рука сжалась на моей шее.
— Без меня — твоей человеческой половины — ты деградируешь в обычного дикаря…
— Чушь! — хватка стала еще сильнее.
— Можешь убить меня и проверить… — прохрипел я, задыхаясь.
Взгляд помутнел, а после глаза медленно закрылись. Но через секунду оборотень меня отпустил. Эта идея пришла мне спонтанно, и была последней надеждой. Которая и спасла мне жизнь…
— Хорошо — решил оборотень — Пока не будет доказано обратное, ты останешься жив. Сейчас полнолуние, и я помогу тебе раскрыть весь потенциал, который хотел раскрыть сам. И еще… — он указал на меня когтистым пальцем — В твоих интересах вести себя подобающе! Иначе… Ты понимаешь.
Отдышавшись, я кивнул, поднимаясь на ноги. Все вокруг закружилось и исчезло.
Вновь то самое небо, та самая крыша, и та самая нога вожака, которая хочет раздавить мою ногу. Но в этот раз я не собирался так просто сдаваться. Тело наполнилось энергией, а раны под лунным светом заживали также быстро, как и у Маркуса.
С громким рыком я оттолкнул от себя ногу противника, заодно опрокинув его на спину.
Ничего не понимая, оборотень резко вскочил и оценивающе осмотрел меня.
— Луна помогает тебе? — он приподнял бровь — Неважно… Твое тело долго не выдержит постоянного заживления…
— А твое выдержит? — слегка оскалившись, спросил я.
От этого вопроса вожак вздрогнул, но после вновь бросился в стремительную атаку. Реакция возросла в разы. Я не только смог увернуться, но и резанул по боку вожака, натурально сдирая с него твердую плоть. Но Маркус словно не чувствовал никакой боли.
Закрывшись от его мощной, но в тоже время весьма беглой контратаки, я еле устоял на ногах. Нет, он все же настоящая машина смерти…
Руки свело от удара, но это не помешало мне прыгнуть и врезать врагу ногой по морде. Затем, приземлившись, попробовал снова атаковать, но он схватил меня за ногу и, заставив описать дугу в воздухе, шмякнул о крышу. Затем в другую сторону. Так продолжалось, пока на крыше не остались глубокие вмятины, а кое-где даже небольшие дыры.
Кости ломались, но практически тут же заживали. Казалось, кровь текла не переставая, но никакой усталости не было и в помине. Сконцентрировавшись, я резко крутанулся, вырываясь из крепкой хватке, умудрившись при этом сломать вожаку несколько пальцев, что окончательно привело его в бешенство.
Не дав ему правильно их вправить, я прыгнул спиной вперед и, оказавшись позади противника, схватил его плечи и, нагнув назад, громко рыча, смог перебросить через себя. В нем было больше трехсот килограммов веса, но это ничто по сравнению с каким-нибудь танком.
Не давая врагу опомниться, я запрыгнул ему на спину и, вонзив когти, умудрился вырвать ему солидную часть позвоночника. Попытавшийся встать Маркус упал, как подкошенный. Но через мгновение рана зажила, и он отбросил меня в сторону.
Не останавливаясь на этом, вожак в воздухе перехватил меня и прыгнул вместе со мной с крыши вниз. Как я не пытался вывернуться, в воздухе это не удалось. Приземления на спину было бы лучше, если бы на меня сверну не рухнул тяжеловесный оборотень. Все кости в грудной клетки от такого удара превратились в труху — дышать оказалось нечем.
Схватив меня за горло одной рукой, он планировал оторвать меня голову, но я последовал его примеру и больно ударил в пах, заодно ударив кулаками по ушам, что окончательно оглушило Маркуса.
Отступив друг друга, мы сделали передышку, планируя свои действия. Вожак понял, что не сможет одолеть меня с наскока.
А самый простой способ завалить его — добраться до головы. Но это весьма непросто, учитывая силу и маневренность противника.
Поэтому мы оба решили пойти по рискованному пути — калечить друг друга, пока один не упадет без сил.
Резко прыгнув, я ударил оборотня по морде, выбив один из длинных клыков. Одновременно с этим его кулак вновь сломал только что зажившие ребра в грудной клетке. Не обращая на это внимания, я схватил противника за руку, чтобы вновь не улететь и совершил оборот вокруг своей оси, заодно врезав ногам. Затем несколько быстрых и болезненных ударов в живот. И конечный выпад ногой с разворота в прыжке, выбившей вожаку второй клык.
Он пытался заблокироваться, но удары были слишком непредсказуемыми. Но вскоре последовало возмездие. Схватив меня за морду, вожак швырнул меня в ближайшее здание, где я пробил крепкую стену. Следом за мной полетел военный грузовик, который с другом удалось остановить встречным выпадом.
Но в следующую секунду Маркус прыгнул следом, разбив тяжеленную машину пополам сильнейшим ударом когтистой руки. Я попробовал отступить, но он успел вновь схватить меня, на этот раз за затылок, и начал протирать моей мордой окрестные стены, быстро побежав вперед. Под конец оборотень пережал мне шейные позвонки и, в отместку, сам выдрал мне позвоночник. Но, несмотря на то, что лунные лучи не достигали помещения, раны все равно продолжали стремительно заживать.
Стоило позвоночнику зажить, как я вырвался из цепкой хватки вожака и разорвал ему горло когтями, следом вскрыл живот, ударив кулаком по внутренностям, отчего враг согнулся пополам, после чего, без перерыва рыча, выдрал у него нижнюю челюсть.
Но Маркус не растерялся, и толкнул меня плечом, вжав в стену. Два когтистых пальца резко пронзили глаза и, казалось, пошли еще глубже.
Вырвав его руку, я оттолкнул эту трехметровую машину смерти и начал отступать, пока зрение не восстановиться. Драться вслепую будет только самоубийца. Каким-то образом мне удалось покинуть здание.
Но вожак не отставал и продолжал попытки добраться до меня. Лишь каким-то шестым чувством мне удалось уклоняться — на слух его стремительные удары просто невозможно засечь.
Однако врагу все же удалось достать меня, врезав ногой по виску. Зрение к этому времени восстановилось, но это не помогло — в глазах мелькали звезды и еще что-то. От следующего удара я закрылся лишь инстинктивно — когти сорвали плоть с обеих рук.
Следующий этап битвы превратился в кровавую мясорубку. Мы полосовали друг друга, били, ломали кости, совершенно не обращая внимания на тут же заживающие раны и не думая о какой-либо элементарной защите.
Это закончилось, когда мы вновь врезали друг другу одновременно по морде и упали на спины. Наши раны перестали заживать. Тело жутко болело, и каждое движение давалось с большим трудом.
Тяжело дыша, я поднялся на ноги и посмотрел на Маркуса. В его глазах не было ни тени страха, лишь ненависть. А разве монстры могут знать, что такое страх?…
Пара неуверенных шагов друг к другу, занесенные над головой когти, и удар! На груди обоих кровоточили две новых рваных раны. Противник вновь толкнул меня могучим плечом, повалив на землю. Но простой подсечки не выдержали и его дрожащие ноги.
В очередной раз мы оба поднялись на ноги и приготовились к решающему удару. Вожак попробовал размашисто взмахнуть когтями, но я из последних сил прыгнул вверх, вонзив когти в его правый белый глаз.
Темную улицу осветил ослепительно белый свет…
Я сидел в человеческом облике, весь израненный, рядом с Маркусом, выглядевшим не лучше. От трехметровый махины не осталось и следа. Вожак лежал, еле-еле дыша без правого глаза — обратное превращение произошло стремительно.
Вновь пошел дождь, тщетно пытаясь смыть хоть что-нибудь. Дым медленно рассеивался, уступая место густым тучам.
— Как ощущения? — прохрипел вожак — Ты ведь добился… Чего хотел…
— Я никогда не хотел, чтобы все дошло до этого… — прошептал я.
— Хотел… Еще как хотел… — усмехнулся оборотень, поморщившись от боли — Но что теперь будешь делать?… Неужели ты думаешь… что без меня… вид выживет? Теперешний баланс будет недолгим… А ты наверняка… прекратишь все мои исследования… закроешь «Естественный отбор»… И в результате…
