Чайник закипел, и я выключил газ.
— Купить можно? — спросила Эолли.
— Конечно. Тут за углом ларек до утра работает. Но только ты тут ничего не трогай и телефон не поднимай. Хорошо? Сиди и жди.
Мы с куклой Эолли пили на кухне кофе.
Она из чашечки, а я — из кружки. 'Никогда в жизни мне не приходилось пить кофе в компании куклы, — размышлял я. — А теперь пью. И беседую с ней на разные темы…'
Но можно ли было кукле пить кофе, я совершенно не знал. И не скажется ли напиток на функциональном состоянии куклы, не произойдет ли в ней какой-нибудь нежелательной реакции? Но ничего не поделаешь, — кукла пожелала кофе, и пила его маленькими глотками. Как человек.
По лицу куклы было не понять, нравится ей кофе или нет.
— Мужчина плохой или хороший? — неожиданно спросила кукла, глядя мне в лицо.
— Какой мужчина? — спросил я.
— Он звонил, который…
— Николай хороший, правда, немного не в себе… Художники все такие. А другой… Пока не знаю, я с ним недавно познакомился. Скажи мне, а как ты узнала мое имя?
— Твое имя?
— Ну, да. Что меня зовут Андрей.
— Каждая жена знает имя мужа.
— ?!
Потеряв дар речи, я уставился на Эолли.
— Как ты сказала? Я твой муж?
— Муж.
Провалиться мне на месте, но такую программу я в нее не закладывал!.. Каждую информацию в чипе я проверял много раз на компьютере, а мой компьютер имел надежную защиту от вирусов. И кому в голову пришла бы такая мысль — сделать женой куклу!
Надо разобраться. По человеческой мерке и по внешнему виду кукле — двадцать — двадцать два. Я упустил из виду ее биографию и не внес данные. В самом деле, какая биография могла быть у куклы?! Ее прошлое — чистый лист бумаги. А настоящее — день сегодняшний, 2 февраля 2000 года, 8 часов вечера. Дата рождения, так сказать. И как-то надо было выходить из этого положения. Объяснить кукле, каким образом она оказалась здесь. Но тут меня осенило — а что, если она решила исправить мою ошибку и сама позаботилась о собственной биографии? Ведь она назвала свое имя — Эолли.
— Расскажи мне о себе, — попросил я осторожно куклу.
— Уже рассказывала, — ответила она.
— Да?.. Гм…
Эолли отпила из чашки, молча взглянула на меня и молвила:
— Там очень жестко спать… Зачем ты уложил меня на стекло?
Речь куклы была теперь более связной. Но я замешкался от такого ее вопроса. Эолли, не дожидаясь ответа, спросила следующее:
— Если я тебе не нравлюсь, зачем женился?
— ?!
— Ты меня, сироту, просто пожалел?
— ?!
— Ты меня стыдишься… Тогда почему унес мою одежду? Я бы оделась и ушла.
— ?!
— Не держи меня здесь, как в тюрьме. Я свободный человек.
Я уставился на куклу, широко раскрыв глаза.
— Ты принесешь мне завтра одежду? — спросила Эолли, помолчав некоторое время.
Мне ничего не оставалось, как кивнуть головой. Я понял, что у куклы Эолли была собственная история, которую кроме нее самой никто не знал. И чтобы услышать ее, мне следовало набраться терпения, главное — забыть, что предо мной кукла, которую я сделал собственными руками. А воспринимать Эолли как живое человеческое существо.
— Только ты никуда не уходи, ладно? — попросил я.
— Значит, я тебе нужна? — спросила Эолли, подняв на меня большие зеленые, с оттенком синевы, глаза, которые словно отражали бездонное небо.
'Боже мой, — подумал я, — ведь в них можно утонуть!'
— Конечно, нужна. Разве ты сомневалась?
— Тогда… не поцелуешь меня?
— ?!
Я поднялся, обошел стол, склонился и поцеловал Эолли в щеку. Щека у нее была горячая, как если бы при температуре. Уж не заболела ли она? Не простудилась ли, когда лежала раздетая на холодном стекле? Но это же кукла, не человек!..
— Я вся горю, — сказала Эолли. — Не обращай внимания. Скоро пройдет.
— Это, наверное, от кофе.
— Я хотела тебе чего-нибудь приготовить, но в холодильнике ни мяса, ни полуфабрикатов.
— Ты хотела сварить еду? — спросил я.
— Да, — ответила кукла. — Жена должна готовить мужу еду.
— Гм… А ты сама хочешь есть?
— Нет. Мне достаточно чашки кофе. Я и раньше мало ела. А вот тебе необходимо хорошо питаться.
— Не беспокойся…
— Жена должна беспокоиться о муже. А когда в холодильнике нет продуктов — это плохо. Муж останется голодным.
— Завтра пойду и куплю много еды.
— Вместе сходим. Ты напутаешь и возьмешь не то, что надо.
— ?!
В это время опять зазвонил телефон. Просто ночь телефонных звонков, подумал я. Хоть отключай аппарат.
Это была Таня.
— Привет! Не спишь еще?
— Нет, какой сон…
— Смотри, не перетрудись, а то завтра голова тяжелая будет.
— Да, пожалуй, пора закругляться.
— Ты ужинал?
— Да.
— Что ел?
— Гм… всякое побросал в рот… кофе пил… бутерброд.
'Чего это женщины беспокоятся о моем желудке?' — подумал я.
— Кофе много пить вредно, — сказала Таня. — От этого болезнь Паркинсона может развиться.
— Что, что?
— Ну, голова будет трястись, как у боксера Мохаммеда Али.
— Так у него же не от кофе. Он слишком много боксировал на ринге. И это не прошло бесследно.
— Может, я чего-то напутала. Но факт — пить много кофе нельзя.
— Хорошо, учту.
— Что будешь делать?
— Сейчас приму душ и лягу спать.
— А я немного почитаю. Угадай, какая книга?
— Гм, не знаю. Наверное, женский роман какой-нибудь.
