— Из-за одной девчонки?
— Из-за одной. Сообщи.
Лена рассудила, что оставаться на месте не стоит — после ее отказа бот вполне могли прислать, только уже не со спасательными целями, а с карательными. Мысль была здравая, но представить масштаб близящейся опасности Лена не могла, поэтому заставила бойца отъехать по шоссе лишь на два десятка километров, после чего успокоилась и велела остановиться возле широкой кирпичной стены, огораживавшей какой-то заводик — когда есть к чему прижаться спиной, чувствуешь себя в относительной безопасности.
Хотелось есть, и хотелось пить — пока еще не очень сильно, но отсутствие воды давило на психику.
На Болоте никогда не было дождя, как такового, но по утрам туман обычно сгущался, и в воздухе висело что-то наподобие мелкой водяной пыли, которая оседала на листьях деревьев и капала с них на землю. Солнце взошло, но мелкие лужицы высохнуть еще не успели, и Лена наполнила бутылку из наиболее чистых из них. Воду непременно требовалось прокипятить, а если по уму — то лучше и дистиллировать. Вспомнив с грустью портативные дистилляторы, что были у каждой ячейки их лагеря, Лена вытряхнула на переднее сиденье автомобиля содержимое автомобильной аптечки. Аптечка представляла собой плотную жестяную коробку, в которой вполне можно было кипятить воду, чем Лена и занялась, разведя костер из сухих веток. Поставив воду остывать, Лена повесила над огнем кусок мяса.
Вода несколько отстоялась, и Лена аккуратно перелила половину обратно в уже ополоснутую бутылку.
— Эх, чаю бы туда кинуть… можно даже самого дрянного, но только чтобы с сахаром… без сахара тоже неплохо, но горло дерет… ты как, Павлик, с сахаром любишь или без? — усмехнулась Лена и вдруг поняла: с сахаром.
Пока боец находился в ее квартире и питался тем, что она ему давала, Лена не раз замечала, что у него есть определенные предпочтения в пище. Он никогда не показывал этого явно, конечно. Но вот, скажем, еда быстрого приготовления поглощалась быстро и механически, тогда как заказанное в соседней забегаловке употреблялось с куда большим уважением.
— Странно так… — сказала Лена. — ты вот, болван такой… а тоже, видишь, что-то различаешь. Гм, я даже твои вкусы знаю. Но сахара нет, извини. Как и чая. И соли.
Мясо вышло не очень: подгорело с одного края и осталось полусырым с другого, но пустой желудок не привередничал. Пообедав, двинулись дальше.
Встреча с путешественниками произошла совсем не так, как представляла Лена. Они ехали по асфальтовой дороге, когда боец внезапно затормозил.
— Что, Павлик? — спросила Лена. Боец, как всегда, отделался многозначительным молчанием. Лена покрутила головой и вздрогнула: возле дороги, на старом высохшем дереве сидел подросток лет тринадцати в серой вязаной безрукавке. В руках он держал короткую палку, к которой была привязана разлохмаченная веревка с ржавым загнутым гвоздем на конце. Мальчишка недовольно посмотрел на автомобиль, насадил на гвоздь какую-то рванину и опустил ее в траву.
— Эй… мальчик! ты…. кто? Что ты тут делаешь? — изумленно спросила Лена, выбираясь из машины.
— Костя. Мышей ловлю. — ответил подросток и прижал палец к губам: тихо, мол. Лена постояла, соображая. Потом переспросила:
— Ты… серьезно?
— Да. — парнишка перешел на сердитый шепот и вернул ей ее вопрос: — а ты кто? Что тут делаешь? Лена развела руками. Мышей ловит? Значит, надо ответить в том же духе.
— Я — девочка Алиса. Иду за белым кроликом.
Мальчишка по имени Костя что-то увидел в траве, подобрался и дернул своей грубой удочкой. На гвозде повисло маленькое серое тельце. Втянув мышь к себе на дерево, мальчишка умело свернул ей голову и сунул в привязанный к поясу мешочек. Судя по объему, мышь там была как минимум двадцатая. Затянув тесемки, Костя отвязал от палки веревку с гвоздем, палку выкинул, а веревку свернул и положил в карман. Затем он спрыгнул с дерева и подошел к Лене.
Вблизи оказалось, что у подростка острые скулы и желтые нахальные глаза. Он протянул руку, испачканную мышиной кровью, которую Лена после секундного колебания пожала.
— Айда… к нашим отведу. Машину здесь не оставляй, засрут.
Лена не стала уточнять, кто засрет. Она махнула бойцу рукой, и тот медленно повел машину за ними, через траву. На некотором удалении от дороги стоял древний автомобиль — кажется, такие называются «Урал» — с кузовом-будкой. Возле автомобиля горел костер, вокруг костра сидели люди.
— Мам! — сказал парнишка, пропуская Лену вперед. — это Алиса. Мимо ехала. Вот.
Путешественников, вместе с подростком, было десять, и немолодая женщина, которую Костя назвал матерью, явно была главной.
— Я… — сказала Лена, чувствуя себя идиоткой, — я не Алиса. Лена.
— Путешествуете? — женщина говорила вежливо, но прохладно. — меня зовут Анна Сергеевна.
— Да… можно и так сказать.
— А он… — кивком головы указала женщина на выбравшегося из автомобиля бойца, — ваш муж?
— Нет. — улыбнулась Лена. — он… гм. Не знаю, как сказать.
— И откуда же вы, Лена?
Лена назвала город. Среди сидящих у костра обозначилось какое-то недоброе оживление, и Лена на всякий случай шевельнула плечом, перемещая автомат со спины под руку. Оружия у людей не наблюдалось, но рисковать было ни к чему.
— Что-то не так? — спросила Лена.
— Пока не знаю… — Анна Сергеевна стрельнула глазами в сторону бойца, который, уловив угрозу, извлек из автомобиля карабин. — с какой целью вы приехали сюда?
— Я… — Лена запнулась. До этой минуты цель была ясна, но теперь, когда путешественники рядом, она не знала, что делать. — это сложно объяснить.
— Вы попробуйте.
Легко сказать — попробуйте… — подумала Лена. Хорошо прозвучит — шла следом за призраком…
— Шла следом за призраком.
Лена опустила глаза. Сейчас, конечно, понимающе так переглянутся, вежливо покивают… Путешественники молчали. Лена вздохнула и сказала:
— Я была ловцом жемчуга. Это… профессия такая. Потом произошла неприятность, и меня… посчитали опасной. И выгнали. Я увидела призрака и пошла следом за ним. Он привел меня к вам.
— А этот молодой человек? — кивнула на бойца женщина. — он тоже был… гм… выгнан?
— Нет, я его… украла. И он не человек. Он боец. Это вроде как…
— Знаю, знаю. Встречались.
— Как? — удивилась Лена.
— Три дня назад они уничтожили город Птичий Холм. Мы последние его жители. Беженцы.
— Нет, нет… подождите… — Лена замотала головой. — Бойцы — не солдаты, они созданы только, исключительно для защиты от мутантов! Солдаты из них хреновые, точно знаю. Мы тогда в пейнтбол играли, ловцы против…. Лена осеклась, встретившись с женщиной глазами.
— Что… правда?
— В городе было два жилых дома, в них жили двадцать семей. Прилетели боты, ваши боты… зависли над домами и распылили какой-то аэрозоль. Люди от него становились вялые, безвольные… у многих было оружие, но никто даже не смог его взять в руки. Эти, как ты их называешь, бойцы, выводили людей на улицы, строили в колонны и уводили. И люди шли, как покорные овечки. Нам вот повезло. Мы по случайности остались живы.
«Пришел какой-то офицер из пограничников… и всех бойцов забрал» — промелькнуло у Лены в
