спокойно обыскивал тело носильщика. Закончив, он присоединился к подельникам, поигрывая тесаком, длиною в локоть. Двое других держали мечи, а у последнего, кроме того, имелась еще пара кинжалов. Он-то и крикнул убийце носильщика:
— Мы сами справимся! Ты лучше извлеки из норки кролика и начни сдирать с него драгоценности. Если будет упираться, пусти ему кровь!
Разбойник слишком долго давал наставления товарищу, повернув голову в его сторону. Этим моментально воспользовался охранник. Опытный боец, он изменил стойку, чуть подавшись вперед, и острием меча достал горло противника. Человек пошатнулся, выпустил оружие и обеими руками схватился за шею. Между пальцами обильно сочилась кровь. Мужчина издал хриплый стон, сделал пару неуверенных шагов, после чего мешком свалился на землю.
Одобрив в душе действия смелого воина, Конан решил не встревать в драку, а все же вернуться и поискать счастье в Верхнем Городе.
Тем временем, грабитель с окровавленным кинжалом сорвал шторку с палантина. Изнутри показалась тонкая рука, на которой в тусклом свете одинокого фонаря блеснули перстни и браслеты. Вор вскрикнул от боли, когда острое лезвие распорола ему кисть.
«Женщина» — подумал Конан: «И видимо богатая!». Безусловно, широкий браслет был золотым, а в перстни вряд ли вставлены простые стекляшки. В таком случае, помощь, оказанная благородной даме, могла бы принести большую прибыль, чем ограбление случайных прохожих. Но, вместе с тем, оказаться гораздо более опасным делом, судя по поведению трех взбешенных разбойников.
Киммериец быстро принял решение, поскольку вор с кровоточащей рукой уже намеревался пронзить кинжалом ту, что находилась в паланкине.
Боевой клич Конана: «КАВАААХ!!» — трудно было бы перевести на какой-либо язык, однако его интонации, несомненно, стали бы поняты в любой части мира. Таким образом, объявив о своем присутствии, варвар ринулся вперед. Этого оказалось достаточно, чтобы грабитель, замысливший убийство, обернулся на крик.
Он увидел высоченного, плечистого парня с гривой черных, развевающихся волос, и меч, занесенный для удара. Ошеломленный появлением неведомо откуда грозного великана, бандит так растерялся, что не смог оказать должного сопротивления. Конан ударил два раза. Первый удар меча пришелся в неловко подставленный кинжал и был столь силен, что клинок вылетел из рук грабителя. Лезвие, кувыркаясь в воздухе, со звоном отлетело и высекло сноп искр из мостовой.
Вторым движением, Конан вспорол брюхо противника от бедра до бедра. Вор упал на колени, по- рыбьи открывая рот. Жизнь еще не покинула его, а киммериец уже обратил ледяной взор синих глаз на двоих оставшихся разбойников. Эта парочка еще не успела, к удивлению Конана, расправиться с отважным охранником и даже не нанесла ему ран.
— Ну, кто будет следующим?! — этот вопрос был задан таким зловещим тоном, что будь перед киммерийцем шайка из двадцати человек и то, они бы, наверняка, отвлеклись от намеченной жертвы.
Один из нападающих не стал оборачиваться и отскочил в сторону. Его товарищ, напротив, остался на месте и закрутил головой, подарив охраннику шанс. Коротким выпадом меча страж паланкина убил своего врага. Разбрызгивая кровь из рассеченной артерии, налетчик без звука осел под ноги победителю.
Между тем, Конан, скаля зубы, как голодный волк, прыгнул к последнему разбойнику. Он стал боком к охраннику, вперев взор в одинокую фигуру вора, одетого в грязную, рваную тунику.
— Загляни к своей госпоже, — бросил киммериец стражнику, не отрывая глаз от противника.
— Ха! — отчаянно выкрикнул вор, по виду похожий на кофийца, и очертя голову бросился на варвара.
Юноша легко уклонился в сторону и спокойно ждал, когда налетчик развернется для новой атаки. Второй его выпад также вышел неловким и не принес успеха. Соперник Конана не имел достаточного навыка в рукопашном бое. Его рука, больше привыкшая шарить в чужих одеждах, слишком поздно начала доворачивать клинок. «Неплохой вор, но никудышный фехтовальщик» — отметил про себя Конан.
— Мой тебе совет — уноси ноги, — услышал пораженный кофиец.
— Нет, так не пойдет, — неожиданно возразил охранник. — Мне платят…
— Сегодня вечером, — оборвал его Конан, — тебе было заплачено за то, чтобы ты отдал жизнь за нанимательницу, которая имела глупость без сильной охраны сунуться в эту часть города, где не то что ночью, но и днем появляться опасно! А так, ты жив, хотя должен был бы давно стать трупом. Подумай над этим! Лучше проверь состояние той беспечной женщины, прежде чем порежешься своей железной игрушкой, уфф!
Последние слова киммерийца совпали с яростной атакой разбойника, решительно настроенного, во что бы то ни стало, обезглавить Конана. Варвар вовремя присел, и лезвие просвистело не так уж высоко над его макушкой. Тут же юноша доказал кофийскому бандиту, что размашистый удар в данной ситуации неуместен и слишком рискован. Он резко выпрямился и возник прямо перед лицом противника, который с трудом сохранил равновесие после сильного, но малоэффективного удара. Без лишних слов Конан располосовал врагу живот.
Глаза кофийца вылезли из орбит, оружие выпало из рук. Придерживая выпирающие из раны внутренности, он инстинктивно отшатнулся от смертоносной стали. Стена из обожженного кирпича не позволила вору упасть и на какое-то время послужила ему опорой. Но ненадолго. Скоро разбойник начал медленно сползать по стене. На побелевшем лице глаза, в которых еще жило сознание, с ужасом смотрели на страшную рану.
Конан молча наблюдал за противником. Когда тот стал хрипеть и пускать кровавые пузыри, киммериец склонился над ним.
— Что больно? — участливо поинтересовался он. — Хочу тебя огорчить: такая рана уже никогда не заживет. Но ты не будешь медленно подыхать, испуская зловоние. Это единственное, чем я могу тебя утешить.
Неуловимым движением варвар пронзил сердце кофийца, избавив налетчика от страданий. После чего, старательно вытер лезвие меча о лохмотья мертвеца.
— Во имя Иштар! — пробормотал охранник. — Зачем ты это сделал, демон тебя побери?!
Киммериец взглянул на крепкого парня в шлеме с желтыми перьями и в превосходной кольчуге кофийской работы. По крючковатому носу и черным курчавым завиткам волос, выбивавшимся из-под шлема, он определил в нем уроженца Шема.
— Это был акт милосердия, — невозмутимо пояснил Конан и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание после схватки. — Или там у вас в Шеме не знают о сострадании? Неужели ты сам оставил бы человека корчиться в муках и заставил его смотреть на собственные расползающиеся кишки?
Охранник не успел ответить. Как раз в тот момент изящная рука с пальцами, унизанными перстнями, уперлась в край палантина. Женщину сотрясали спазмы. Не в силах сдержаться, она опорожнила содержимое своего желудка на мостовую.
Отвернувшись от стражника, варвар сделал к ней несколько шагов.
Глава 2. Работа для вора
Конан осмотрелся. Ни на Хауранской Дороге, ни на Улице Эрлика по-прежнему не было посторонних. Те, кто проживал в близлежащих домах и мог слышать шум борьбы, предпочли не высовываться и не зажигать светильники. Даже прохожий, случайно оказавшийся поблизости, теперь, скорее всего, спешил в противоположном направлении.
Киммериец вновь взглянул в сторону женщины в паланкине. Она все еще тяжело дышала,
