им на теле. Потом человек с трудом дошел до спальни, залез на кровать и заснул, по-звериному завернувшись в теплое одеяло.
Утром, вернее уже ближе к полудню, мы с полковником пришли к молчаливому соглашению, что «невесты» у него не было, мордобоя в нашей спальне тоже не было и с магом в номере трактира он меня не заставал.
Поздний завтрак, или скорее очень ранний обед, прислуга накрыла в малой столовой у пылающего камина. И даже кухарка, что торжественно внесла в залу блюдо с горой ватрушек, тоже была сама вежливость и предупредительность. Перспектива получать на кухне еду и в отсутствие сейна, меня несказанно порадовала, а то летом приходилось есть у Джурга, без сейна старая карга отказывалась меня кормить, и только сковородкой не била.
Мы мирно, по-семейному завтракали и беседовали о погоде, закончившейся ярмарке, прошедшем приеме у Доджа, где мы не были, и прочих мелочах. И тут слуга объявил о визите сейна Одиринга аль Бакери, при упоминании этой фамилии сейн вздрогнул. Ну да, несостоявшаяся невеста-то тоже аль Бакери…
Пока Одрик шел до столовой, я поведала сейну, что мы с Одриком, больше не являемся официальными оглашенными. Сейн сперва обрадовался, но потом решил отложить свои предложения «на потом». А то как-то неудобно получилось бы, только собирался с одной, а потом сразу с другой. Лучше подождать немного, тем более что я тут, в его доме живу и никуда убегать не собираюсь.
— Доброе утро, сейн, Анна…
— Доброе, доброе…. Присаживайся, плюшки будешь? — донельзя предупредительный слуга уже поставил перед моим бывшим чашку с травяным сбором, — Что привело тебя сюда столь спешно?
Сейн сидит напротив меня в домашнем халате с сильно помятым лицом и цветными разводами под левым глазом, и тоже неторопливо завтракает. Одрику он чуть кивнул и занялся поглощением очередной ватрушки.
— Анна, я… мне… — мнется, не знает, как сказать, — А можно мы поговорим наедине?
— Нет. Говори так… — но слуг из комнаты я жестом выпроводила, неча им господ слушать. Маг жмется и почему-то смущается и боится перевести на меня глаза, но больше всего смущения не от моего едва прикрытого длинной рубашкой тела, а смущается он из-за голых и сильно волосатых ног сейна в домашних шлепанцах гигантского размера, торчащих из-под халата.
— В общем…, дай мне, пожалуйста, в долг тысячу золотых крон. Я тебе верну на днях и даже с не большим процентом.
Я аж подавилась…
— Одрик!! Ты же еще летом был богат. И почему ты не можешь взять эту сумму в банке?
— В банке требуется залог…, а дом на улице Трех яблонь не стоит этой суммы и в залог не может быть принят.
— А усадьба?
Одрик покраснел как гоблин, заерзал на стуле, чувствуется, что он готов провалиться на месте.
— Усадьба уже заложена… И не мной… Тетушка постаралась, и как только умудрилась? И со счета почти все выгребла…
Сейн чуть поперхнулся очередной ватрушкой, потом засмеялся и захлопал в ладоши.
— Браво!! Браво!! А я думал, что я один пострадал. Ну и родственнички у тебя, сосед!! Имея такую родню можно не заводить врагов, родня постарается за тебя…
Полковник встал, и, утирая выступившие у него на глазах от смеха слезы, ушел, оставив меня с Одриком наедине.
— Одрик, щедрый ты мой, объясни мне, что же произошло?
И мой бывший женишок, мямля и сбиваясь на извинения, рассказал мне следующее. Он сегодня с утра отправился в эльфийский банк, где у него был открыт счет. Сегодня ему надо расплатиться с гномами, что наконец-то закончили ремонт или скорее строительство дома на его участке. Гномам было заплачено вперед, но они по просьбе Лотти и требованиям Сигвара выполнили еще кучу разных дополнительных работ и улучшений. И сейчас им требуется доплатить, а еще скопился долг перед прислугой и поставщиками продуктов и мебели в усадьбу. Деньги, что он оставил «на хозяйство» куда-то пропали, и мы оба догадываемся — куда они делись. Текущий счет почти пуст, Лотти плачет, это она сняла с него круглую сумму «на лечение больной мамы». Совесть у нее больная, это точно! А еще большую сумму с этого счета снял сам банк в уплату процентов по закладной.
С закладной на дом — это вообще темная история. Банкиры говорят, что к ним приходила Лотти со своей мамой, а Лотти говорит, что ни в какой банк с ней не ходила, а только подписала пару чеков «на лечение», но пропала генеральная доверенность, что Одрик оставлял своей сестре на время своего отсутствия.
У кого еще попросить в долг такую большую сумму Одрик не знает, а рассчитаться надо сегодня, вернее, еще вчера. Он, Одрик, клятвенно обещает, что в ближайшие дни раздобудет деньги и вернет, в крайнем случае, продаст коллекцию бабушки Эффины, но на это требуется время.
Сидит весь такой грустный-грустный и мнет в руке кусок ватрушки.
«Мара, у меня есть такая сумма, ему в долг? «
«Конечно, есть! Если бы не было, я бы Учителю сразу сказала, чтоб не рассчитывал. Мы даже о проценте за заем договорились! Ну и жмот же он! «
«И на какой процент вы договорились? «
«Под пять процентов в день!! «С гордостью заявила Мара, и теперь уже я чуть не подавилась…
«Ты что с ума сошла!! «
«Не, все нормально. Меньше брать было бы стыдно. Если бы ты знала, откуда он собирается золото брать, чтобы с тобой рассчитаться, ты бы еще больше запросила. «
«И откуда же? «
«Он собирается заняться трр… трр… тррррансмутацией! Вот!! «
«Чего? «
«Твой бывший женишок, под руководством Учителя, естественно, собирается свинец преобразовать в золото. «
«И что? Золото будет нормальным? И со временем не развалится и не преобразуется обратно? «
«Этого я не знаю…. Он же первый раз этим заниматься будет. «
«Да, Марусь, ты, в этот раз, права, надо было брать не меньше десяти процентов в день, за риск. «
«Вот!! «
«Короче не хвастайся, а достать ему требуемую сумму. Он в курсе условий? «
«Есстесственно…»
Мара изогнулась и отрыгнула на пол горку золотых монет.
— Одрик, держи и не сочти за труд пересчитать, а то Мара всегда норовит обсчитать.
Демон посмотрел на меня укоризненно и выплюнула изо еще пару монет, дескать, они к языку прилипли.
— И все равно пересчитай. — Мара фыркнула и отвернулась с видом оскорбленного достоинства. Мой бывший женишок сгреб монеты, не считая, это он зря, и радостно удалился.
Одрик нашел Лотти и Кани вместе, разбирающих короба с пожитками из его старого дома. Он высыпал на столик все золотые кроны, взял себе парочку как образец.
— Вот, девочки, это на неотложные дела. Меня не ждите, я сегодня буду поздно, — и уже выскочил в коридор, его за рукав схватила сестра,
— Одрик, что же ты делаешь?!
— Что? Я решаю наши проблемы.
— Да, я знаю. Но так нельзя, убегаешь невесть куда, когда вернешься — «поздно»… И Кани не сказал ни слова, а она к каждому шороху прислушивается. Ты где-то уже перекусил, а она не ест, не пьет без тебя.
— Но ты же не моришь себя голодом в отсутствие Рора.
— Я знала, на что шла, и иллюзий на его счет не испытывала. А она верит, что ты особенный, и не
