— Что это шумит? Океан?
— Нет, глупая, — многолик тихо засмеялся. — Это ветер. Даже если бы океан шумел, ты его на таком расстоянии никогда не услышала бы. У тебя уши вон какие маленькие.
Я тоже начала рассматривать горизонт. Какой удивительный мир. Если мы действительно так высоко, как мне кажется, то как я дышу? И почему мне не настолько холодно, как должно бы?
— Есть предложения, что делать дальше? — наконец, спросила я.
— Я бы подождала, пока вернётся Твиннр, — сказал Муриэль. Я замерла: 'подождала'? Муриэль — женщина?! Я ещё раз внимательно всмотрелась в своего соседа по камню. Точнее, соседку. Изумрудные глаза и бронзовая кожа, серые волосы… После Эгмона и Твиннра она выглядела вполне обычно. Но как отличить мужчину-многолика от женщины-многолика? Их фигуры внешне, по крайней мере, когда они одеты, никак не различались. Я почему-то думала, что женщина-многолик обязательно будет грудастой, с тонкой талией и крутыми бёдрами. Что она будет отличаться от мужчины-многолика как минимум так же, как различаются обычные женщина-альп и мужчина-альп. Интересно, почему я человеческие стандарты красоты применила к другой расе и цивилизации? Сколько раз я уже корила себя за попытки слепо судить о чём-то новом по старым мерилам! Если бы они хотя бы носили бороды, или стригли иначе волосы, или носили другую одежду! На Муриэль были штаны и рубашка такого же серого цвета, как и волосы. На босых ногах — тёмные крепкие когте-ногти, как и на руках. Теперь я увидела, что тогда звякало в пещере — на её запястьях и лодыжках было множество разных браслетов, тонких и толстых, гладких и с узорами. Вспомнив о своём браслете, я вытянула руку вперёд, чтобы получше рассмотреть его. В свете занимающегося дня он казался выпиленным из единого куска дерева, но его тяжесть подсказывала, что исходным материалом была отнюдь не древесина. — Сейчас мы направляемся к кузнецу, нужно залатать твою руку, — тем временем продолжала Муриэль. — Побудем у него какое-то время. А к тому времени, глядишь, и Твиннр вернётся с новостями.
— Понятно…
Как мы могли сейчас направляться куда-либо, если сидели на камне? Я мысленно отвесила себе подзатыльник: мы на летающем острове. И, наверное, несёмся сейчас на безумной скорости, не хуже реактивного самолёта. Просто я этого не чувствую.
— А это, — я подняла руку, показывая свой новый браслет, — это контур?
— Да, — Муриэль кивнула. — Работает очень просто: надеваешь на руку — печать умолкает; снимаешь — печать опять слышна. Лучше это часто не делать, потому что контур срабатывает не мгновенно. Нужно какое-то время, чтобы он начал действовать.
— Круто…
— Да, — моя собеседница улыбнулась. — Уникальная разработка. Это пока что единственный экземпляр.
Я новыми глазами посмотрела на браслет: оказывается, он даже круче, чем я себе представляла.
Ближе к обеду мы причалили к гигантскому острову. В животе уже начало предательски бурчать: запасы съестного благополучно закончились ещё вчера вечером, поэтому сегодня, кроме пустой воды, я ещё ничего не ела. Здесь, на большой земле, в отличие от нашего осколка, была какая-то скудная флора, в основном трава. Но кое-где встречались и деревья. Муриэль повела нашу группу куда-то вглубь острова, приказав ни в коем случае не сходить с её следа. Как будто бы она сапёр, а мы идём по минному полю. Добравшись до огромной чёрной скалы почти в центре острова мы расположились на привал. Без еды сидеть вокруг костра было грустно.
— Что мы ждём? — раздался голос Маллеуса. Было похоже, что он нервничал.
— Пока кузнец проснётся, — многолик посмотрела на небо, как будто в надежде узнать, когда это произойдёт. — Пойду проверю, где наши. К вечеру должен прийти обоз с едой.
Муриэль ушла в противоположную сторону от той, откуда мы пришли. Мои невесёлые мысли всё время возвращались к пустому желудку. Вокруг разлилось мерное гудение. Сначала я не придала ему никакого значения: подумаешь, ветер гудит в скалах.
— Здравствуй, маленькая углеродная структура, — гудение в моей голове сложилось в слова. Голос говорил так медленно, что я не сразу поняла, что это именно слова, что кто-то говорит со мной.
— Маллеус, ты слышал только-что?
— Что?
— Вот сейчас. Что ты слышишь?
— Хм… — Маллеус добросовестно прислушался. Остальные кащеи последовали его примеру. — Ветер гудит, ещё камни. Наверное, нагреваются на солнце.
— Спасибо, — я немного ошарашенная села на место. Как так? Почему я услышала слова, а они нет?
— Что именно я должен был услышать? — следя за моей реакцией, поинтересовался капитан.
— Голос. Странный, — я до сих пор не была уверена, что мне не послышалась. Может, это от голода?
— И что он сказал?
— Поздоровался.
Маллеус озадаченно наклонил голову:
— Если он не представляет угрозы, то я бы рекомендовал поздороваться в ответ. Кто знает, что получится.
— Но как?..
— Попробуйте ответить. Теоретически, если переводчик смог перевести для вас эти слова, то сможет и сделать наоборот. А мы как раз послушаем, как это звучит со стороны.
— Здравствуйте, — произнесла я куда-то в пустоту вокруг себя. Несколько мгновений ничего не происходило, но вдруг я почувствовала странную вибрацию. Сам воздух дрожал вокруг, как будто бы это я — разогретый на солнце камень.
— Она гудит, — тихо сказал Мурда. Маллеус лишь кивнул в ответ.
Наконец, всё затихло. Я перевела дух. Как у меня такое могло выйти? Что бы это значило?
— Вы поняли что-нибудь из услышанного?
Они лишь отрицательно покачали головами. В воздухе вновь разлилось гудение. Раздался треск кустов, и из-за склона, шурша камнями, появилась Муриэль. Этот странный звук теперь исходил от неё.
— Доброе утро, кузнец, — прогудела она. И опять осознание слов пришло ко мне с какой-то задержкой. — Обоз будет здесь раньше, чем я ожидала, — это уже нам. — Попутный ветер. Через несколько часов сможем пообедать.
Опять раздалось гудение. Нас приглашали пройти внутрь, в кузню. Это оказалась очередная пещера. Скоро я увидела самого кузнеца. Точнее, увидела его я сразу, но понимание того, что это живое и разумное существо, пришло намного позже. Каменный гигант напоминал кучу засохшей лавы и двигался ещё медленней, чем разговаривал. И действительно был гигантом. Муриэль ловко взобралась ему на 'плечо'. Может, это было и не плечо, но где-то высоко. Они сидели и тихонечко гудели о чём-то своём. О чём разговор, я, в общем-то, слышала и понимала — они не скрывались. Но эта тягучая манера говорить… Она буквально сводила меня с ума. Я всё время теряла нить обсуждения, и к окончанию фразы уже забывала, что было в начале. Хотя Муриэль, кажется, получала удовольствие.
Если пересказывать вкратце и опуская странные сравнения и названия, которыми они награждали друг друга, то выходило, что Муриэль просила укрытия и отдыха для меня и моих спутников. И лично для меня лечения.
Уже только потом Муриэль объяснила, что в нашем мировозрении кузнец работает по металлу, а ювелир — по камню. В мире, где камень — живой, украшением могут служить другие вещи. Например, растения или живые существа. Поэтому кузнец каменных гигантов вполне мог переводиться на наш язык как ботаник, генетик или селекционер. Или как-нибудь ещё. Поэтому вполне получалось так, что кузнец мог подлечить мою раненую руку. Если не слишком увлекался растениями.
Да уж. Теперь сравнение меня с золотцем приобрело новый смысл. Для этого кузнеца я действительно была золотом в его таблице ценностей. Пусть и разумным, но…
Муриэль жестами подозвала меня поближе.
