— Факасия охраняют получше, — пожала плечами Селеста.
— Кстати сказать, когда ты меня с ним познакомишь? Мне надоело слушать бредни фанатиков, хочется пообщаться с умным человеком.
— Этот умный человек не задумываясь пристроит тебя в одном из своих заведений, если найдет способ пленить. А что — экзотика! Упырица-шлюха, местные извращенцы выложат любые деньги.
— Но тебя же он не трогает, — надулась Медея.
— Потому что не уверен, сможет ли со мной справиться. Зато точно знает, что первая же попытка станет для него последней. Кроме того, у нас общие дела — он ценит мои услуги. В последний раз просил выкрасть бумагу из кабинета графа Лаша: человек точно задание провалил бы. — Андрей на мгновение задумался. Факасий наверняка здорово погрел руки на том документе — говорят, граф в ярости назначил огромную награду за голову вора. Кража привлекла ненужное внимание. С другой стороны, заказ оплатили хорошо, репутации он прибавил… — Еще не забывай о внешности. Девушек с моей фигурой и лицом хватает — я симпатичная, в лучшем случае просто красивая. От тебя же мужики с одного взгляда шалеют.
Медея польщенно улыбнулась и заметила:
— Вот теперь я верю, что у тебя душа мужчины. Женщина так никогда не скажет.
— Смотря какая женщина.
— О Рихарде ты тоже отзывалась плохо, но ведь никаких бед от него не пришло.
— Он к нам привык. Не сомневайся, при первой же возможности бандит нас продаст.
В момент последней встречи две недели назад главарь банды успешно торговался за место в страже, вытягивая из чиновников все новые и новые обещания. В будущем он надеялся получить право владения землей, которую еще предстояло очистить от всякой дряни, и разрешение на владение торговым кораблем. Сейчас у него не хватало денег на постройку, но Рихард всерьез рассчитывал на крупные заработки. Основания у него имелись: планы намеченной на лето кампании в открытую обсуждались в офицерских кругах. Крупные и средние банды либо вольются в число подданных герцога Динира, либо будут уничтожены, обитающие в Гнойнике парии пополнят число переселенцев. Умные люди заранее спешили связать судьбу с победителями.
— Посмотрим, — лукаво улыбнулась Медея. — Кажется, он всерьез мной увлекся. Слышала бы ты, каких комплиментов он наговорил при последней встрече!
— Комплиментов?
— О да! «Владычица ночи», «глаза как звезды» и все в таком духе. Между прочим, пытался выведать наши дальнейшие планы.
— Вот как? К чему этот интерес?
— Честолюбие, полагаю. Рихард надеется стать кем-то большим, чем простой дворянин на службе у правителя или вассал в свите аристократа. Думаю, он надеется когда-нибудь получить титул. Наша помощь в придворных интригах могла бы ему пригодиться.
— Я бы назвала его шансы слабенькими. — Селеста не скрывала скепсиса. — Маш, с его сотней клинков, в обмен на присягу может рассчитывать на соответствующий надел, но не главарь банды средней руки.
Система рангов отличалась запутанностью и огромным количеством противоречащих друг другу законов, разобраться в них мог не всякий специалист. Причем каждый ранг обладал собственными обязанностями и привилегиями, в церемониальных случаях носил одежду определенного кроя и расцветки, питался из соответствующей посуды и выставлял именно то количество воинов по требованию господина, которое было четко зафиксировано обычаями. Самое странное, на качестве функционирования государства и правительства архаизмы ничуть не отражались: система работала. Возможно, потому, что благородное сословие четко делилось на три неравные категории: обычное дворянство, кроме длинной вереницы предков, ничего не имеющее, титулованная знать и так называемые благословленные — высшая аристократия. Благословленным стать невозможно: им надо родиться. История зафиксировала не более десятка случаев, когда человек принимался в высшую касту, всегда за исключительные заслуги и с прямого благословения богов — иными словами, обладал огромными магическими способностями. Получить титул представлялось деянием сложным, но реальным: одно время личные титулы давались довольно часто. Сложнее обстояли дела с передаваемыми по наследству правами, которым в обязательном порядке сопутствовали крупные земельные наделы. Многое зависело от того, по чьей милости человек восходит вверх по кастовой пирамиде. Динир, как и все потомки Дерканы-Изменчивой, имел право на четыре рода слуг первого ранга (графов) и шестнадцать семей слуг второго (баронов), не более. Также он мог награждать одеждой темно-синего цвета, вносить имена отличившихся воинов в особый реестр и присваивать почетные прозвища, чем даровал людям или их семьям различные льготы. Род, представители которого несколько поколений подряд получали подобные отличия, автоматически повышал наследственный статус. Надо сказать, что герцог отличался консервативностью и не спешил раздаривать баронские шапки даже старым соратникам, поэтому надежды Рихарда правильнее было бы называть мечтами.
На стук в калитку ответили сразу. Сначала в маленьком оконце показалось мрачное лицо, пристально оглядевшее специально вышедшие из тени фигуры. Селесту узнали или две девушки не показались наблюдателю опасными, но вопросов не последовало. Дверь гостеприимно распахнулась, и упырицы быстро проскользнули внутрь, стараясь не обращать внимания на грохот массивного засова за спиной.
— Какую-то ты неправильную носильщицу с собой прихватила, — прогудел медведеподобный кузнец, с видимым удовольствием пялясь на Медею.
Заказчиков встречал он лично в сопровождении двух здоровенных парней — судя по стати, родственников. В каждого влезло бы не менее трех Селест.
— Броню смотреть будешь? Это остаток, больше пока нет.
— Показывай, — кивнул мастер, вперевалку направляясь в сторону кузни. — Заодно и работу проверишь.
Проверять в общем-то было нечего и незачем: за качество Тарраш ручался головой. Его изделия имели добрую славу. Поэтому упырица просто проверила комплектность заказа, упаковала вещи и привычно замерла, искоса поглядывая на любезничающих с подругой мужчин. Проблем не предвиделось, Медея уверенно морочила поклонникам головы. Кузнец недовольно хмыкал, рассматривая броню, но придираться не стал.
Селеста не сразу поняла, чем вызвана ее напряженность. Словно мелкие мурашки бежали по затылку, сигнализируя о появлении постороннего. За ними действительно наблюдали: девушки разглядели лежащих на крыше арбалетчиков (кузнец решил подстраховаться), но чувствовалось что-то еще… Упырица медленно обвела взглядом двор. Пятеро людей, кошка на окне, слабый змеиный запах, исходящий от Медеи. В силу каких причин немертвые пахли, как пресмыкающиеся, она не понимала: слишком мало данных для достоверных догадок. Стоп.
Медея пахнет иначе.
Селеста жадно вдохнула воздух, горько сожалея, что ее обоняние немногим лучше человеческого. Запах шел отовсюду: двор буквально пропитался им. Значит, сородич появляется здесь часто и надолго. Хотелось бы знать — зачем, что ему нужно?
А вот и он сам, вышел из-за угла. Вид неуверенно остановившейся фигуры возле большого дома заставил упырицу рефлекторно оскалить клыки. Она практически сразу заставила лицо принять обычное выражение, но была уверена — гримасу заметили. Из предыдущих столкновений с незнакомыми восставшими Селеста усвоила необходимость демонстрации силы. Теперь ход за незнакомым собратом: как он отреагирует? Находясь на своей территории, среди дружественных ему людей, наверняка знавших о его присутствии и не проявлявших враждебности, он мог бы напасть на девушек. Селеста бросила на Медею тяжелый взгляд, призывая к осторожности.
Возможно, придется бросить покупки и бежать. Если провалится попытка переговоров, разумеется. Сородич жил среди людей долго, впечатления безумца не производит, с ним обязательно нужно найти общий язык.
Упырь сделал несколько шагов вперед и остановился. Люди по-прежнему не видели его, для их глаз слегка рассеянная светом фонаря темнота оставалась непроницаема. Селеста же прекрасно разглядела
