женской окажется вторая.
Укли в некотором изумлении потерла ладонями уши, после чего объявила.
— Нокс! У тебя радикально извращенная сексуальная фантазия!
— Ничего подобного, — возразил он, поиграл пальцами на одном из пультов бортового компьютера, и вытащил на экран статью из энциклопедии, — прочти вот это.
— Ну… — произнесла бортинженер, оттолкнулась ногами, проплыла над его головой в длинном прыжке-полете, и остановилась над его креслом, опершись ладошкой на его плечо, — …и что мы тут видим?
— Читай вслух! — потребовал Ван.
— Ну… — растеряно сказала она, и прочла, — самка морского конька откладывает яйца, которые самец вынашивает в выводковой камере своего тела, образованной двумя кожными складками… Блин!..
— Художественная гимнастика, а? — предположил Арто, появляясь в рубке.
— Нет, — ответила Укли, — Лекция о репродуктивной этике «Великого кольца».
— Что-что?..
— Нокс, — важно пояснила она, — проинформировал нас о том, что по универсальным этическим принципам «Великого кольца», вынашивание и вскармливание потомства относятся к мужской роли в сексуально-репродуктивных отношениях. Вот здесь есть подробная статья на эту тему. Можешь ознакомиться.
— Клянусь Ктулху, — произнес шкипер, — Это «Великое кольцо» сразу показалось мне подозрительным. Любая универсальная этика приходит к какой-нибудь херне…
В общем, у нас теперь есть несколько терабайт этого ковчежного бортжурнала, и наш бортовой электро-мозг, следуя моим инструкциям, методично вычисляет ключ. Уже известно, что ключ к шифру имеет комбинаторную мощность порядка гугол-квадрат, поэтому перебором вариантов его не найти. Но имеется теория паттернов усеченно-фрактальной свертки и, если я правильно составила инструкции, то через полста тысяч секунд золотой ключик будет у нас. А если неправильно, то придется повторить.
Завершив этот ментальный подвиг к половине первого ночи по корабельному времени (через полтора часа после общего отбоя), я ощутила эмоциональный подъем и решила юркнуть в койку к Ноксу. Вообще, все наши мальчишки реагируют на это по-разному. Арто мгновенно просыпается с адекватным порывом. Он физически любит чуть-чуть жестко, но именно чуть-чуть. Он очень предсказуем, но мне все равно с ним всегда здорово. Ван сначала смешно ворчит, а потом начинает читать мне на ухо китайские стихи, и одновременно рисует на мне пальцем их текст. Иероглифы. Это щекотно, но почему-то зверски возбуждает. В общем, с ним тоже здорово. А Нокс, он странный. Может быть, это его неандертальские гены. Я никогда не могу определить, в какой момент он просыпается. Он как будто действует во сне, очень мягко и нежно. Мне начинает казаться, что я сама тоже сплю и вижу сон. Какие-то яркие картинки перед глазами сливаются с ощущением от его ладоней. И эти ладони почему-то кажутся огромными, очень мягкими, и очень теплыми, почти горячими. Иногда это чуть-чуть пугает, но только для адреналина, как «страшный» аттракцион в Луна-парке. Это так заводит, что потом, в пиковый момент, я визжу, как счастливая мартовская кошка.
Блин… Наверное, я разбудила остальных мальчишек. Так и есть. Навострив ушки, я слышу, как Ван с хрустом потянулся и зевнул в своей секции. Потом, из секции Арто раздалось его коронное ворчание: «О, Ктулху! Это детский сад, а не экипаж!»…
А Луна-парк, между прочим, меня ни капли не заводит. На предпоследних длинных каникулах я зашла в Луна-парк Юрского периода на островке Кокос-де-Коста-Рика, который, по рейтингам, самый страшный. Никакого эффекта. Зато, я там склеила мальчишку-скандинава. Вот это был реальный конь!.. А биопластиковые динозавры Юрского периода вспоминаются мне сейчас, как трогательные существа, наподобие лошадок-пони… Вот, те, условно выражаясь, люди, которые были на «ковчеге», это действительно Юрский период. А может, даже Каменноугольный, который был вдвое раньше Юрского (триста миллионов лет против полтораста миллионов), и примерно в двадцать раз страшнее в смысле хищной фауны. Тогдашние жабо-крокодилы еще не освоены в кино-триллерах, и тогдашние мега-стрекозы тоже. А зря, очень зря…
Вот, ловлю себя на мысли, что очень хочется перевести эту историю с «ковчегом» в разряд шуток юмора. Потому, что иначе получается очень тошно. Лучше я вообще не буду думать про «ковчег», а буду думать про Нокса. Сейчас я лежу у него на пузе, и собираюсь засыпать. Казалось бы, это странная идея: спать на одной узкой койке с мужчиной, если в трех метрах отсюда — моя койка, совершенно свободная. Тем более, организм у Нокса, хотя и невысокий (даже чуть ниже моего), но крупный, поэтому, в ширину занимает всю койку, и лечь можно только поверх него. У неандертальцев интересное телосложение. Хомо другой расы при таком росте и 90 килограммах веса получился бы толстым, а неандерталец получается не толстый, а широкоформатный.
Впрочем, неизвестно, неандерталец Нокс, или нет. Внешность — не доказательство. За последние полтора века построено немало генетических артефактов хомо, похожих на какую-нибудь интересную старую расу. Я сама наполовину артефактная. Моя мама — лемурийка, а биопапа (с маминых слов) — мадагаскарец, но по фенотипу я вся в маму, однако, на Коста-Рике меня легко принимали за туземку карибской расы «замбо».
Про себя-то я точно знаю, а вот про Нокса… Можно, конечно, посмотреть ген-карту, которая есть в бортовых электро-мозгах, но это неэтично. Точнее, это свинство, без приглашения или без крайней необходимости совать свой нос в чужую генетику, и в чужую приватную биографию. Хотя, крайне любопытно: почему у Нокса возраст в ID указан с разбросом плюс-минус два года? Бывают всякие несчастные случаи, после которых остаются совсем маленькие дети, которые не знают своего возраста, а тесты обычно дают разброс два месяца туда-сюда. Два месяца, а не два года! Конечно, чисто теоретически, может случиться, что взрослому организму начисто отобьет память, а никаких файлов на него нет. Тогда тест может дать разброс два года туда — сюда. Но, случай Нокса совсем другой. По биографии, которая в ID, он в 15 — 19 лет поступил в астроинженерный колледж. Я не великий биолог, но могу на глаз, без всяких тестов, отличить: 15 лет парню, или 19. Хотя, нет. У некоторых рас, особенно у тех, которые построены в эру становления креативной хомо-генетики, развитие организма может происходить по-всякому: или очень резко лет с пяти, или очень плавно до сорока. И получается, что разброс плюс-минус два года при обычном тесте вполне возможен.
Конечно, если взять ген-карту организма, и выбрать по ней специальный тест из банка данных, то возраст определится более точно, но в любом ли случае надо это делать? Наверное, не в любом, а только при практической необходимости, или если человеку самому интересно. А если ни то, ни другое, то зачем в это лезть? По логике, незачем.
Мне, например (если отбросить нормальное женское любопытство) совсем не важен точный возраст Нокса. Гораздо более интересный вопрос: почему на его широком неандертальском пузе мне иногда уютнее, чем на вполне эргономичной койке. Я бы, наверное, предпочла, чтобы рыжая шерсть, растущая на этом пузе, была бы не такой колючей, но это я просто капризничаю. Может, наоборот, немножко колючая шерсть придает пузу Нокса дополнительный шарм. Может, это важный фактор… Рр…Рр…
Через дюжину дней на Титаниду пришла весна (следующая, с учетом особенностей собственного и орбитального вращения, почти сразу за наступлением утра после 250- часовой ночи-зимы). Уже начал
