— Отлично,— сказал Генри. Он протянул каждому мойщику по десять долларов, сел за руль и укатил.
— Хорошие чаевые,— хмыкнул Джемал.
— Да-а,— подтвердил Дэн и отправился в раздевалку прямо к своему шкафчику. Он набрал определенное число на шифровом замке и открыл металлическую дверцу своего личного шкафчика.
Изнутри весь шкафчик — буквально каждый сантиметр — был обклеен фотографиями Рэчел Мэррон. Там были и рекламные портреты, и фотографии, вырезанные из журналов и газет, конверты от пластинок и компакт-дисков. В центре этой коллекции, как святая реликвия, был прикреплен кусочек ткани от платья Рэчел, подобранный вчера, после концерта на полу в клубе 'Майан'. И вообще весь шкафчик выглядел как святилище Рэчел Мэррон, за исключением одной небольшой детали: поперек самого большого портрета улыбающейся Рэчел было жирно и зло написано: СУКА.
Из сотни или около того любителей японского кино, собравшихся в тот вечер в кинотеатре 'Кокусай', девяносто восемь человек и не догадывались, что в зале присутствует Рэчел Мэррон. Это был секрет, который Рэчел и Фрэнк решили не раскрывать.
Она, правда, особенно не маскировалась: шляпа, шелковый шарф вокруг шеи и очки от солнца, которые она сняла, когда в зале погас свет.
Фрэнк Фармер, может, и не очень хорошо разбирался в массовой культуре, но он мог отличить хороший фильм от плохого, а фильм Акиро Куросавы 'Юшимото' был одним из лучших. Игра великолепного японского актера Тоширо Мифуне, который играл роль наемного самурая, устроившего кровавую расправу над целым городом, полностью захватила его. Рэчел, никогда раньше не видевшая японских фильмов, сидела в темноте, поглощенная происходящим на экране с первого кадра, до последней его ироничной реплики: 'Теперь в нашем городе тихо'.
Рэчел выходила из кинотеатра в задумчивости.
— Знаешь,— сказала она, как бы продолжая размышлять над судьбой героя,— мне показалось, что ему вовсе не хотелось умирать.
— Конечно, но ведь он не умер, правда? Есть большая разница между желанием умереть и отсутствием страха смерти.
Они шли по тротуару к тому месту, где Фрэнк оставил свой неброский 'шевроле', и со стороны выглядели обычной молодой влюбленной парой.
— И потому что он не боялся смерти, он стал непобедимым?— спросила Рэчел.
— А ты как думаешь?
Рэчел рассмеялась:
— Ну уж одно точно: он со всеми рассчитался в конце.
— Да,— кивнул Фрэнк,— это хороший фильм.
— Сколько раз ты смотрел его?
— Шестьдесят два,— ответил он, не сбиваясь с шага.
Рэчел хмыкнула.
— А ты знаешь, что такое 'йо-шимбо'?
Фрэнк на мгновение заколебался.
— Да-а…
— Ну, скажи, что это значит?
— Это значит 'телохранитель'.
Рэчел обрадованно рассмеялась.
— А-а, теперь я понимаю. Это все объясняет.
Ресторанчик 'Умберто' на тихой заросшей улице около Экопарка был совсем не похож на ресторан 'Мортон'. Это было просто забегаловка — и никаких знаменитостей! Но еда была сносной — вполне итальянской, и музыка из старого музыкального автомата в углу доносилась вполне приятная. Ресторан был почти пуст, и на площадке для танцев не было никого видно.
Рэчел давно не была так счастлива и очарована моментом. Она почти забыла, что значит развлекаться ради удовольствия, а не ради рекламы. Она чувствовала себя легко и непринужденно, и ее понемногу начинал захватывать ее спутник.
— Ты любишь такие заведения?
Фрэнк кивнул. Он ковырял вилкой длинные макароны на тарелке.
Она скосила глаза на музыкальный автомат.
— И такую музыку тоже?
— Вполне,— ответил он односложно.
— Ты чувствуешь себя здесь в безопасности? Ты думаешь, что до тебя здесь никто не доберется?— она накрутила макароны на вилку и поднесла ко рту.
Фрэнк Фармер пожал плечами.
— Если кто-нибудь захочет совершить убийство в обмен на собственную жизнь, его ничто не сможет остановить.
— Прекрасно! А зачем же ты мне тогда нужен?— печально усмехнулась Рэчел.
— Он может попасть в меня вместо тебя,— эти слова не были хвастовством супермена, выставлявшего грудь вперед. Это была лишь констатация факта.
Ее глаза расширились.
— И ты готов умереть за меня?
— Это моя работа,— ответил Фрэнк.
Рэчел уставилась на него в упор, словно хотела прочесть на его лице ответы на все вопросы.
— Но почему ты этим занимаешься?
Фрэнк застенчиво улыбнулся.
— Потому что я не умею петь.
— Йо-шимбо,— произнесла Рэчел и рассмеялась.
— Нет, он был лучше, чем я.
Она помахала рукой, как бы не принимая его скромный ответ.
— Это все — волшебство кино, а ты — настоящий, Фармер.
Фрэнк пожал плечами и долил им обоим вина.
— Я кое-чего не понимаю…
— А именно?
— Ну, может быть, и почетно спасти президента или кого-то наподобие… но простую…
— Ты имеешь в виду кого-то типа тебя? Это вопрос дисциплины и условий.
Рэчел нахмурилась и помотала головой.
— Я не верю в дисциплину. По крайней мере, не в свою. Я знаю, что в критический момент я сломаюсь.
— Бывает.
— Но не с тобой, свирепый Фрэнк,— рассмеялась Рэчел.— Твоя дисциплинированность работает на тебя, верно?
— Никто не может предугадать, что случиться в ситуации, когда речь будет идти о жизни и смерти. Давай считать, что такое случается, и все.
Они замолчали и ждали, когда официант уберет тарелки, словно не желая, чтобы чужой подслушал их тайную, интимную беседу.
— Скажи мне…, тебе кто-нибудь нравился?
— Что ты имеешь в виду?— он прекрасно знал, что она имела в виду, но ему совершенно не хотелось посвящать ее в свою личную жизнь. Для него уже стало привычкой держать карты закрытыми, а фактами личной жизни ни с кем не делиться.
— Ну, кто-нибудь вроде меня…
Фрэнк громко рассмеялся, на него это было не похоже.
