родственница королевы Хаурана, приобрела полную власть над сыном кузнеца из далекой варварской страны.
Женщина одарила его улыбкой. Потом отвернулась и задернула расшитую шторку.
Процессия тронулась в дорогу. Паланкин пока несли все носильщики. Впереди крытых носилок ехал Шубал. Следом цокали копытами пять лошадей — все, кроме одной, тяжело нагруженные. Замыкающим был молодой великан в кольчуге, с мечом голубой стали и в остроконечном туранском шлеме. Кавалькада пересекла Шадизар и через южные ворота города выбралась на Дорогу Королей.
Часом позже, по их следам отправились другие.
Глава 3. Мечи во мраке
Очутившись на большой караванной дороге, называемой Дорогой Королей, Конан и Шубал пристроились непосредственно за паланкином. Один освободившийся носильщик сел на запасного коня киммерийца, второй вел за уздечку вьючную лошадь, за которой послушно тянулись остальные животные.
Как вскоре узнал варвар, Шубал был из клана шемитских воинов ассахури, которым запрещалось отступать в бою под любым предлогом. Ведя неспешные разговоры, путники свернули с главной дороги на запад, к Хаурану.
— Почему Хауран называют «Несчастным Королевством», — спросил Конан нового товарища.
— Из-за старого проклятия, — принялся объяснять Шубал. — Когда-то давно королева заключила сделку с демоном. Я точно не знаю, но мне кажется, что результатом стала плодовитость королевского Дома и полная независимость от Кофа. Однако тут не все так просто. Благополучие обернулось проклятием. Раз в сто лет королева рожала демонического ребенка женского пола, колдунью. Его легко было можно узнать по родинке в форме полумесяца на груди.
— Ха! Да неужели?
— Я не шучу, Конан. Это правда. Девочку нарекали Саломеей, по имени первой колдуньи, после чего умертвляли. Семь лет тому назад у королевы Йаламис появились на свет сестры-близнецы. У одной из девочек обнаружили зловещий знак. Ребенку по печальной традиции дали проклятое имя и оставили умирать посреди пустыни. Ее сестра, принцесса Тарамис, ничего об этом не знает. Ей откроют страшную тайну во время Обряда Посвящения, по достижении тринадцати лет. Ее мать, королева Йаламис Печальная — одинокая и несчастная женщина. Она овдовела сразу же после того, как обрекла на смерть собственную дочь. В этом заключается вторая часть проклятия правителей Хаурана. Счастливый брак в королевской семье редко когда длится долго.
— Кто-то должен утешить Йаламис. Однако кто же рискует брать в жены королев Хаурана? — воскликнул киммериец.
— Сильные и отважные мужчины!
Дальше ехали молча. Конан размышлял над судьбой злосчастной женщины, в помощи которой так нуждался. По пути им встретился обширный караван, а ближе к вечеру мимо проскакал отряд заморийских воинов. Еще чуть позже, у варвара появился повод долгое время сыпать грязные ругательства, когда их обогнала группа молодых людей, несущихся галопом. Эти всадники перепугали вьючных лошадей и подняли облако желтой пыли. В конце концов, путники сошли с дороги и разбили на ночь лагерь.
Походные шатры расставили таким образом, что Конан с Шубалом делили один, носильщики второй, а в третьем в одиночестве обосновалась Хаштрис.
Едва забрезжил восход, все были готовы продолжить путь.
В конечном итоге, маленький караван ступил на плодородные земли Хаурана. Воздух стал менее насыщен пылью, и Хаштрис раздвинула шторки паланкина. Иногда она даже сходила с носилок и шла пешком. Конан тщательно следил за тем, кому из носильщиков выпадала очередь ехать верхом. Он и Шубал не видели ничего дурного в том, что их работа заключалась в настоящее время лишь в созерцании стройных ног своей госпожи.
Когда Хаштрис в очередной раз вышла из носилок, Конан слез с коня и приблизился к ней.
— Ты родилась в прекрасной стране, госпожа, — сказал он.
— Да, Конан. Послушай, как красиво поют птицы! Посмотри, как искренне сельские жители улыбаются нам при встрече. Все в Хауране живут счастливо… — она вдруг запнулась и нахмурила брови.
— Кроме самой королевы, — закончил за нее юноша.
— Да, наверное…
— Шубал поведал мне о древнем проклятии. Ради тебя, я мог бы попытаться переломить ситуацию. Вдруг получится.
— Что ты обо мне думаешь, Конан? — тихо спросила женщина.
— Ну, я бы сказал с уверенностью, что ты довольно стойкая и не малодушная, госпожа Хаштрис. Я очень тебе благодарен за то, что ты обещала передать мою просьбу королеве.
— Ты расскажешь мне свою историю?
— Да, госпожа, — кивнул киммериец. — Случилось так, что в Аренджуне я натолкнулся на одного колдуна, Хиссар Зула, — Конан воздержался от пояснений того, что собирался ограбить этого мага и угодил в ловушку. — Так вот, он похитил мою душу. И я…
— Твою душу? — воскликнула пораженная Хаштрис.
Конан невольно взглянул на сверток, привязанный к седлу.
— Именно так. С той поры я ни разу не смеялся и не знаю, что значит спокойно спать всю ночь. Моя душа скрыта в зеркале. Таким образом, чернокнижник заставил меня выполнить для него некое задание. По ходу дела, мне повстречался ужасный песчаный дух, рыскавший по пустыне между Аренджуном и Замбулой. От него я узнал, как победить Хиссар Зула. По возвращению, колдун пробовал меня убить, да только я оказался хитрее, чем он думал. Это маг отправился к праотцам, но моя душа осталась заключенной в зеркале. Выбор был невелик — или я или он. Если бы зеркало разбилось, я стался бы в живых, но без души. Кстати, подобные создания прислуживали Хиссар Зулу. Лучше принять мучительную смерть, чем стать таким существом! Однако если зеркало разобьет коронованный владыка, душа вернется в мое тело. Так сказал песчаный демон, который, как выяснилось, являлся родным братом Хиссар Зула и был им подло убит.
— Ох, Конан! Видит Иштар, как это все ужасно! — Хаштрис приблизилась к юноше, и ее искусная прическа качнулась на высоте его лба. — Будь у меня на голове корона, я бы помогла тебе незамедлительно! И думаю, моя кузина положит конец твоим страданием сразу же после того, как мы доберемся до дворца. Можешь не сомневаться, она все сделает.
«Теперь, добрая госпожа, которая могла бы быть моей матерью, наверняка знает, что я вступлю в схватку с самим Сетом, чтобы защитить ее» — так думал Конан, влезая обратно в седло. Он помнил, что его нанимали в качестве охранника, а не приятного попутчика.
Ночью варвара разбудил звук, который, казалось, не должен был здесь иметь место. Но Конан точно знал, что слышал его. Шубал спокойно похрапывал рядом, в двух футах. Киммериец решил не будить товарища и бесшумно поднялся на ноги. Не тратя времени на одевание кольчуги, он быстро опоясался мечом, не создавая при этом ни шороха, ни бряцанья. Потом, также тихо выбрался из палатки. Конан специально не стал тормошить шемита, чтобы тот ненароком не вскрикнул или не застонал. Ведь те, что
