Пошарила там, чем- то похрустела и милостиво ответила:
— Приветик.
Контакт был налажен. Ира помолчала немного и спросила:
— Чем занимаешься?
Синяя тараторка презрительно фыркнула:
— Чем можно заниматься в таком примитивном месте? Сижу и скла-дываю в уме трехзначные числа, иногда возвожу их в куб. Подожду еще чуть-чуть, — мечтательно сказала птица, — и или смоюсь, или улечу на пер-вом подходящем корабле в далекие путешествия. Слушай, — неожиданно обратилась Сюзанна к девушке, — назови мне еще парочку задачек про не-гра. Наши просто попадают, если я такое им загадаю.
Ира припомнила еще с десяток детских задачек. Птица, полузакрыв глаза, внимательно слушала. Тогда Ира решила, что нужный момент настал и небрежно, как бы между прочим спросила:
— Сюзанна, ты помнишь, что ты мне предсказала?
Птица горделиво выпрямилась:
— Помню ли я? Разве ты забыла, что я уникальна и неповторима? Мне нет равных, я… — Ира тяжело вздохнула. Тараторку опять понесло. У птицы наблюдался явный пунктик по поводу собственной неотразимости, но сле-довало ее сразу остановить, иначе тараторка могла петь себе дифирамбы еще до утра. Поэтому Ира невежливо перебила ее:
— Так помнишь или нет?
— Ну, положим, помню, — обиженно ответила Сюзанна. Она расправи-ла все четыре крыла и стала похожа на гигантскую кожаную бабочку.
— А ты не знаешь, за что все-таки меня посадят в тюрьму? — допыты-валась Ирина. Сюзанна демонстративно провела клювом по одному крылу, потом по другому и с раздражением ответила:
— Какая разница, за что? По-моему, это абсолютно не важно, за что сидеть, все равно ведь придется. И потом ты слишком переживаешь, ведь это событие может случиться в самой старости, не сейчас и не через год.
— А мне очень важно, — настаивала Ирина. — Ну миленькая Сюзанноч- ка, я тебе еще окорочков принесу, только скажи. Ну хоть намекни.
Птица снова заглянула в пакет, что-то пересчитала, склонила ярко- синюю головку на бок и произнесла голосом шантажистки:
— Еще два таких пакета.
— Хорошо, — обрадовано согласилась Ира, хотя не представляла, где их возьмет, придется заказать тому, кто поедет в город, — два таких пакета.
Тараторка очень внимательно посмотрела в глаза девушки, огляну-лась и тихо, но четко прошептала:
— Ты убьешь человека и спасешь его.
— Я что-то не поняла, — дрожащими губами спросила Ирка. Такого страшного она в душе и ожидала. Уж очень птица была серьезной. — Сначала спасу, а потом убью? Наоборот не получается?
— Как раз наоборот, — сердито сказала птица. Ей не нравилось, что кто-то может сомневаться в ее предсказаниях. — Именно так, как я сказала.
Она надуто отвернулась и замолчала. Лучше бы я не спрашивала, в полной прострации подумала про себя Ирка, теперь все стало просто ужас-но. Убить человека, что может быть хуже, хотя была еще маленькая надеж-да, что тараторка пошутила. Буду думать, что она посмеялась надо мной, решила девушка, потому что жить с ожиданием такого ужаса было бы про-сто нестерпимо. И чтобы саму себя отвлечь от тяжелых мыслей она сказа-ла птичке:
— Спорим, что другим ты ничего не предскажешь?
Птица с яростью взмахнула всеми четырьмя крылами. Ее перья ста-ли дыбом, глаза сузились и клюв раскрылся. В целом, это оказалось внуши-тельное зрелище, тараторка походила на средневековые изображения де-монов и даже шипела таким же злобным змеиным шепотом, как и подобает демону:
— Я знаю все, все, все. Покажи мне любого, я докажу.
Она опустила крылья, постучала клювом и сказала:
— Если принесешь еще два пакета с курочкой.
— Обойдешься, — рассердилась Ирка. Птица стала ей надоедать.
— Ладно, — примирительно сказала Сюзанна. — Двух пакетов мерзких окорочков мне вполне достаточно. Ну, показывай, чье будущее будем узна-вать.
Ира огляделась по сторонам. Конечно, как назло, рядышком никого не было, только вдалеке брел Виталик и обмахивался своей дурацкой ке-почкой. Она ничего не успела сказать, потому что птица проследила за ее взглядом и спросила:
— Виталика-рогалика, что ли? Да пожалуйста. У него, например, дочка жива, но он об этом не знает.
— И ты молчишь? — возмутилась девушка. — Он, наверное, пережива-ет. Надо сказать немедленно.
— Нет, — уперлась тараторка, — каждый должен узнать информацию только в свое время, ему еще рано.
Ира снова посмотрела на Виталика. Удивительно, оказывается, у не-го есть дочь, стало быть, была
