к входу. Фрэнк подождал, когда за ней закроется дверь, и пошел назад, проходя по дому в противоположном от Эммы направлении.
Было сразу видно, что в доме шла серьезная реконструкция. Слесари, маляры, дизайнеры, оформители интерьера деловито бродили по дому или чем-то занимались. И никто не обращал на Фармера никакого внимания.
Стиль внутренней отделки комнат был разным. Чем глубже в дом уходил Фрэнк, тем легче и живее казались комнаты. Они были менее официальными и более обжитыми. И чем дальше шел Фрэнк, тем отчетливее слышалась музыка, все громче и громче.
Наконец он добрался до небольшой комнатки с мраморным полом, где теплое калифорнийское солнце светило сквозь решетки полукруглых окон. Напротив двери, у стены — полки с трофеями Рэчел Мэррон, как ступеньки ее восхождения по лестнице потрясающего успеха. Среди них — награда 'Тони' за первый — и пока единственный триумф на сцене Бродвея. Три награды 'Грэмми', ряд платиновых и золотых дисков, статуэтки и эмблемы от организаций всего мира.
Награды так же мало интересовали Фрэнка, как и фотографии в рамках за стеклом, висящие на стене. Десятки в основном официальных снимков, где Рэчел Мэррон принимает очередную премию в постоянном окружении очень известных людей и знаменитостей. Одна фотография отличалась от остальных. На ней Рэчел Мэррон с маленьким мальчиком не старше семи лет в домашних, расслабленных позах, а не напряженных и искусственных, как на сцене. Мама и сын кривлялись перед объективом, и их широкие, счастливые улыбки светились добротой и любовью друг к другу. Детским почерком в углу фотографий было написано: 'Рэчел Мэррон, моей самой большой поклоннице. С любовью, Флетчер'.
Фрэнк улыбнулся. Он представил, что если бы Рэчел Мэррон присудили только одну эту награду, если бы ей пришлось выбирать, то все 'грэмми' и 'тони' и платиновые диски не стоили бы ничего по сравнению с этой игривой фотографией.
Музыка резко оборвалась.
Фармер подошел к огромным французским дверям и выглянул наружу. Покатая лужайка сбегала к голубому бассейну. Маленький мальчик с фотографии наклонился у края бассейна с пультом управления в руках. Он управлял игрушечной моделью двенадцатиметровой яхты 'Тиара', которая выписывала пируэты на голубой глади воды. Флетчер не отрываясь следил за лодкой. Няня сидела на каменной скамейке из легкого туфа недалеко от мальчика, каждые несколько секунд поглядывая на своего подопечного, не упал ли он в воду и не утонул ли.
Снова заиграла музыка, уже громче, сопровождаемая тяжелым бас-ритмом. Это была другая песня Рэчел Мэррон, но на сей раз музыка была быстрее и живее. Фармер пошел на звук и попал в следующую комнату.
Это было что-то типа гостиной — большая удобная, обставленная современной мягкой мебелью, в углу находился обычных размеров бар со стойкой, а у стены разместилось различное музыкальное оборудование.
Комната была битком набита людьми и видеокамерами. В центре молодые ребята и девушки, одетые в лосины, шорты и футболки, тренировались под руководством хореографа, повторяя разные движения и танцевальные па. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь стену из стеклянных блоков, отбрасывали четкие тени. Операторы двигались по кругу с камерой на плече, снимая их со всех ракурсов, и изображение тут же появлялось на большом экране.
Все это было похоже на осиное гнездо — постоянное движение и шум. Немного в стороне симпатичная чернокожая девчонка влезала в костюм, в котором должна была сниматься в клипе Рэчел Мэррон; видимо, она была живым манекеном. Специалисты крутились около видеооборудования. Осветители крепили прожекторы, самоуверенные молодые дамы — помощники постановщика — зевали над толстыми папками и разговаривали по радиотелефонам. Вокруг — полно народу. Люди сидели и на нескольких огромных диванах, и даже на полу. Создавалось такое впечатление, что даже если у кого-нибудь и не было в данный момент определенного задания по помощи Рэчел Мэррон, его просто оставили здесь поболтать, покурить и посмеяться.
Как обычно, никто не обратил внимания на Фрэнка. Он сел на мягкий удобный стул у бара и начал изучать весь этот хаос. В толпе мелькнул Девейн, помахал ему рукой и начал пробираться к Фрэнку. Фрэнк ответил на приветствие, но взгляд его был прикован к другому человеку, здоровому парню с накачанными мышцами под белой рубашкой, могучую шею которого еле выдерживала пуговица на воротнике. Его роль была очевидна: этот кусок мяса и был охраной.
Тот тоже увидел Фрэнка и поднялся, нахмурившись, но Девейн отмахнулся от него:
— Все в порядке, Тони. Он должен здесь находиться.
Парень по имени Тони кивнул и уселся на свое место рядом с молодой негритянкой. Она была одета совсем по-иному, не так как все танцоры, и, казалось, мало интересовалась развернувшейся перед ней сценой. Она не выглядела удивленной или возбужденной. Для нее все было в привычных рамках. Она была похожа на Рэчел Мэррон, приблизительно одного с ней возраста, может, немного старше. И не нужно было быть таким уж проницательным человеком, как Фрэнк Фармер, чтобы понять, что это родственница — сестра, кузина звезды. Рядом с ней мужчина постарше разговаривал по радио-телефону. У него был важный, самоуверенный вид.
Но сердцем всего этого сборища был широкий диван посередине комнаты. Спинка дивана была слишком высокой, чтобы Фрэнк мог увидеть сидящих, но легко можно было угадать, кто находится там. Каждую минуту ассистенты режиссера или секретари, направляясь к дивану, делали серьезное, 'уважительное' лицо.
Музыка прекратилась, и танцоры застыли на своих местах.
— Все, показываю еще раз,— раздался голос оператора из рубки управления. На большом экране картинки побежали в обратную сторону.
С дивана раздался смех и аплодисменты Рэчел Мэррон.
— Рори!— крикнула она хореографу.— Иди сюда, дорогой. Все будет замечательно. Мне жутко нравится. Видны были только руки, протянутые вверх из-за высокой спинки.
Девейн попытался завладеть вниманием певицы:
— Рэчел, пришел один человек…
— Ники,— позвала Рэчел, не обращая внимания на него.
Предполагаемая родственница Рэчел поднялась с места.
— Да?
— Ники, как тебе нравится этот номер? Тебе понравились движения в конце? Производит впечатление?
— Это было великолепно,— с энтузиазмом ответила Ники.
Девейн попытался еще раз:
— Рэчел, я хочу тебя познакомить…
Голос режиссера прогремел из одного динамика:
— Рэчел, ты хочешь посмотреть с самого начала или только конец?
— Я хочу видеть все целиком!— закричала Рэчел.— Тони! Держу пари, Тони тоже очень понравилось.
Тони отмахнулся от экрана:
— Не-е-е…,— произнес он, разглядывая Фрэнка. Фрэнк подумал, что такое поведение, должно быть, часть стиля крутого парня и таким образом Тони показывал, что не может позволить даже своему боссу отвлечь его от работы.
— Не-е-е?— поднял брови хореограф.— Я тут работаю, как вол, и все, что я получаю, это — 'не-е- е'.
— Не беспокойся Рори,— сказала Рэчел, приглаживая 'перышки' нахохлившегося хореографа,— это ведь только Тони не признает великого искусства.
Девушка в уже готовом костюме протиснулась в окружение певицы и локтем немного подвинула в сторону Девейна.
— Что ты скажешь, Рэчел? Нравится?
Она встала в танцевальную позу.
