птицу'?!
Словно прочитав мои мысли, Айс усмехнулся. И, не вставая, одним хлопком ладоней убрал из перестроенного пространства все его странности.
Потускнели, замирая в неподвижности, странные знаки. Перестал колебаться воздух. Ожил мой Двойник, посылая мне волны привычной уже энергии Мрака, и сознание раскрылось созревшим бутоном, выходя из-под сделавшегося незаметным гнёта.
- Айс!
- Ты не составишь мне компанию? – светски спросил он. – Очень уж хочется, как ты порой изволишь выражаться, жрать.
Я вздохнул.
- Конечно, составлю. Мне ведь хочется того же самого, чего и тебе.
Айс благодарно прикрыл глаза.
Благодаря
