— Чтобы с голоду не помереть, — объяснил Джон. — Хлебные сухари — самая подходящая пища для одинокого беглеца.
— Я не собираюсь никуда убегать! — воскликнул Питер, и голос его дрожал от возмущения. — Я вручил свою судьбу его божественности, и я не собираюсь нарушать данное ему слово!
— Дело твое, — пожал плечами Джон. — Мое дело предложить. Ну, давай, продолжай.
— Чего продолжать? — не понял Питер.
— Вербовочную беседу, — объяснил Джон. — Давай пропустим первую фазу для экономии времени. Просто скажи, что собираешься со мной делать: угрожать, подкупать или уговаривать? Питер нахмурился и сказал:
— Ты зря так ерничаешь. Я с тобой хотел по-хорошему договориться, предупредить о возможных последствиях, но, видать, не получится. Ну что ж, опустим первую фазу. Скажи мне, Фоксхантер, что ты знаешь о большом складе древнего оружия в Оркланде? На лице Фоксхантера отразилось изумление.
— Склад, — повторил он. — Большой склад. Действительно, почему бы не быть в Оркланде большому складу древнего оружия… Что-то вполне могло сохраниться…
В следующую секунду взгляд Фоксхантера затуманился, он задрожал, захрипел, забился в судорогах, сполз с бортика фонтана (или бассейна?) на землю, еще немного подергался и затих. Очки свалились, Питер подобрал их и сунул себе в карман. Затем, после некоторого колебания, засунул руку под плащ Фоксхантера, вытащил бластер и тоже сунул себе в карман. Уселся на бортик и стал ждать.
Ждать пришлось недолго, примерно минуты две. Фоксхантер застонал, открыл глаза и обвел окрестности недоумевающим взглядом. Наткнулся взглядом на Питера, хмыкнул. Вытер слюну, обильно натекшую из раскрытого рта, встал, отряхнулся и сказал:
— Бластер верни.
— Обойдешься, — сказал Питер. — Повторить упражнение или сам все уже понял?
— Понял, — вздохнул Фоксхантер. — Где я прокололся?
— Везде, — ответил Питер.
Фоксхантер пожал плечами и сел рядом с дьяконом, тот непроизвольно отодвинулся.
— Зачем ты меня завербовал? — спросил Фоксхантер. — Я не смогу рассказать тебе ничего важного про Дюкейна, чисто физически не смогу, мозговой блок — не шутка.
— Про Дюкейна можешь не рассказывать, — разрешил Питер. — Дюкейн — дело прошлое. Можешь вообще ничего не рассказывать, ты мне не для того нужен.
— А для чего тогда? — заинтересовался Фоксхантер.
— Придет время — узнаешь, — заявил Питер. — Сейчас мы с тобой обговорим способ связи, потом напишешь расписку о сотрудничестве…
— Фу, как пошло, — сказал Фоксхантер. — Разведчик, требующий от агента расписку, как бы сообщает ему: «Я лох и ничего в разведке не понимаю».
— При каких обстоятельствах ты познакомился с Джорджем Дюкейном? — спросил Питер.
Второй припадок продолжался намного дольше, чем первый, минут десять примерно. И когда Фоксхантер поднялся на ноги и стал отряхиваться, его руки заметно дрожали.
— Будешь упираться — мозговой блок тебя убьет, — сказал Питер. — Из всех сообщников Дюкейна больше десяти вопросов никто не выдержал.
— Давай бумагу, — потребовал Фоксхантер. — Напишу тебе твою долбаную расписку. Питер улыбнулся и сказал:
— Попроси как положено. Например, так: «Смиренно прошу ваше преосвященство любезно предоставить недостойной оркоподобной твари, забывшей лицо своего отца…» Ну, ты понял принцип.
— Может, мне перед тобой на колени встать? — поинтересовался Фоксхантер.
— На первый раз обойдемся, — сказал Питер. Фоксхантер вздохнул и начал говорить:
— Смиренно прошу ваше преосвященство…
6
— Привет, Рокки! — сказал Герман, входя в кабинет начальника. — Как там его божественность поживает? Я так понимаю, есть важные новости, раз ты меня вызвал?
Рокки поднял голову, Герман встретил его мрачный взгляд и тоже помрачнел.
— Все плохо? — спросил Герман.
— Хуже некуда, — ответил Рокки и вздохнул. — Рейнблад требует контрольный пакет электростанции.
— А в анальное отверстие ему дудку не вставить? — поинтересовался Герман. Рокки вздохнул еще раз.
— Он утверждает, что Тринити согласился на аналогичные условия, — сказал олигарх.
— Вот пидор, — сказал Герман. Рокки мрачно кивнул.
— Я поговорю с Заком, — сказал Герман. — Возможно, это просто блеф.
— Ты не сможешь ничего достоверно выяснить, — в третий раз вздохнул Рокки. — Зак в любом случае подтвердит, что это блеф.
— Дилемма заключенного в чистом виде, — сказал Герман.
— Она самая, — кивнул Рокки. — Вопрос только в том, можно ли считать ее многоходовой.
— Думаю, можно, — сказал Герман. — Даже если Тринити нас действительно предал, у нас все равно есть шансы выкрутиться.
— Да ну? — удивился Рокки. Герман немного поколебался и принял решение.
— На нас работает Фоксхантер, — сказал он.
Рокки поперхнулся и закашлялся. Герман вскочил, перегнулся через стол, попытался похлопать шефа по спине, но случайно отвесил подзатыльник. От неожиданности Рокки перестал кашлять.
— Извини, — смущенно пробормотал Герман. — Я по спине хотел.
— Убьешь ты меня когда-нибудь, — сказал Рокки. — Ну, давай, рассказывай про своего Фоксхантера.
— Сейчас он называет себя Джоном Россом, — сказал Герман. — Я встретил его в Оркланде, перед тем, как угодил под эльфийское нашествие. Он организовал ликвидацию Вильямса, завербовал Зака Харрисона и добыл самую первую информацию о нефти в Ноддинг Донки. Профессионал высочайшего класса.
— Почему раньше не доложил? — спросил Рокки. Герман замялся и ничего не ответил.
— Понятно, — вздохнул Рокки. — Почуял конкурента, потому и молчал. Спасибо, что сейчас не промолчал.
— Ну, я же не совсем… того… — смущенно пробормотал Герман. — Я же понимаю, когда можно, а когда… это…
— Хорошо, что понимаешь, — серьезно сказал Рокки. — А почему ты решил, что он Фоксхантер?
— У него мозговой блок, — сказал Герман. — Он ничего не рассказывает о своем прошлом, а если спросить — начинается судорожный припадок.
— Уверен, что не симулирует? — спросил Рокки.
— Думаю, не симулирует, — ответил Герман. — Тут дело не только в припадках, тут все в совокупности в единую картину складывается. У него столько агентуры… Все разведчики такого класса наперечет, если бы новый появился — я бы давно уже о нем знал. Да и не появляются такие специалисты в одночасье.
— Ладно, — резюмировал Рокки. — Допустим, у нас есть козырь в рукаве по имени Фоксхантер. Что это нам дает?
— Во-первых, агентура, — сказал Герман. — У него есть доступ к церковному компьютеру, к так называемому мейнфрейму. Во-вторых, он отличный ассасин. Если потребуются совсем радикальные меры…
