— Как вам не стыдно, а?
Глеб улыбнулся.
— Жень, он нас не слышит.
— А я слышу. Гадостей от вас наслушаюсь, а мне потом с ним общаться. Мне неловко будет.
Мартынов рассмеялся.
— Представляю себе эту картину. Явится к тебе Дроздова на пироги, а тебе привечать её придётся.
— Я рада, что тебе весело.
— Но это, правда, смешно.
Кирилл только головой покачал.
— Да нет, не думаю, что Сергеич приведёт любовницу в дом Бориса Владимировича. — И вот тут уже хохотнул. — Не тот у Наташки статус, хоть наизнанку вывернись.
Я же смотрела на него во все глаза.
— Вы знакомы с моим дядей?
— Имел честь, — чуть насмешливо проговорил он в ответ.
Я поёрзала на стуле, не зная, что сказать. Глянула на Глеба, но он мне ничем помочь не мог, а точнее, не желал. И тогда я решительно поднялась из-за стола.
— Извините меня.
Намеренно оставила их одних, правда, далеко не ушла. Остановилась за плетёной перегородкой, ограждающей наш столик с одной стороны, и принялась нагло подслушивать. Это, конечно, не хорошо, но что делать, если они только переглядываются и им есть, что сказать, а при мне таятся? Только не понятно, зачем Глеб притащил меня сюда, если я ему мешаю. Это я потом выясню, когда наедине с ним останусь, а вот сейчас…
— Когда ты Галку в последний раз видел? — спросил Мартынов.
— Несколько месяцев назад, точно не скажу. После того, как ты из города уехал, она не часто появлялась. Раз от разу реже. А потом и вовсе пропала.
— Значит, ты тоже не знаешь где она, — задумчиво проговорил Глеб.
— Почему, — удивился Кирилл, — знаю.
— Где?
— В соседнюю область переехала.
— Это точно?
— Я почти уверен, Глеб. Пару месяцев назад я был в Нижнем по делам… и угадай, кого я там встретил. Его самого.
Мартынов помолчал немного, я его не видела, но всё равно чувствовала, что слова Кирилла его очень сильно насторожили. А потом сказал:
— Это ещё не аргумент.
— А я уверен в обратном. У неё другой дороги, кроме как за ним следом, просто нет.
— Подожди, не торопись. Единственное, что мне Натка сказала точно, что Галя замуж вышла.
— И что тебя так смущает? Меня вообще удивляет, почему ты её ищешь, а не его.
— Потому что Галка хоть и дура и стерва, но не идиотка, Кирилл.
— Ага. Глупая, жадная баба. Да и безрассудностью особой никогда не страдала. Наверняка, трясётся, как осиновый лист.
— Думаешь, она ему рассказала?
— Да чёрт знает, Глеб. Со страху вполне могла.
— Какого страха, Кирилл? Думает, что я её убивать приду?
— Ну, не ты. Убивают и за меньшее, сам знаешь. — Кирилл вдруг рассмеялся довольно весело. — Она уже сто раз покаялась, наверное.
— Брось. Шума почти не было, всё тихо сделали. Я сам удивился. Я просто уехал и Руслан очень постарался, чтобы я остался всем должен. Я и остался.
— И что? Это означает, что она меньше боится? Ни черта это не означает, и ты прекрасно это знаешь.
Я отступила назад и едва не столкнулась с официантом. Виновато улыбнулась и бесшумно проскользнула мимо него. Оказавшись в коридоре, привалилась спиной к прохладной стене и попыталась собраться с мыслями. От их количества голова даже закружилась, но самой назойливой была одна, она же самая тревожная — Мартынов во что-то вляпался.
Я страдала. Вот честное слово — страдала. И это было так странно и непонятно, что меня не на шутку напугало. Уверенность в том, что Глеб мне врёт и всё намного хуже, чем я могу себе представить, только крепла. Правда, чётких объяснений всему этому у меня не находилось. Если дело не в квартире, не в деньгах за квартиру, то в чём? Что женщина может такого сделать, что мужчины (и не один, по всей видимости!) покой потеряли?
— Предлагаю продолжить вечер, — сказал Мартынов, когда мы вышли из 'Трёх пескарей'. Было уже достаточно поздно, но Глеба это нисколько не смущало.
— Где?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Ты чего хочешь?
— Прогуляемся?
— Или потанцуем? — Глеб притянул меня к себе и поцеловал. Он был немного пьян, весел и вообще казался счастливым и довольным жизнью. Что было очень странно, на мой взгляд.
— Хорошо, — согласилась я.
Глеб заглянул мне в глаза.
— Жень, ты чего?
Я выдавила из себя улыбку.
— Всё хорошо.
— Ты устала? Давай домой тогда поедем.
Это 'поедем домой' кольнуло в самое сердце, и я поняла, что вот-вот разревусь.
— Я не устала. — Обняла Мартынова за шею и прижалась к нему. Над нами мигал фонарь, на стоянке, всего в десяти метрах, ждало такси, а мы целовались и во мне зрело желание сказать Глебу что-то очень важное, но понимала, что он моим откровениям может не обрадоваться.
Танцевать мы всё-таки поехали, правда, надолго в клубе не задержались. Слишком громкая музыка, много людей вокруг, толчея, в общем, никакой романтики. Намного заманчивей была родная крыша, звездное небо над головой и ощущение полной вседозволенности. И мне казалось, что сегодня всё по- другому, не так как всегда. Поцелуи более требовательные, объятия крепче, а в шёпоте Глеба мне чудилось что-то особенное. Что-то, чего, наверняка, не было. Но я всё равно прислушивалась, стараясь не упустить ничего, ни одного слова. Вот только смутное беспокойство меня не отпускало.
— Глеб, — тихонько позвала я. Было уже очень поздно, а точнее, ещё немного и будет рано, мы наконец-то перебрались в спальню, Глеб засыпал, а у меня вот никак не получалось, и я снова позвала: — Глеб.
Он невнятно угукнул и мне тут же стало стыдно, что я его бужу. Я ткнулась носом в его плечо и глаза закрыла. В горле вдруг встал противный комок, и я никак с ним справиться не могла.
— Давай не будем её искать, — сказала я, когда болезненный ком удалось сглотнуть.
Мартынов вздохнул и зашевелился.
— Кого?
— Жену твою.
— Жень, ты просто не понимаешь, что ты говоришь.
— Всё я понимаю. — Я отодвинулась от него и повернулась к Мартынову спиной.
Он помолчал, а потом придвинулся ко мне и обнял. Прижался щекой к моему плечу, а мне опять плакать захотелось.
— Тебе деньги не нужны?
