– Дома выпейте чего-нибудь горячего и ложитесь спать, хотя бы на час-два. Вот увидите, после этого вам станет намного лучше. И не тревожьтесь о будущем. Всему свое время. У вас есть кто-нибудь дома?
– Мой брат, – ответила она и, подумав, добавила: – Он совсем недавно начал учиться на врача.
– Отлично. – (Они уже переезжали мост Ватерлоо, значит, через несколько минут она будет дома.) – Не возражаете, если я зайду?
Фрэнни не могла представить, зачем ему это понадобилось, но была слишком измучена, чтобы строить какие-то предположения, поэтому только вежливо ответила:
– Могу предложить вам остаться на чашку чая.
Он остановил машину рядом с ее домом, вышел и открыл ей дверцу. Финн ожидал их, стоя на пороге.
Профессор кивком поздоровался с ним.
– Не возражаете, если я зайду на пару минут?
– Нет-нет, конечно, нет, сэр. Фрэнни, с тетей все нормально?
Фрэнни посмотрела на профессора:
– Расскажите ему все сами. Я поставлю чайник.
Немного позже они сидели втроем за кухонным столом и пили крепкий чай с бисквитами. Профессор к этому времени приобрел навеки преданного ему друга в лице Финна, потому что вел себя с ним как с равным и подробно рассказал ему, в чем будет заключаться лечение тети. Он говорил уверенно и оптимистично, ничего не обещая, но вселяя надежду, и Фрэнни, слушая его негромкий голос с едва заметным акцентом, чувствовала себя спокойнее. Наконец он прервал свой рассказ.
– Думаю, вам пора в кровать. Я сейчас уеду.
Он поднялся из-за стола, пожелал спокойной ночи и поблагодарил за чай.
– Вы были очень добры, что подвезли меня домой, – сказала Фрэнни, чьи глаза на усталом и бледном лице казались еще больше. – Вам тоже давно пора в кровать. И, пожалуйста, осторожнее за рулем.
Он пообещал ей, что будет очень осторожен.
Поставив будильник на восемь часов, Фрэнни рухнула в постель. Несмотря на субботний день, она должна была прибыть к леди Трампер в десять утра. Сейчас, когда им необходимо каждое пенни, главное – не потерять работу…
Прежде чем заснуть, она припомнила слова профессора: «Всему свое время». Пожалуй, он прав.
В восемь часов она встала. Финн уже был на кухне, занятый приготовлением тостов. Когда она вошла, он радостно ей улыбнулся:
– Тетя в порядке. Мне сказали, что она отдыхает.
– Ты ходил к автомату?
– Нет. Профессор ван дер Кеттенер – просто потрясающий человек, правда? Он оставил мне свой мобильный телефон и сказал, чтобы я держал его у себя, пока все не уладится. – Финн вынул телефон из кармана. – Видишь? Теперь мы можем звонить в больницу когда угодно.
Фрэнни захлестнула теплая волна благодарности за заботу, в которой они так нуждались. Но она тут же одернула себя: этой заботой злоупотреблять нельзя; как только тетя поправится, они смогут обойтись своими силами.
Она выглядела почти как обычно, когда вошла в гостиную леди Трампер. Распечатывая ее почту, Фрэнни искренне радовалась, что сегодня суббота. После обеда она сможет поехать в больницу, а вечером они с Финном сядут и обсудят, что делать дальше.
Леди Трампер недовольным тоном поинтересовалась, почему Фрэнни так медленно работает.
– Вы выглядите так, словно всю ночь не спали. Надеюсь, вы не из любительниц ночных гуляний?
Фрэнни сочла за лучшее промолчать. Ее голова раскалывалась от боли, а на сердце было очень неспокойно. Не помешало бы сейчас всласть выплакаться, лучше всего – на груди какого-нибудь доброжелателя. Ей сразу припомнился профессор, но он вряд ли согласится на эту роль.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Тетя держалась очень храбро. Фрэнни сидела рядом с ней в отделении интенсивной терапии, держала ее слабую руку и время от времени делала веселые замечания, чтобы тетя ни под каким видом не догадалась о ее тревогах. Миссис Блейк подремывала, каждые пять минут открывая глаза и тихим, слабым голосом задавая вопросы, волновавшие ее.
Старшая сестра сказала Фрэнни, что профессор ван дер Кетгенер приходил сегодня утром, чтобы осмотреть больную, и был вполне доволен ее состоянием. Оставалось сделать еще несколько анализов, и если они окажутся удовлетворительными, то скоро назначат операцию.
– А потом? – спросила Фрэнни. – То есть потом ей нужен будет постоянный уход? Можно ли ее будет оставлять одну?
– Уход потребуется самый незначительный, и я думаю, что ее вполне спокойно можно будет оставлять на долгое время. – Медсестра посмотрела на Фрэнни. – А чем вы занимаетесь, мисс Боуин?
– Сейчас я работаю у одной дамы помощницей, но собираюсь подыскать ночную работу. У меня есть брат, который еще несколько месяцев пробудет дома, так что по ночам за тетей присматривать будет он, а днем – я. Конечно, днем мне придется отсыпаться, но по крайней мере тетя будет не одна.
– Это неплохая идея. Вы учились на кого-нибудь?
– Я два года училась на медсестру в больнице, но, когда тетя заболела, мне пришлось оставить работу и вести хозяйство. – Фрэнни улыбнулась и добавила: – Ничего, как-нибудь выкрутимся.
– А вернуться в больницу у вас возможности нет?
– Не сейчас.
Медсестра задумчиво сказала:
– Возможно, мы могли бы устроить вашей тете место в больнице.
– Тетя этого не переживет, – пылко возразила Фрэнни. – Она дала нам с братом крышу над головой, и теперь моя очередь позаботиться о ней. – Она твердо добавила: – Все будет в порядке, сестра. Я так рада, что ей уже лучше. Можно я приду завтра? Я возьму с собой брата.
Вечером, сидя за ужином, они с Финном обсуждали, что теперь делать. Пройдет еще три недели, прежде чем тетя сможет вернуться домой.
– Так что я останусь у леди Трампер, пока возможно, – рассуждала Фрэнни, – но в то же время начну подыскивать ночную работу – здесь недалеко есть частная лечебница. Надеюсь, там не так уж мало платят. Как-нибудь справимся. финн начал было:
– Я могу найти работу…
– Нет, это уж на крайний случай, если не останется Другого выхода. Пока что все не так плохо.
Она немного кривила душой, потому что подходил срок оплаты счета за газ, да и за квартиру хотя и немного, но надо было платить. И чем-то питаться. Фрэнни надеялась слегка сэкономить на еде. Финну, конечно, необходим полноценный завтрак но сама она может сделать вид, что села на диету. Это ненадолго, уговаривала себя Фрэнни, только пока дела не наладятся.
– Мы можем написать дяде Вильяму, – предложил Финн.
– Нет, лучше умереть!
– Но он ведь брат нашей мамы – не может же он до сих пор злиться, что она вышла замуж против его воли. Это было так давно…
– Да, но он поклялся, что никогда ноги ее не будет в его доме, а когда мама с папой погибли в автокатастрофе, он даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Он всегда считал, что мама вышла замуж за человека, который ей неровня, хотя, конечно это ерунда. И вспомни, как ужасно он обращался с тетей, только за то, что она была на свадьбе и поддерживала с ними отношения.
– Но теперь, когда тетя так больна, неужели он откажется помочь?
– Финн, пока положение не станет отчаянным, я и слышать не хочу о дяде Вильяме. Он жадный и злой. Когда я написала ему о гибели родителей, он прислал письмо обратно, разорванное в клочки. Как жаль, что
