Вот здесь бы ей насторожиться, но Таня лишь нахмурилась, не придав этим словам, которые он и произнёс-то запинаясь, особого значения. Проводила его взглядом, даже в коридор выглянула, чтобы удостовериться, что Баринов нашёл дверь в ванную. А потом включила микроволновку. Хочет он есть? Пожалуйста! Сейчас она его накормит, удостоверится в том, что он лёг спать и тогда уедет, иначе изведёт себя беспокойными мыслями — успокоится Баринов или куролесить начнёт.
Конечно, насчёт куролесить, она преувеличивала, сама понимала. Баринов даже в самом пьяном состоянии не забудет о сыне… но если проследить, всё же спокойнее.
Не удержалась и зевнула. Ночь уже, а она Ромке котлеты греет. Вот как это называется?
Душ Роману помог, на кухне появился совсем другой человек, почти трезвый, с ясным взглядом. Посмотрел на Таню и застыдился, а потом бросил быстрый взгляд на часы.
— Тань… ну, убей дурака! Полпервого ночи, а я…
— А ты есть хотел. Я разогрела. Будешь?
Баринов глянул на стол и застыдился сильнее. Татьяна вздохнула, закрыла тарелку с едой крышкой и убрала в холодильник.
— Ты прости меня, ладно?
— У тебя здорово получается… кулаком по столу стучать, — не удержалась она, но никакой злости в голосе не было.
— Да, это мне по факту рождения досталось, — горько усмехнулся Роман. — От отца.
Таня всё-таки улыбнулась.
— Не наговаривай на Игоря Петровича.
Баринов хохотнул.
— Думаешь, я преувеличиваю? Ничуть. А тебя дома… кто-то ждёт?
Она обернулась через плечо и удивлённо посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами и сел на тот же стул, на котором сидел ранее.
— Я ничего не знаю о твоей жизни. Я не любопытствую, Татьян. Просто я чувствую себя виноватым, что ты отдаёшь всё своё время нам.
— Я же говорила тебе, что я сейчас ничем особо важным не занята. Почему ты мне не веришь?
— Ты вышла за него замуж? За того… с которым уехала. Вышла?
Таня словно споткнулась об этот его вопрос. Рука дрогнула, и она едва не выронила тарелку. Осторожно пристроила её на полку и только после этого обернулась, но старалась не встречаться с Романом взглядом.
— Нет. Не вышла.
Он несколько секунд обдумывал её ответ, а потом посмотрел вопросительно.
— Почему? Ты же уехала с ним. Я думал… что ты приняла решение.
— Да, ты мне тогда тоже говорил о принятом решении. Но на этом всё и закончилось.
Ромка с интересом посмотрел.
— А ты ждала? Ждала, что я приеду?
Она закусила нижнюю губу и покачала головой.
— Дело совсем не в этом, ждала я или нет. Всё случилось так, как случилось. Что сейчас об этом говорить?
А Баринов грустно усмехнулся.
— А я твоих надежд не оправдал, да? Ни разу и ни в чём.
Она решила прекратить этот разговор и довольно резко Романа прервала:
— Как и я твои. Мне надо такси вызвать.
— Но ты говорила, что была замужем. Кто он?
Самойлова разозлилась. Она уже набирала номер, а когда Роман опять полез с вопросами, со злостью бросила трубку обратно на рычаг.
— Я была замужем полтора года, потом развелась. Ничего хорошего из нашего брака не вышло, и говорить об этом мне неприятно. Какие ещё вопросы у тебя ко мне будут? Ты не стесняйся, спрашивай!
Она язвила, а Роман вроде и не замечал. И на самом деле продолжил расспросы совершенно спокойным тоном.
— А этот… художник?
— Что ты к нему пристал? Он тебе жить спокойно не даёт?
Он насмешливо глянул на неё.
— А может, не даёт? Успокой меня.
— У нас с ним ничего не получилось. Такой ответ тебя устроит?
— С ним не получилось, с мужем не получилось, — начал перечислять Роман. — И со мной не получилось. Что-то не везёт тебе, милая.
— Во-первых, я тебе не милая, а во-вторых, с тобой у нас ничего и не было, — мстительно улыбнувшись, заявила она. — Недоразумение какое-то!
Он заметно нахмурился.
— Ты на самом деле так думаешь?
Татьяна выразительно вздохнула.
— Рома, а ты так не думаешь? Ты взрослый человек! Странно, что ты вообще меня узнал!
Баринов резко отвернулся от неё.
— Вот значит как… дела обстоят.
Она решила не отвечать. Смотрела на него, как он сидит, повернувшись к ней спиной, и понуро опустив плечи, и думает о чём-то. А сердце рвалось на части, ругала себя за то, что наговорила ему этих глупостей. Но попытаться всё исправить, значит, признаться ему в своей слабости. А её слабость — это он, Роман Баринов и отдать себя в его руки… позволить ему всё решить за неё…
— А я приезжал, Тань. Приезжал за тобой, как и обещал, хотел увезти. Настроен был так решительно…
Она недоверчиво покачала головой.
— Не придумывай.
Роман повернулся к ней с озорной улыбкой, облокотился на стол, и поза стала вызывающей.
— А я не выдумываю. Я приезжал.
У неё мысли в голове спутались, только таращилась на него и пыталась до конца вникнуть в его слова.
— Когда? — выдохнула Самойлова. — А почему ты… ко мне не пришёл?
Баринов пожал плечами.
— Я хотел, а потом посмотрел на тебя со стороны и понял, что я тебе не нужен. У тебя всё было в порядке. Вот тогда я это понял.
— Что ты такое говоришь? — прошептала она. — Объясни мне толком! Когда ты приезжал?
— Вскоре, — коротко ответил он. — Узнал адрес и приехал. Только так и не зашёл. Мне и так хватило.
— Чего тебе хватило? — не поняла Таня.
— Ну… я посмотрел на вас со стороны, ты выглядела такой счастливой, такой весёлой. Вот я и решил, что у тебя всё в порядке. С ним.
Она закрыла глаза и грустно улыбнулась.
— Да… я же и говорю — одно большое недоразумение.
Роман прерывисто вздохнул.
— Наверное, ты права. Именно недоразумение. Уж слишком всё глупо.
Если бы ты тогда пришёл, если бы мы встретились!.. Страшно подумать, как бы всё было по- другому.
Татьяна отвернулась, а потом снова посмотрела на часы.
— Я всё-таки поеду, Рома, — тусклым голосом проговорила она. — У меня больше нет сил с тобой разговаривать, ни о чём.
