Ловля рыбы оказалась для меня самым подходящим занятием.
Пока рыбачишь, ни о чем особенном не думаешь, не ломаешь голову, в чем заключается смысл жизни и всякое такое. Сидишь себе, дымишь сигаретой, согреваешься горячим кофе из термоса, и мысль твоя тихо кружит над лункой, будто колыбельная песенка.
Хотя отрешиться полностью от реальности невозможно. Для этого необходимо уехать далеко на край земли, на Северный Полюс или остров в океане.
Я работал на одном предприятии по выпуску электроприборов, бытовых трансформаторов, вентиляторов, настольных ламп и прочее. В мою обязанность входила разработка внешнего вида аппаратов. Так бы и корпел там до сих пор. Но неожиданно грянул в стране экономический кризис. И меня уволили.
Я инженер-физик. Еще немного химик, немного рисовальщик, немного кулинар. Сварганить салат для меня сущий пустяк. Случалось даже, под настроение, самостоятельно закрывал овощные маринады на зиму. Кроме грибов, конечно. В грибах — какие из них съедобные, и какие ядовитые, я совершенно не разбирался. Так что лучше не рисковать.
А еще я мог ребром ладони разбить толстую деревянную доску. Упорной тренировкой достиг этого. Вдруг пригодится в жизни.
Сентябрь, октябрь и половину ноября я безрезультатно потратил на поиски работы, потом плюнул, решил сделать передышку — купил удочку и стал рыбачить на озерце неподалеку от моего дома. Пешим ходом я добирался до озера минут за пятнадцать.
Обычно я закидывал удочку с берега, но когда ударили морозы, мне пришлось приобрести в магазине коловорот и сверлить лед, делать лунку. В качестве приманки я цеплял на крючок зубец отваренной кукурузы. И приносил домой улов, состоящий из нескольких карасей, а если повезет — и солидного карпа.
Когда попадалась на крючок рыбешка, я некоторое время держал ее на весу, разглядывал ее, болтающуюся на леске, точно упавшее с неба существо, размышлял, что с ней делать, а еще я думал: ведь люди, судя по высказываниям некоторых ученых, вышли из океана, из воды, следовательно, рыба — наш меньший брат, верней, сестра. Мне в это с трудом верилось, поэтому ни к чему не придя, я снимал рыбу с крючка и кидал на лед. А дома чистил и жарил.
Однажды, в середине января, я познакомился на озере с одним мужиком, тоже любителем подледного лова. Мы сидели неподалеку друг от друга, на одинаковых складных стульчиках, и в похожих овчинных тулупах. Как братья-близнецы. И пили кофе. Я из своего термоса, а он из своего.
Он подошел ко мне, присел на корточки, понаблюдал за мной минуты две, затем бросил фразу:
— Что, инженер, плохи дела?
Я удивленно поднял на него глаза, спросил:
— А откуда вы знаете, что я инженер?
— Рыбак рыбака видит издалека, — изрек мужик.
— Выходит, вы мой коллега?
— Ага. Я сейчас в отпуске. А ты, значит, без дела прозябаешь?
— Нет, почему же… Я тоже в отпуске.
— Нет. Физиономия отпускника не такая… Я в понедельник выхожу на работу. Приходи, потолкуем.
Мужик достал из кармана визитку, сунул мне.
Таким образом, я попал в солидную фирму.
Фирма та, судя по всему, благополучно пережила дефолт, и существовала за счет средств, поступающих из нескольких частных фондов, а также государственных субсидий, занималась разработкой новых технологий. Здесь серьезные мужики и милые женщины надевали голубые халаты и трудились с утра до вечера, как кроты. Отдел, куда устроил меня мой знакомый рыболов, работал над сверхпрочными материалами для текстильной промышленности.
Моего протеже звали Сергей Сергеевич Вагин. Он предоставил мне полную свободу действий, и за девять месяцев, точно роженица, я выдал плод — сверхпрочную бумагу, намного тоньше обычной, писчей, но покрепче — разов в сто. Совсем не по своей специальности трудился. Но так бывает — иногда приходится делать то, что тебя это не касается. В общем, я, наверное, перестарался, — моя бумага не портилась в воде и не горела в огне. Вагин сказал, что деньги, отпечатанные на такой бумаге, подделать фальшивомонетчикам будет уже не под силу. Но следовало еще довести бумагу до кондиции, чего мне уже не очень хотелось. Я охладел к ней. Поэтому я даже обрадовался, когда за доработку моего проекта взялся другой сотрудник фирмы. Честно говоря, сверхпрочная бумага перестала меня занимать по той причине, что в голову мою засела другая идея. О ней я никому не обмолвился. Не сказал ни Сергею Сергеевичу, ни другим сотрудникам фирмы, ни друзьям, ни родным, ни девицам, которые иногда появлялись в моей холостяцкой квартире.
Идея моя содержала, как бы это сказать понятней, несколько интимный характер. Возможно, со стороны, так и выглядело. Короче говоря, я решил сделать своими руками искусственного человека. Робота. Куклу женщины. И чтобы она почти не отличалась от настоящей, живой.
Я вовсе не мазохист и не маниакальный тип, моей целью не было сделать сексуальную куклу для собственного потребления. Или, более того, изобрести товар для серийного производства, как говорится, наладить бизнес. Ничего подобного. Я из племени нормальных людей. Как говорится, индивидуум с уравновешенным характером и со средними житейскими запросами. Больших целей в личной жизни я не ставил, как например, приобретение яхты или фешенебельного особняка на зеленой лужайке. Не скаредничал, свободно тратил заработанное, что-то откладывал про запас, любил фантастику — Артур Кларк, Рей Брэдбери, Станислав Лем… Покупал диски с джазом, романсом, легкой музыкой, иногда ходил на симфонический концерт. Смотрел по телевизору футбол. Курил сигареты 'Ява' отечественного производства.
Теперь в моей жизни появилась цель, я ощущал в себе неуемную силу, чего не было раньше, когда конструировал вентиляторы, я чувствовал себя паровозом, несущимся на всех парах навстречу неведомому. И в лицо мне бил ветер простора! Все это я объяснял одним обстоятельством — во мне проснулся дух детства! Став взрослым, я вдруг, вновь забрался в детские штанишки. Сделался фантазером! Я не знал, могло бы это помешать в моей дальнейшей жизни, или наоборот, помочь. Но далекая синяя даль манила меня, как жажда странствия притягивает мореплавателя, в руках которого лишь пожелтевшая истрепанная карта, — может, он найдет желанный остров, а может, нет! Все зависело от сноровки капитана и самого Провидения!
Много лет назад, еще в бытность Советского Союза, школьником я смотрел голливудский кинофильм 'Кинг-Конг' компании 'Метро Голдвин-Майер'. Там главную роль играла гигантская горилла, которая была, естественно, не настоящей, а куклой, сделанной инженером. Свою работу, занявшую, должно быть, не один год, инженер сделал просто гениально, — кукла гориллы выглядела невероятно правдоподобной. С мимикой на лице, жестами. Скрытый за кадром инженер управлял пультом, и горилла двигалась, совершала те или иные действия, необходимые режиссеру. Я смотрел фильм несколько раз и подумал тогда, что было бы здорово и мне когда-нибудь изобрести нечто подобное. Образно говоря, 'Кинг-Конг' сидел все эти годы в моей голове. Пока не настал день, и я не сказал себе — пора!
А еще я сказал себе: 'Слушай, приятель, не придавай особого значения тому, что будешь делать. Никакой серьезности. Задача перед тобой — почти невыполнимая. Поэтому отнесись к ней как к рыбной ловле на озере…'
Итак, с чего мне было начинать? С удобного помещения, где мне предстояло работать. Самым идеальным местом была, конечно, наша фирма, оборудованная новейшей техникой, лабораторией, научной библиотекой, компьютерами и прочим. Но заниматься там своим делом в свободное от основной работы время и быть при этом незамеченным, никак нельзя. Значит, фирма отпадала. Тогда, может, стоило снять дачу? Вдали от города и лишних глаз. Но на дачу в мое отсутствие могли забраться воры или хулиганье. Как ни крути, оставалось одно — моя городская квартира. Двухкомнатная квартира в старом пятиэтажном 'сталинском' доме, доставшаяся мне по наследству, — родители-пенсионеры уехали от московского шума в деревню под Кострому, туда, где я когда-то родился.
