Я кивнула и услышала мужской голос в трубке.
— Глеб, ты меня слушаешь?
— Я слушаю. Точнее, выслушал уже всё. Ничего более интересного ты мне предложить не можешь, как я понимаю…
Мартынов указал на чайник, который уже начал весело пофыркивать на газу, а сам вышел на крышу, продолжая разговор. Я невесело усмехнулась. А когда Глеб вернулся через пару минут, умудрилась сделать вид, что ничего страшного не происходит. Даже улыбнулась.
— Уже час дня.
— Так правильно, уснули в пять только. Ты выспалась?
— Кажется.
— Вот и хорошо. Чай или кофе?
— Чай. — Я откусила от тоста и вытерла руки салфеткой. — Есть хочу.
Глеб рассмеялся.
— Это хорошо. Вот тебе чай. Лимон достать?
— Да.
Как только он отвернулся, я на него посмотрела, до этого не осмеливалась, всё глаза отводила. Происходящее мне не нравилось, весь этот семейный завтрак в обеденное время попахивал притворством.
— Тебе звонили, — сказал Глеб, вернувшись к столу.
— Кто?
Он плечами пожал, а потом усмехнулся.
— Не солнышко, кто-то другой.
Я безразлично кивнула.
— У меня дело, Жень. Я уеду на пару часов.
Он больше не звал меня с собой. Не звал.
— Хочешь, в магазин зайду?
— Я сама схожу.
— Отлично. Прогуляйся. — Глеб посмотрел на часы.
— Дело такое срочное?
— Исходя из того, что уже второй час дня? — Он рассмеялся.
— Глеб, поешь спокойно.
— Да я уже ел. Пока ждал, что ты проснёшься. Этот завтрак для тебя.
Ещё чуть-чуть и я заплачу. Хорошо хоть Глеб всё-таки из-за стола поднялся, убрал свою чашку в раковину, а потом подошёл и меня поцеловал. Я уцепилась за него, чуть со стула не свалилась, потянувшись за ним. Глеб меня удержал, на секунду сжал крепко, так, что я даже задохнулась, а потом попросил:
— Приготовь что-нибудь вкусное на обед? Или на ужин. Хорошо?
— А когда ты вернёшься?
— Я же сказал. — Заглянул мне в глаза. — Обещаю, самое позднее к семи вернусь. Отпусти меня, Жень.
Я тут же разжала руки, перепугавшись того, как судорожно оказывается, в него вцепилась. Отвернулась от него, но заставила себя улыбнуться, когда почувствовала его руку на своём плече.
— Иди, ты же опаздываешь.
Как же всё стало сложно. И ведь уже не вернуть ничего, остаётся только ждать, что дальше будет. Но я подозревала, что ничего хорошего. Глеб ушёл, а я ещё долго сидела за столом, чай не пила, не ела ничего, просто сидела, чувствуя себя до противности беспомощной и никому не нужной.
Настроения у меня никакого не было, но я всё же заставила себя встряхнуться, прибралась в квартире, в магазин сходила и взялась за ужин. А сама без конца на часы поглядывала. Несколько раз звонил телефон — один раз Сонька и дважды Димка, но я никому не ответила. Не хотела я ни с кем говорить. С Калининым в принципе не хотела, а с подружкой боялась. Боялась, что разревусь на первом слове, а объяснить толком, что со мной твориться так и не смогу и она останется за тысячи километров с уверенностью, что у меня жизнь рухнула. А она ведь пока не рухнула, а возможно и вообще всё обойдётся, поэтому заранее раскисать нельзя. Не за чем Мартынову видеть меня вечно с глазами на мокром месте, вчера поплакала и будет. Не то он решит, что я истеричка и зануда.
О чём я думаю вообще?
— Вкусно?
— Очень. И я даже не буду спрашивать, как это называется.
— И не спрашивай. — Я встала и обняла его сзади за плечи, но почти тут же отстранилась и спросила: — Вино откроешь?
— У нас ещё и вино! Купила?
— Да, мне захотелось. — Достала из холодильника бутылку, достала штопор, и, передав всё Глебу, отправилась за бокалами.
— А ты почему не ешь ничего?
Я пожала плечами.
— Не хочу. Напробовалась, наверное, пока готовила. А ты ешь… Глеб, а Кирилл тебе помог?
Мартынов сделал глоток вина, замер и посмотрел на меня из-за бокала.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты зачем-то к нему обращался? Он её нашёл?
Он замялся, я заметила. Допил вино и мне улыбнулся.
— Всё хорошо, Женька.
Я сглотнула.
— Правда?
Он кивнул.
— Значит, ты её нашёл?
Глеб взял вилку и снова принялся за еду.
— Очень вкусно, пиончик.
Я вино с трудом проглотила.
— Ты её нашёл, Глеб?
Он долго не отвечал, но, в конце концов, сказал:
— Завтра узнаем.
— Ты завтра поедешь к ней?
— Наверное. — Усмехнулся. — Если не просплю.
Он завтра едет к ней, значит, времени совсем не осталось. Счёт пошёл на дни. Как же я это всё переживу-то?
— У тебя опять звонит телефон.
— Пусть.
Мартынов отложил вилку и устало вздохнул, затем поморщился, слушая про солнышко.
— Ответь ему.
— Не хочу.
— Женя!
— Я не хочу!
Телефон замолчал и мы замолчали. Глеб ел, а я вино пила.
— Ты возьмёшь меня завтра с собой?
— Ты хочешь?
— Хочу.
Он вынужденно улыбнулся.
— Хорошо. — Отодвинул пустую тарелку и поднялся. — Ты вино всё выпила или осталось ещё?
— Я две бутылки купила, — успокоила я его.
— Хитрюга.
