Я головой покачала, заталкивая в себя рыдания. А вот Глеб усмехнулся.
— Удивительная женщина.
— Не смейся надо мной!
— Жень, ну ты чего? Ревёшь, что ли?
Слёзы тут же брызнули из глаз.
— Нет…
— Точно, не ревёшь, — поддакнул он, стирая слёзы с моих щёк. Я даже на спину перевернулась, чтобы ему было удобнее это делать.
— Глеб, я ведь серьёзно. Чёрт с ними, с этими деньгами. А вдруг… вдруг у неё в мужьях бандит какой-нибудь?
Мартынов приподнялся на локте, да так и замер ненадолго. А после поинтересовался:
— Подслушивала?
Я носом шмыгнула.
— Давай уедем куда-нибудь.
— Женя, ты подслушивала?
Моя рука забегала по его плечу.
— Давай на море поедем? Ты же давно не был, сам говорил. Отдохнём…
Он гадко выругался, а я от ужаса зажмурилась и снова заревела. То, что он так отреагировал, ещё больше меня напугало. Значит, я ничего не придумала и мне ничего не показалось. Значит, всё на самом деле серьёзно.
— Какого чёрта ты творишь, а? — Глеб откинул одеяло и встал с кровати, наклонился за своими джинсами.
— Я? А ты что творишь? Во что ты вообще ввязался?
— Ни во что. Это моё дело.
— С бандитами дружбу водить? — Я села и прижала одеяло к груди. — И не говори мне, что этот твой Кирилл добропорядочный гражданин и бизнесмен! У него всё на лбу написано!
Мартынов обернулся и посмотрел на меня.
— Так и написано — бандит? А ты уверена, что я не бандит? Что ты вообще обо мне знаешь?
От обиды у меня губы затряслись.
— Только то, что ты счёл нужным мне рассказать!
— Вот именно.
— Значит, врал?
Он молча отвернулся, а я горько усмехнулась.
— Ясно…
— Женя! Тебе не нужно знать лишнее, поверь мне.
— Конечно! Зачем? От меня ведь что нужно? Крыша над головой, еда, постель. Все тридцать три удовольствия! А я как последняя дура думаю о том, как шкуру его спасти!
— Меня не надо спасать, откуда такие мысли? Я сам справлюсь.
— Не сомневаюсь! — Я упала обратно на подушки, но тут же поняла, что лежать не могу и встала. Правда, мне так как Мартынову не повезло, ничего из своей одежды я рядом с кроватью не обнаружила, даже на полу, и я замерла в некотором смущении, продолжая оглядываться.
Глеб только руками развёл, наблюдая за мной.
— Женя.
— Отстань! — Я пролетела мимо него в ванную и дверью хлопнула. Но ровно через пять секунд (именно столько времени мне понадобилось, чтобы сдёрнуть с крючка халат и на себя накинуть) дверь я снова распахнула. — И кто же ты у нас такой, интересно? Бандит, вор в законе, а может секретный агент?
Глеб свирепо уставился на меня и ткнул пальцем в настенные часы.
— Четыре часа утра! Ты другого времени не нашла для разборок?
— А в чём проблема? Или у тебя с утра пораньше важное задание? Так ты бы предупредил, я бы будильник завела, пирогов бы напекла… Утомлять бы тебя не стала! — Швырнула в него банным полотенцем.
— Сумасшествие какое-то!
— Вот прав ты, прав! Слушай, а может ты и с квартирой мне наврал всё? Придумал басню…
— Женя, хватит, в конце концов! — заорал он, а у меня мороз по коже пошёл. Испуганно сглотнула и решила предупредить:
— Ещё раз так крикнешь, соседи милицию вызовут.
— Вот именно. Не думаю, что им очень нравятся скандалы среди ночи!
— Они мне тоже не нравятся, к твоему сведению. А ещё меньше мне нравится, когда мне врут! А ты только этим и занимаешься. Кто ты у нас там, москвич? Вот и катись в свою Москву! У тебя там, наверное, нормальная, устроенная жизнь? Квартира, дача… — Голос предательски сорвался. — Жена, дети… Кто там ещё бывает? Ах да, любовница, как же без этого? Без этого никуда…
Глеб устало опустился на кровать, а я за дверью ванной комнаты спряталась. Вытирала слёзы и старалась особо громко не всхлипывать. Умоляла себя успокоиться. Причём немедленно.
— Всё-таки женская логика — странная вещь, — вдруг сказал Мартынов. — Вроде бы начали разговор с того, что меня убить собираются, а закончили всё тем же — ревностью.
— Размечтался, — подала я голос из-за двери.
— Не ревнуешь?
— С какой стати мне тебя ревновать? Я может и дура, но не настолько. Мне про тебя всё понятно.
— И что же, если не секрет?
— Всё. Ты врун, подлец и бабник.
Глеб помолчал, но затем хмыкнул весьма заинтересованно.
— Да… Более чем исчерпывающий ответ. Ладно, с вруном и бабником я спорить не буду…
— Ещё бы ты спорил, — не удержалась я.
— Да, не буду! Потому что это бесполезно. Но вот почему я подлец? Может, объяснишь? Что такого подлого я тебе сделал?
Вот тут я уже не стерпела и из ванной выскочила.
— Объясню. Объясню, Глеб! Потому что ты попросту ворвался в мою жизнь и перевернул её с ног на голову. И, кажется, очень гордишься собой поэтому поводу, не так ли? А уж после сегодняшнего вечера я совсем не уверена, что всё это было случайностью и стечением обстоятельств.
— И что же случилось сегодня вечером?
Мартынов снова смотрел на меня своими невинными голубыми глазами, а я его за это убить была готова. Кажется, он до сих пор считает, что я полная дура и ничего не понимаю. Или у него единое мнение по поводу всей женской половины человечества?
— Сегодня вечером ты потащил меня в этот дурацкий ресторан.
— Дался он тебе!
— Да, дался! Потому что для тебя это важно, и хватит уже притворяться. Я весь вечер голову ломала — зачем ты меня туда привёл. Тебе нужно было поговорить с Кириллом, а я мешала, легче было встретиться с ним наедине. Но ты всё равно настоял, чтобы я пошла с тобой. — Я развела руками. — Зачем? А потом всё встало на свои места.
На губах Глеба, как приклеенная, цвела снисходительная ухмылочка. Что бы я ни говорила, он выглядел всё более насмешливым, но я была уверена, что всё это чистой воды притворство. Каждое моё слово попадало в цель, и Мартынов всё больше напрягался, хоть и старался это скрыть.
Я слёзы вытерла и продолжила:
— Тебе просто нужно было показать меня Кириллу. Или ещё кому-то, кого ты ожидал встретить в 'Трёх пескарях'. Правда? Чтобы все поняли — ты в этом городе по вполне понятной причине. Чтобы не думали, что ты рыщешь по городу в поисках своей бывшей жены, а видели — ты спокойно живёшь у любовницы. Отдыхаешь, так сказать! И как кстати этой любовницей оказалась я, правда, Глеб? — горько
