слыша, как от напряжения дыхание становится чаще и чаще.
Краем глаза он наблюдал за кавказцем. Тот не нападал, делая замысловатый крюк вокруг него. Рыжий, увидев, что человек отвлёкся, решился на стремительный прыжок, и вцепился зубами в кроссовок. Не имея возможности двигаться, и понимая, что удары кулаком никак не вредят чёрному псу, Игорь отбросил удочку и нагнувшись, вцепился обеими руками в его горло. Рюкзак съехал с плеча, но обращать на него внимания не было времени. Игорь душил чёрного дрожащими руками, и с радостью почувствовал, как пёс стал испуганно вырываться.
- Господи – пронеслась в голове мысль. – Там же ещё этот кавказец.
Чёрный отпустил лодыжку, и Игорь зло отбросил его от себя. Перекувыркнувшись в воздухе, нелепо дрыгая лапами, чёрный упал на спину и принялся отползать на боку, жалобно поскуливая. Кавказец кружил уже ближе, беспрерывно лая. Его злой взгляд, пытался поймать взгляд Игоря, словно он хотел убедиться, что человек уже сдался.
- Хрен тебе! – проорал Игорь, и с радостью заметил приличных размеров камень в паре метров от себя. Вместе с рыжим, вцепившимся в кроссовок, он рванулся к камню, и быстро схватив его, с размаху всадил рычащему и мотающему головой псу по черепу. Пёс отпустил кроссовок, и задрав вверх морду, печально посмотрел на человека, словно осуждая его за такой жестокий поступок. В его глазах отчётливо проступили растерянность и страх. На долю секунды Игорю стало жаль его, но он помнил о кавказце, которой вот-вот перестанет кружить без дела, и тогда будет жизненно важно, чтобы никакая мелкая тварь не отвлекала. Он ударил ещё раз. Правый глаз рыжего выпучился, как будто собираясь совсем выпасть из глазницы и быстро налился кровью. Белая, кефирная масса выскочила из его ноздрей, и Игорь понял, что это мозги. Рыжий пёс пьяно пошатнулся, и уже инстинктивно, чувствуя только страх перед смертью, бросился на человека. Игорь замахнулся в третий раз, чтобы навсегда покончить с ним, или хотя бы получше оглушить, но что-то огромное сбило его с ног, больно ударив в рёбра.
- Кавказец, – понял Игорь, падая на жёсткую глину. Он ударился локтем, и от резкой боли выронил камень. Пытаясь до него дотянуться, Игорь никак не мог понять почему у него не получается. Он обернулся, и прямо перед глазами расплывчато разглядел огромную морду кавказца. Тот вцепился зубами в левое плечо и оттаскивал его назад, шумно и увлечённо рыча. Но боли в плече Игорь не чувствовал. Даже если она и была, её всё равно заслонила собой боль в лодыжке. Игорь ощущал там бешенную пульсация и мокрый от крови низ штанины.
- Господи, господи, помоги мне, – судорожно взмолился Игорь и рванулся вперёд, пытаясь подняться на ноги. Не успевая соображать, он хватался руками за глину, отколупывая небольшие фрагменты природной мозаики, которые почему-то крошились под его пальцами.
- Шею! – закричал вдруг мозг, и до Игоря ясно дошло, что если сейчас, когда он беспомощно валяется на глине, какая-нибудь из этих тварей дотянется своей звериной пастью до его шеи, он умрёт.
- Умрёт? – повторил Игорь, и ощутил, как глаза невольно наполняются тёплой, жгучей влагой, а сердце сжимается от жалости. – Но я не хочу.
- Я не хочу! – заорал он и стал с утроенной силой тянуться вперёд, рывками, вгрызаясь пальцами в глину, и вдруг почувствовал, как из левой руки уходят силы, быстро, необратимо, оставляя вместо себя что-то ватное и неживое.
- Нет, господи, пожалуйста, нет, – затараторил мозг, ища спасения. – Пожалуйста, не надо. Боже, за что? Мама. Мамочка!
Он почувствовал, как клыки вцепились в другую лодыжку, и тут же в волосы, резко дёрнув. Слёзы брызнули от жуткой боли, и он правой рукой стал бить куда-то туда, где было очень больно, но попадал только по своей макушке. Перестав бить, он посмотрел, на ладонь, она вся была в крови.
- Волосы, волосы вырвал, – проскулил мозг. – Господи, да за что же это? Этого же не может быть! Это сон! Мне снится! Это неправда!
Он обернулся, и стал ополоумевши бить своей головой кавказца по носу. Левую руку он уже не чувствовал, правая очень устала. Он хотел поднять ногу и ударить кавказца коленом, но на ноге висело что-то тяжёлое.
Игорь почувствовал, как закружилось в голове. Он уже очень долго часто и глубоко дышал, и от этого почти ничего не мог сообразить.
- Камень! – проорал мозг, и он снова отвернулся, и стал тянуться к камню. И вдруг почувствовал, что летит вперёд.
- Что это? – где-то глубоко внутри головы молнией мелькнул вопрос.
Он с размаху ударился лицом об глину, почувствовав в носу острое жжение. Теперь камень был под рукой, но под той, которой он уже не мог пошевелить.
- Чёрт, – Игорь ощутил, как к нему возвращается надежда. – Сейчас я его другой возьму, сейчас, сейчас.
Он хотел приподняться и вытянуть вперёд правую руку, но сзади словно навалилась плита и прижала его к земле, и он ощутил, как почти что взорвался затылок, разлетаясь болью по всему телу.
- Мамочка, мамочка, мамочка, – отчаянно и безысходно завертелось в голове. – Ну, пожалуйста, мамочка...
Он натужно постарался вдохнуть, слыша, как мерзко звенит в ушах, как что-то обжигает лицо, но воздух не проходил по горлу. В глазах закололи острые иголки. Тогда он из последних сил потянулся правой рукой к камню, уже только инстинктивно, ни о чём больше не думая. Тело дрожало, и он чувствовал им, самим не желавшим гибнуть телом, он ощущал самой жизнью, жалобно и напрасно цепляющейся за саму себя, что у него есть только секунды, короткие, быстро ускользающие секунды...
Когда тело человека несколько раз дёрнувшись, замерло, кавказец ещё несколько секунд постоял неподвижно, после чего разжал пасть, и поднял морду. Из полуоткрытой пасти стекала кровь. Он медленно осмотрел берег.
Рыжий валялся метрах в пяти, и громко хрипел. Двое чёрных, прижавшись животами к глине разрывали одежду человека, жадно торопясь добраться до мяса. Хромой сидел неподалёку, как всегда виновато взирая перед собой. Сегодня вся стая будет сыта, разве что кроме рыжего. Но всё требует жертв.
Он снова посмотрел на человека, и вздрогнул. Что-то давнее кольнуло внутри, но это давнее было смутным и неясным. Он хотел вспомнить, но всё расплывалось, и он никак не мог. Тогда он заметил усталость в мышцах, приятную усталость после напряжённой борьбы. И довольный собой и своей стаей, он с естественной гордостью опустил морду, и впился острыми клыками в окровавленный затылок, блаженно ощущая пьянящий вкус пищи.
В зеркале заднего вида
Влад Ярцев несся на новенькой десятке по ровной, упирающейся в горизонт трассе. Справа и слева от машины мелькали бескрайние зеленые луга. Влад, время от времени поглядывая на собирающиеся над западным горизонтом тучи, думал о том, что к счастью над ним в данный момент жизни нет никаких туч. В его тридцать над ним распахнулось ясное, безоблачное небо. Здоровье в порядке. Бизнес уверенно идет в гору. И еще – он недавно встретил ту самую единственную девушку, на которой собирается жениться. Вот именно по этой причине он и несется теперь на новенькой десятке к своей престарелой матери, живущей в деревне. Ему надо поговорить с ней. И ничего, что для этого нужно проехать больше трех сотен километров. Ведь никто не даст ему лучшего совета, чем мать.
Влад посмотрел на спидометр. Сто двадцать. Потом медленно перевел взгляд на тучи, и краем глаза заметил в зеркале заднего вида красную иномарку. Сосредоточил взгляд на отражении. Опель. Тоже не особенно старенький. Опель шел на обгон. Влад увидел, как красная машина полностью вылезла из-за его багажника и стала быстро приближаться. Он слегка сбросил скорость, глядя на отражение. Машина в зеркале приближалась. Но в ту секунду, когда она по всем законам логики и физики должна была промчаться слева, Влад краем глаза заметил, что слева этого красного Опеля нет. Вообще нет. Он недоуменно повернул голову сперва четко в сторону, а затем насколько возможно назад. Опеля нигде не
