мага, что стало лишним подтверждением моей догадки.
Тут сверху раздался высокий клич. Я повернулась. Ко мне летели, стремительно снижаясь, три фигуры. Впереди гигант в серебристо сверкающей броне, с нелепыми птичьими крыльями и громадным – этак в полтора моих роста – двуручным мечом. Чуть отставая – две крепко сбитые бронированные девицы с развевающимися бледными волосами, вооружённые широкими клинками. У девиц крыльев не было, и они летели просто так. Впрочем, я сразу решила, что способности этой троицы к полёту объясняются совсем не какими-либо физическими принципами.
Ах да, ещё один штрих. От гиганта и от девиц исходило белое сияние, причём особенно ярко светились их глаза.
– Кто ты?! – трубным голосом вопросил приземлившийся (притрупившийся?) гигант. Его спутницы просто-напросто зависли в воздухе, настороженно поглядывая по сторонам. Не иначе как изображали боевое охранение.
– Можешь называть меня Игла. А сам ты кто?
Искреннее изумление в пылающих белым глазах.
– Неужто не узнала ты меня? Наш облик трудно с кем-то перепутать, ну а подделать – просто невозможно!
– Первый раз такого вижу, – призналась я честно. – Ладно, мужик, чего тебе надо?
– Предерзостная смертная, – заявил крылатый. – И, кажется, из тёмных!
Его двуручная громадина тросточкой взлетела вверх, а потом рухнула…
Туда, где меня уже не было.
– Хочешь драки? – спросила я риторически.
– Раф! – крикнула одна из девиц. – Сзади!
Она была немного не права. Следовало кричать не 'сзади', а 'везде'.
Боевая ярость гиганта оказалась хорошим топливом для моего заклятья. Она вливалась в меня широким кипящим потоком. Этот поток обжигал меня, раня саму сердцевину души и причиняя просто невероятную боль… но и собственную боль я превращала в топливо для магии. Уйма силы, целые бурлящие озёра! Никогда ещё я не поднимала столько зомби сразу, да в плотном мире я и не смогла бы поднять столько. Но здесь, посреди этого странного поля странной битвы, мертвецы, казалось, ждали только приказа подняться для новых сражений.
Ждали – и дождались. И встали под мои знамёна. Все, вплоть до големов и диковинных машин, не меньше чем на сто шагов вокруг.
Меч крылатого гиганта косил зомби, как траву, оставляя на телах прожжённые разрубы. С мечей его спутниц обильно стекали молнии, рвущие зомби на части. Но убить моё воинство было не так-то просто: их вновь и вновь восстанавливало, а затем заставляло двигаться ничто иное, как разгорающаяся всё сильнее ярость крылатого.
Не замечая этого, он фактически боролся сам с собой. И не мог победить.
Один боевой голем остановил размах двуручного меча, ухватив его всеми четырьмя руками. Другой, зайдя с тыла, обрушил мощные удары на крылья, лишённые защиты броневых пластин. Мёртвые копейщики кололи, мёртвые секирники рубили. Гигант застонал, и его боль влилась в моё заклятье. Мёртвые лучники и ожившие машины дали залп по летающим девицам. Воздух пронзили стрелы и грохочущие снаряды, летящие быстрее, чем успевает заметить глаз. Мечи-молнии угасли, зашипев. Одна из машин покрупнее грянула снарядом прямо по гиганту. Взрыв! Серебристый нагрудник не выдержал, во все стороны полетели клочья брони и брызги крови. От удара с крылатого слетел шлем, и я увидела, как гаснет сияние глаз на искажённом предсмертной мукой сурово красивом лице…
Но ещё до того, как сияние угасло окончательно, гигант превратился в бледное бело-голубое облачко. Вытянувшись веретеном, это облачко стремительно ввинтилось в зенит, а на поверхности ворочающегося всё медленнее моря зомби остались лишь обломки брони да груда окровавленных перьев. Ушёл, сообразила я. В следующий раз надо будет приготовить ловушку душ. Если, конечно, этот следующий раз будет иметь место.
– Отлично, – рыкнул кто-то у меня за спиной мощно и низко. – Просто отлично!
Обернувшись, я едва удержалась на месте. Но попятиться всё равно захотелось с почти непреодолимой силой. Посмотрела бы я на смельчака, способного без страха взглянуть в глаза чёрного волка, под брюхом которого даже очень рослый человек может пройти, не задев головой космы длинной свалявшейся шерсти!
Особенно с учётом того, что глаза волчары светились почти как у гиганта и девиц, только не белым, а кроваво-алым. Словно в пустом черепе громадной твари полыхало пламя, щедро политое жертвенной кровью.
– Полагаю, – спросила я (голос чуть дрогнул, что меня немедленно взъярило), – эта троица была тебе враждебна?
– Ещё бы! – фыркнул волчара. – Нет и не будет мира у отродий Лиса с небесами и всеми порождениями их! Но вот кто ты и чего ради взялась за истребление летучих, я что-то не пойму. Вроде бы ты смертная, но…
– Я бы не стала никого истреблять, если бы на меня не напали. А что до 'смертной' – ты-то сам бессмертный, что ли?
– Я не сын Лиса, – рыкнул волчара, скалясь совсем не по-волчьи. – Я всего лишь его внук, но в жилах моих тоже струится вечная кровь!
– Ты ещё скажи, что тебя нельзя убить.
– Разумеется. Ты ведь не убила ту троицу, просто на время лишила тел.
– Вот как? А если поймать отлетающую душу?
Волчара попятился, рыча.
– Кто ты такая?
– Можешь называть меня Игла. Я маг. Конкретно – некромант.
Волчара припал на все четыре ноги, как перед прыжком, и коротко взвыл.
– Герой! Новый герой на Поле Крови! НАШ герой!
– Ошибочка, парень. Никакой она не герой.
Эти неожиданные появления начали мне надоедать. Развернувшись на новый голос, я обнаружила ни много ни мало – собственную точную копию. Только в целёхонькой броне вроде той, ошмётки которой мне пришлось сбросить, и с обнажённым аналогом моего меча-бастарда, упирающимся остриём в смятую кирасу одного из трупов.
– Ты…
– Без имён! – копия предупредительно вскинула руку. – Но сразу скажу: угадала. А теперь двинули отсюда.
– Зачем? И куда?
– Адрес тебе тоже известен. Зачем? Да затем, что психически здоровым живым, даже если их специальность – некромантия, здесь не место.
– Живым?
Про волчару мы ухитрились забыть. А зря! Его вой, начавшийся сразу с высокой вибрирующей ноты, ударил по мозгам немногим хуже 'гласа сирены'. К счастью, волна давящего звука оказалась болезненной; боль же я вновь преобразовала в магию и собрала таким образом достаточно сил, чтобы накрыть щитом не только себя, но и замаскировавшегося Эмо.
Из-за щита боль ослабла. Что очень скоро должно было ослабить и щит.
– Включай свой перенос, или как там его! Быстрее!
Бледный от боли, Эмо кивнул и свёл ладони, словно хлопая ими. Хлопка не вышло, зато реальность Поля Крови резко изменилась, почти застыв. Замах, 'хлопок'… кругом лишь клубящийся туман, смешавший в себе, если приглядеться, все цвета радуги и несколько таких цветов, каких в радуге отродясь не бывало. Ещё замах…
– Надо же, ушли, – облегчённо вздохнул Эмо, принявший после третьего хлопка и прибытия к воротам замка мужское обличье, уже знакомое мне по предыдущей встрече. – С тобой не соскучишься, Эйрас! Как, интересно, ты ухитрилась оказаться в слоях вечности, да ещё не абы где, а посреди Пылающих Кругов?
